Слушатель (ЛП) - Маккаммон Роберт - Страница 41

«Ты за кого меня принимаешь?» — с раздражением спрашивал он. — «За молокососа-девственника? Я не Донни Байнс, дорогая».

«Я уже говорила тебе… Донни Байнс сегодня справился на отлично, дорогой. Он проговорил с Ладенмером по телефону почти три минуты, объясняя ему, почему было против полицейских правил, чтобы он платил за твою чертову комнату в этом отеле, а после он смог умаслить и обвести его вокруг пальца, как коммивояжер. Поэтому ты сможешь поблагодарить его, когда вернешься сюда, за то, что у тебя теперь есть телефон в номере, и нам не нужно за него платить».

«Бла-бла-бла», — пробормотал Партлоу, и повесил трубку, находясь в номере 424 очень эксклюзивной и дорогой гостиницы «Лафайет» на авеню Сент-Чарльз. В комнате пахло чистым постельным бельем и липовым мылом, а еще здесь было окно, открывающее вид на авеню с оживленным движением. После встречи с Ладенмером Партлоу воспользовался таксофоном в отеле «Король Людовик» — который действительно был той еще дырой — чтобы связаться с Джинджер и обнаружил, что Ладенмер звонил по фальшивому номеру полицейского управления Шривпорта. Джинджер предвидела, что так и будет, поэтому они с Донни околачивались у телефона в коридоре «Клементины» еще в течение получаса после первого разговора.

Сначала Ладенмер попросил поговорить с шефом Баззером.

«Рут» сказала оператору, что начальник находится на заседании городского совета, но предложила ему поговорить с капитаном Арленом. Как понял Партлоу, сосунок неплохо справился, но в то же время Джинджер — как и в первый раз — находилась рядом с ним, готовая в любой момент пнуть его по яйцам, если он скажет что-то, что ей не понравится. Донни, под видом капитана Арлена, пытался отговорить Ладенмера от оплаты им гостиничного номера, но, в конце концов, сказал, что после завтрака он обсудит этот вопрос с шефом Баззером. После чего на стойке администратора «Короля Луи» было оставлено сообщение от Джинджер, с просьбой связаться с домом, и уже вскоре после полудня Партлоу позвонил Ладенмеру в его офис, чтобы поблагодарить и сказать, что начальник дал добро на другую гостиницу. Вот так была сыграна небольшая игра. Но эта визитка с написанным на ней поддельным номером телефона оставалась весьма опасной. Им нужно было провернуть все это дельце до того, как Ладенмер решит снова набрать этот номер, и какой-нибудь другой постоялец «Клементины», ответив на его звонок, скажет, что магнат, должно быть, либо пьян, либо сошел с ума.

«Смысл в том», — сказала Джинджер, — «чтобы заставить Ладенмера поверить, что ты единственный полицейский, который ему сейчас необходим. И, кстати, у меня есть имя, которое ты можешь ему подбросить. Итальянцы — известные гангстеры. Это напугает его. Ну, а историю о нем ты сочинишь сам».

«Чье это имя?»

«Некоего старого, уже мертвого художника, жившего около трехсот лет назад», — сообщила ему Джинджер. — «Нашла его в библиотеке в книге по искусству. Так что распиши его хорошенько, милый. Он не станет возражать».

— Это лето такое жаркое! — воскликнула Джейн Ладенмер, сопровождая Партлоу через фойе особняка с высоким потолком. Все было отделано выбеленным деревом, на полу красовался сине-золотой восточный ковер, а широкая лестница, устланная синей ковровой дорожкой, уводила на второй этаж. Изящные старинные часы ходили тихо, отмеряя время. Воздух внутри дома пах сассафрасом и немного мятным чаем, который ждал гостя.

Партлоу был поражен… хотя «ошеломлен» было бы более подходящим словом. Его нога никогда не ступала в подобный дом раньше, и теперь он абсолютно уверился, что Ладенмер был мошенником… должен был быть, раз мог позволить себе такую жизнь.

— Я думаю, что в Шривпорте так же, — продолжила Джейн, приостановившись перед открытыми двойными дверями, ведущими в соседнюю комнату.

— Джон, я сказал ей, что ты из Шривпорта, — пояснил Ладенмер, как-то уж слишком быстро, — но я не стал утомлять ее деловыми деталями.

— Мой муж думает, что мой ум не способен разобраться в деловых тонкостях. Я хотела бы посмотреть, как он сможет вести хозяйство в нашем доме и присматривать за детьми в течение хотя бы нескольких дней. Мэвис, ты бы взяла шляпу у нашего гостя? — темнокожая служанка вышла из коридора за лестницей. — Джон, вы хотите снять пиджак или галстук, чтобы чувствовать себя комфортнее? У нас здесь неформальная обстановка.

Партлоу отдал свою шляпу горничной.

— Пожалуй, я останусь в пиджаке и галстуке, спасибо, — по какой-то причине он чувствовал себя более комфортно, оставаясь одетым в свой детективный костюм. — Неформально, — добавил он с заговорщицкой улыбкой, — но только на мой лад.

— Как вам угодно. Проходите сюда, в гостиной у нас всегда чуть прохладнее.

Скорее всего, причиной тому был большой электрический вентилятор с деревянными лопастями, медленно, но неустанно вращающийся на бледно-голубом потолке. Стены были окрашены в белый цвет и заставлены плотно набитыми книжными шкафами. Над белой каминной полкой висело огромное зеркало в позолоченной раме, которое — как заметил Партлоу — заставляло как самого Ладенмера, так и его жену, (да, вероятно, и всех, кто смотрелся в него), выглядеть моложе и элегантнее, чем они были на самом деле. Даже его собственное отражение в этом зеркале навело Партлоу на мысль, будто у него в собственности имелась благородная древесина, которую точили термиты. Мебель в гостиной была изысканной до безобразия — такую Партлоу видел лишь однажды в фильме, где богачи пригласили простого человека в особняк для своеобразного поворота сюжета.

На коврике песочного цвета стоял стеклянный журнальный столик, а около него находилась пара светло-коричневых кожаных кресел и белый диван, представляющий собой изогнутый полукруг. Партлоу вознамерился расположиться в одном из этих кожаных сидений, поэтому направился к ближайшему из них и подумал, что это будет первой вещью, которую он купит для особняка в Мексике, чтобы сидеть на нем и любоваться через окно раскинувшейся за ним синей бухтой, ни о чем не беспокоясь и больше не пытаясь выжить, для него это было бы…

— Чаю? — Джейн подошла к буфету и наполнила из серебряного кувшина высокий стакан почти до краев. С помощью щипцов она положила в стакан несколько кубиков льда из серебряного ведерка. — Вам добавить сахарный сироп?

— Да, пожалуйста. Совсем немного будет в самый раз, — когда Джейн принесла ему стакан, он сказал: — У вас очень красивый дом.

— Спасибо. Нам он тоже очень нравится, — она протянула мужу второй стакан чая, который принесла, и вернулась к буфету, чтобы налить и себе.

Со своего места Партлоу через пару окон видел не голубую мексиканскую бухту, а зеленую лужайку Ладенмера, дубы и массивную каменную стену, защищавшую поместье. Это чертово место было настоящей крепостью, без сомнения. На сегодняшний вечер это была его задача — изучить дом и выяснить, где у него может быть слабое место. Здесь не получится забрать ребенка, как это было провернуто у Линдберга: использовать приставную лестницу, чтобы забраться в окно и забрать дитя прямо из кроватки. Даже думать об этом не стоит! Здесь была настоящая крепость под присмотром стеклянного глаза бывшего морского пехотинца, служившего охранником, с двумя взрослыми детьми с громкими голосами и с чертовой громадиной стены. Как можно было войти и выйти, когда двое детей пинаются и кричат у вас под мышкой?

Он вспомнил то, что сказала Джинджер:

«Итак, нам надо найти, как забрать их средь бела дня так, чтобы они не успели позвать папочку».

«Удачи», — вспомнился ему его собственный ответ.

Перед тем, как Партлоу покинул Шривпорт, Джинджер притянула его к себе за лацканы, поцеловала в губы, а затем, всмотревшись в его лицо своими глазами цвета шампанского, произнесла в той свойственной только ей манере — как требовательной, так и кокетливой:

— Возвращайся с добычей.

— Прекрасный чай, — заметил Партлоу, неспешно потягивая напиток, в то время как его ум был занят миссией. — Да, в Шривпорте тоже жарко. Но это же Луизиана, что с нее взять?