Химик (СИ) - Рыжая Соня - Страница 46

Пытаюсь сказать, что со мной уже все в порядке, но он закрывает мне ладонью рот, качает головой, не принимая возражений.

— Малыш, давай сделаем так, как я говорю, врач настаивает на обследовании. — Его губ касается легкая улыбка, а глаза серьезные. Таким я его еще не видела.

Мы спускаемся по лестнице на первый этаж, Кирилл несет меня на руках, так как сил у меня не прибавилось. Дверь открывает дворецкий, а на пороге застыв статуей, на нас смотрит Джен, и ее взгляд не предвещает ни чего хорошего. Любезность и понимание в ее багаж чувств совсем сейчас не упакованы. От ее ауры, излучающей ненависть, все мои нервы скручивает, натягивая до предела.

Ладно. В этот раз я провалил миссию воссоединения наших отношений, поверьте, я старался, но так бывает — старые отношения добавляют горечи. Уверен если в горький шоколад влить сладость апельсинового сиропа, думаю, вкус будет невероятный.

Вы правы — это был чертов провал. Думаете, мне надо было силой заставить выслушать меня? Что ж, вы не правы. Когда-нибудь читали «Искусство войны» Сунь-Цзы? Я читал. Это книга о военной стратегии. Хороший генерал знает, когда атаковать. Великий генерал знает, когда отступить. Собрать силы.

Я сказал Маше, что мне нужно. Теперь мне надо ей это показать.

Войну выигрывают поступки. Поступки излечивают раны. Не слова. Слова — бедны, ветрены. Мои же в особенности — гроша ломанного не стоят, не забыли я адвокат, причем очень опытный.

Так что… у меня есть план. И такой вариант, как поражение, даже не рассматривается. Потому что дело касается не только меня, не только моих желаний. Больше нет. Все дело в том, чего хочет Шоколадка. А она хочет меня — это увидел в ее глазах, это почувствовал в ласковых прикосновениях. Конечно, она сопротивляется, но это так всегда у женщин, им нужен мужчина завоеватель, который будет доводить до дрожи. С Машей всегда так было, даже при первой нашей встречи, она трепетала в моих объятиях.

Никто никогда не сможет стать для шоколадки тем, кем могу быть для нее я. И, прежде чем вы успеете оторвать мне голову, скрутить яйца — говорю это, не потому что у меня преувеличенное чувство уверенности. Я говорю это, потому что, не смотря на злость, будучи обиженной… моя девочка просто любит меня так же, как я люблю ее.

Смотреть на нее, это как смотреть в чертово зеркало. Так что я не отступлюсь. Не сдамся. До тех пор, пока мы оба не получим, что хотим. А хотим мы друг друга, и в этом я уверен. Иначе не стал бы таким востребованным юристом.

Очнулся я в больничной палате с дикой болью в груди, правая рука в перевязке. Как потом выяснил, у меня сломаны три ребра, ушиб лучезапястного сустава, левого колена, ссадины и царапины по телу. Врач уверил, что я родился в рубашке, так как подушки не сработали и руль буквально протаранил мою грудную клетку, спас меня от не минуемой смерти ремень безопасности. И я говорю спасибо создателю, сей штуковины.

Начальник охраны подготовил отчет, выяснились очень странные факты — испорчен механизм срабатывания, и определенно это сделано намеренно. Мне много кто угрожал, но всегда бдительная охрана проверяла все, что произошло сейчас — тайна, покрытая странными загадками.

Два дня провалялся на больничной койке, не выдержав, хотя в частной клинике условия почти как дома, сбежал в поместье. Рядом с лесом и озером всегда чувствовал себя спокойно. Пока медленно, но верно шел на поправку, руководил из кабинета. В офис невероятно тянуло, безумно скучал по Маше, хотя злился на нее еще сильней. Все в той ситуации было не понятно. Мансур убеждал, что мне нужно оставить в покое мою девочку, пока не случилась беда. Выяснили недопонимания — оказалось, что мой отец попросил его увести у меня Машу, так и не сказав истинной причины. Серьезно заверил, что дал слово — все останется в тайне. Но нефтяник приоткрыл секрет — он пытался убедить родителя в серьезности моих намерений, но тот не принял доводов, сказал, что если я разойдусь с Джен, пострадаем и я и Орлова.

Когда наблюдал представление — Мансур стоя перед моей Машенькой на одном колене с предложением руки и сердца, с натягиванием на ее пальчик обручального кольца, думал, задохнусь, готов был реветь медведем, чтоб любимая не приняла его. Теперь я понимаю мужиков и их чувства, которым дали отставку. В друге разочаровался окончательно и бесповоротно. Но не верю шоколадке, ее глаза рыдали, хотя должны были сиять счастьем, если бы мой друг ей действительно был дорог.

Мансур удивил в очередной раз. Это он вытащил меня из разбитой и горящей машины. Помчался вслед за мной, прекрасно зная мой характер, ожидал нелепого поступка. Отвез в больницу, вызвал нашего врача. Скрыл следы аварии, замял дело в полиции.

И вот теперь я обязан ему жизнью. Как справиться с моими чувствами к Маше, как скрыть желание обладать ей до конца жизни. Друг уговорил подождать, не мог признаться во многом, так как я слишком эмоционален и натворю глупостей, завалив четко выстраенную стратегию.

Теперь поверил, что кто-то очень хочет причинить мне вред, и этот кто-то старается не по-детски. Уверен, что в офис забралась и основательно устроилась крыса.

Нефтяник рассказал про Машины проблемы в лаборатории, вот чего не могу понять, почему она мне не сказала.

Просчитывая все варианты, раскручивая запутанный маток, все нити указывали на моего секретаря. Оказывается, Светлана очень близко знакома с моей бывшей невестой Джен, даже скажу больше они близкие подруги. Не понятно одно для чего набивалась в любовницы. Ну, этот вопрос решаем, и мы с другом разработали четкий план.

Когда среда, второй недели моего заточения, взорвала мою нервную систему, не выдержав приехал в офис, правда от охраны не смог отделаться. Мне жизненно важно надо было увидеть, хотя бы издалека, мою девочку.

Не знаю, где взялись силы, чтоб сыграть спектакль для моего любвеобильного секретаря. В кабинете пришлось ее поцеловать, и это было до рвотного противно, чувствовал себя изменщиком. Хотя раньше раздавал свои губы всем подряд.

Видя Машины слезы, чуть не похерил все планы. Затащил ее в кабинет, чтоб не сорваться на глазах у блондинки.

Мне можно присудить Оскар, отлично справился с задачей, но был на грани. Моя малышка была расстроена так, что ее вырвало. Когда она посмотрела на меня, держась за ручку двери, вся трагедия мира была в ее взгляде. За ней закрылась дверь так, что мне казалось, она унесла весь воздух комнаты.

Вечером созвонился с отцом:

— Привет пап, как себя чувствуешь, что говорят врачи? — Раздраженно спросил. Был зол на него, за то что молчал, скрывая все проблемы, свалившиеся на концерн, пытаясь решить, не впутывая меня.

— Привет сынок! Ты как? Слышу, голос уже бодр, пошел на поправку. Я очень рад, что с тобой все в порядке. Приеду и разберусь со всеми умниками. У меня все отлично, уже выписали, но останусь еще на пару дней. Я тут встретил женщину, которую искал очень давно. Уговариваю поехать со мной, и сделать кое-кому сюрприз. — Бодро отвечает. А меня раздражает его беззаботность и радость в голосе. Мы по уши в проблемах, а он о женщинах. Да уж, мужики до старости остаются мужиками.

Стараюсь взять себя в руки, и не нагрубить. Прощаемся, а я рад, что не сорвался, приедет, поговорим серьезно. Теперь он точно не уйдет от ответа, что скрывает все это время.

Уже поздней ночью, когда я забираюсь в холодную постель, до меня доходят последствия сегодняшних событий.

Меня словно опаили кислотно-щелочной настойкой, стало противно от самого себя — Маша не знает ни чего, и как она отреагирует на спектакль, который я разыграл — вопрос на миллион. Завтра с утра сразу к ней в кабинет и признаюсь во всем. Моя сладкая девочка должна знать правду. Она сильная, зря Мансур в ней сомневается. Я уверен, ради нашего будущего Маша будет бороться не меньше моего.

Твою ж мать! Наверно Супермен так же себя чувствовал, когда смог повернуть время вспять и вытащить Лоис из той машины. Новый дубль. Вторая попытка. Еще один старт.