Похищенная (СИ) - Караюз Алина - Страница 50

- Разумеется, но я не стану разглашать государственные тайны.

- Они меня не волнуют. Скажите, - она вскинула на него серьезный взгляд, - я могу узнать, что с моим сыном? Могу увидеть его?

- Конечно. У нас есть технологии, позволяющие связь на таких расстояниях.

- И... - она затаила дыхание, боясь произнести вслух свою мысль. А потом буквально выдохнула: - Вы позволите мне увидеть его?

Канцлер не торопился отвечать. Сложив пальцы домиком, он пару секунд изучал лицо девушки. И под его взглядом она еле сдержалась, чтобы не сжаться.

Наконец, раздался его спокойный голос:

- Твое желание увидеть сына естественно. Я даже не сомневался, что услышу этот вопрос. Но никто, кроме Дайлера не сможет в этом помочь. У него прямая связь с клоном, который занял твое место. Я знаю, что Аллард наблюдал за мальчиком.

Из уст Инги вырвалось ругательство.

- Сволочь! - выплюнула она, не скрывая внезапной ярости. - Я же просила его!.. Просила дать мне увидеть сына! Но он отказал!

- Значит, у него были на это причины.

- Какие?!

- Могу только предполагать, - Лоранд пожал плечами. - Возможно, он боялся, что околоземный патруль засечет твое присутствие на «Аламауте», или просто хотел, чтобы ты забыла о прошлом.

- Забыла о сыне? Как вы вообще такое себе представляете?

- Не вижу в этом ничего странного. Он собирался дать тебе новых детей, и с ними ты забыла бы об утраченном ребенке. К тому же с мальчиком все в порядке, он в надежных руках.

- В руках клона, вы хотите сказать? - процедила Инга.

Канцлер слегка качнулся в ее сторону.

- Твоего клона, моя дорогая. Он твоя стопроцентная реплика. Мальчик даже не заметил подмены. К тому же, эта новая мать лучше оригинала. Она никогда не влюбится, не выйдет замуж, не приведет в дом чужого мужчину, не родит твоему сыну сводных братьев или сестер. Она навсегда останется с ним. И будет оберегать ценой собственной жизни, если это понадобится.

В его словах была доля истины, и Инга об этом знала. Но чувство, которое сейчас овладело ею, не поддавалось здравому смыслу. Это был эгоизм. Тот самый ничем не объяснимый материнский эгоизм, который не позволял отпустить единственного ребенка и доверить его даже собственной копии.

Инга хотела вернуть своего сына. И вовсе не потому, что ему без нее было плохо. Нет, как раз потому, что ей было плохо без него. И понимание этого злило ее еще больше.

Желая укрыться от пронизывающего взгляда амона, Инга откинулась на спинку кресла. Из ее стиснутых губ вырвался нервный вздох.

- Хорошо, - пробормотала она. - Даже если и так, но что насчет моих чувств? Разве это не жестоко, лишать меня ребенка?

Она услышала легкий смешок.

- Да ты эгоистка, моя дорогая. Неужели думаешь, что было бы лучше, если бы Аллард забрал мальчишку вместе с тобой?

- А почему нет? Ребенку всегда лучше с матерью! - с бессмысленным упрямством повторила Инга. - Аллард мог забрать нас обоих - и все! Раз уж я ему была так нужна. Мог! Но не захотел.

- Неужели? - в голосе канцлера прозвучал холодный сарказм. - А что насчет адаптации, которую пришлось бы пережить твоему сыну? Как бы ты к этому отнеслась? Или уже забыла, что тебе пришлось провести две недели в лаборатории?

- Зачем ему это? - удивилась девушка, не желая сдавать позиции.

Но слова Лоранда заставили ее вспомнить не самый приятный момент. Канцлер был прав, вряд ли бы ей захотелось подвергать своего ребенка таким истязательствам. Но согласиться с ним означало принять свое поражение, а Инга не собиралась сдаваться.

- Дура! - Лоранд покачал головой. - Твой сын не прожил бы и двух минут в атмосфере «Аламаута». Он задохнулся бы. Его легкие просто взорвались бы после первого вдоха.

Его слова прозвучали как выстрел, заставив Ингу вздрогнуть всем телом. Да, об этом она не подумала. Точнее, не хотела думать об этом. Она была зациклена на единственной мысли: вернуть себе сына любым способом, плевать каким, плевать, на какие жертвы пришлось бы пойти. И даже сейчас все ее существо не желало принимать жестокую правду.

- Твой сын слишком мал, чтобы пережить адаптацию, - будто сквозь плотный слой ваты она услышала голос канцлера, который словно зачитывал приговор. - Даже если бы Аллард забрал его, мальчишка вряд ли бы выжил. Это первое.

- А что второе? - еле слышно выдохнула Инга, все еще надеясь на чудо.

- У нас есть определенные правила, которые не нарушались уже тысячи лет.

- Догма, да?

- Она самая. Аллард нарушил ее уже тем, что дал твоему сыну мать и оставил прежнюю память. По закону он должен был уничтожить все воспоминания, что связывали его с тобой.

Инга почувствовала, как холодеют руки и ноги.

- То есть... - произнесла она, не веря тому, что собиралась сказать, - если бы у меня были муж и семья...

- Да. Аллард должен был стереть у них все воспоминания о тебе. Вырезать любое упоминание о твоем существовании на Земле.

- Но... почему?

- Чтобы никто не пришел и не потребовал вернуть тебя.

- Это жестоко...

- Необходимость бывает жестокой. И память нескольких особей ничто по сравнению с выживанием целой расы.

Такое невозможно было принять. Не так сразу.

- Значит, я еще должна сказать ему спасибо? - пробормотала девушка, стискивая ладони, влажные от холодного пота. - Это какой-то бред...

- Нет, это реальность. И мы живем в ней уже много столетий. Каждый постулат Догмы был написан нашей кровью и нашими жизнями. Поверь, каждая строчка, каждое слово имеет значение. Мы выжили как вид, только благодаря нашим жестоким, как ты считаешь, законам.

В голосе Лоранда промелькнули печальные нотки. Словно он испытывал ностальгию по далекому прошлому, в котором еще не было этих адских законов.

Поднявшись, канцлер задумчиво подошел к панорамной стене, и сад на ней сменился изображением космоса. В его центре сияла двойная звезда, вокруг которой крутились планеты. Но вместо четвертой планеты мерцал коричневый карлик - тусклая красноватая звездочка.

- Думаешь, мы придумали это от нечего делать? Любой амон чувствует свою ливарри на уровне инстинктов. Стоит нужной женщине оказаться в пределах досягаемости, как в его организме активируется особый гормон, отвечающий за размножение. Это почти единственный инстинкт, что остался у нас от предков-омранов. У каждого амона лишь один шанс из миллиона встретить свою ливарри. И что делать, если она уже замужем? Или с кучей детей? Или стоит на пороге смерти от старости и болезней? С последним мы научились справляться. Адаптация не просто изменила тебя, чтобы ты могла дышать нашим воздухом, она привела твои клетки в идеальное состояние. Но она не смогла заставить тебя смириться с судьбой. Ведь так? Твоя попытка сбежать подтверждает мой вывод.

- Что-то случилось в прошлом, ведь так? - догадалась Инга, наблюдая за тарианцем. - Вы сознательно обрубаете концы, чтобы женщине некуда было возвращаться, и чтобы за ней никто не пришел.

- Этот белый гигант Амморан, - оставив ее вопрос без ответа, Лоранд указал на большую звезду. Потом на малую: - Красная звезда сбоку это Ратс. По древней легенде они были братьями-учеными, жившими на Тариане больше двадцати тысяч лет назад, - он ткнул пальцем в коричневого карлика, который мчался по орбите вокруг двойного светила. - Это они первыми научились использовать амуэ. Благодаря ей, они обрели бессмертие и огромную силу, секрет которой хранили в тайне от всех. А тарианцы веками почитали их, как богов.

Словно завороженная, девушка внимала его тихому голосу:

- Так прошли десятки столетий. Наша планета расцвела, мы начали осваивать космос. Кстати, тогда Тариан населяла единая раса, без разделения на касты. А потом между братьями случился раздор. Они влюбились в одну женщину. История умалчивает о ее происхождении, но в легендах говорится, что Лоурика была необыкновенно красива. Красавица отдала предпочтение Амморану, но Ратс, не стерпевший поражения, решил завладеть ею во что бы то ни стало. Он собрал самых преданных, самых лучших воинов и открыл им секрет амуэ. Так появились первые амоны. Эта непобедимая армия уничтожила защитников Амморана, а его самого Ратс убил собственноручно, на глазах Лоурики, чтобы избавиться от соперника. Но он не учел одно обстоятельство.