Умница для авантюриста (СИ) - Ночь Ева - Страница 40

Орландо мигнул. Он, не отрываясь, следил за невольной идиллией. Ну да. Такую миссис Фредкин ему вряд ли удастся увидеть по отношению к себе. Она, даже стоя к нему в профиль, умудрялась выказывать презрение. Уголком губ. Брошенным грозно вскользь взглядом. Мне чудилось, что и в маленьком ушке сосредоточилась неприкрытая суровость к несчастному Орландо.

Я усталой тряпкой висела на стуле. В голове мутилось. А ещё я почти ничего не соображала. На палубе слышались крики, беготня, громкие команды капитана. Джако наконец-то перестал рыдать. Я в который раз подумала, что для телохранителя у него слишком слабые нервы. И ничего, абсолютно ничего не прояснилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кажется, пора вам, мистер Орландо Фольи, рассказать присутствующим, с какой целью вы решили посетить историческую родину. И, может, у вас есть собственные соображения, почему вас хотели убить?

Это Гесс подал голос после третьей чашки ужасного пойла с диким количеством сахара. У меня бы уже всё слиплось, а у него, я гляжу, всё хорошо. И выглядит он сейчас почти, как всегда.

Орландо выпрямился, упрямо сжал губы и гневно сверкнул глазами на мистера Тидэя.

— Это не имеет никакого отношения к случившемуся, поверьте. Я даю слово чести.

Миссис Фредкин замерла, как охотничья собака. Она незаметно задвинулась в уголок и стала почти незаметной, хотя с её габаритами это практически невозможно. Вот что значит сила любопытства!

— Тогда кому вы перешли дорогу? Насолили? Или это за грехи вашего батюшки вы чуть не отправились топтать Небесный Тракт?

Железная хватка. Намертво сжатые челюсти на шее жертвы. Такой знакомый и опасный мистер Гесс. Я поёжилась от его пронзающего насквозь взгляда. К счастью, этот смертельный клинок достался Орландо, а не мне.

Неудобный и ужасный мистер Гесс. Но всё же я не могла не признаться: я радовалась, что он очнулся. Я исподволь любовалась им и восхищалась.

Гесс

Орландо не лгал. Ему было смешно, что «это дело» может кому-то показаться опасным. Он свято считал, что его не убивать должны, а наоборот — пылинки сдувать. Кто должен и почему, я понять не смог. Всплывало какое-то семейство: приземистый мужик с усами-щёткой, чем-то похожий на его великого папашу, волоокая матрона с нежными ручками и куча детишек мал мала меньше. Видать какая-то родня.

— Я не знаю, кому нужна или выгодна моя смерть. Я много лет не приезжал на Цилию. Из-за отца? Конечно, у него есть враги, но, насколько я знаю, нет заклятых, где все вопросы решают кровью.

Опять кровь. Заколдовано всё на крови. Я почувствовал, как нестерпимо пылает глотка. От сладкого я пришёл в себя, но до конца не восстановился, конечно. А ещё горели огнём отметины на коже. Но им ничто не поможет. Ни кровь, ни лёд.

— Если вы сейчас не сосредоточитесь, — зловеще заметил я, — в следующий раз можете не проснуться.

Сын великого дона только безразлично пожал плечами и, уставившись в пространство своими бархатными глазами, медленно пояснил:

— От судьбы убежать сложно, мистер Тидэй. К тому же, к закату мы подойдём к берегам Цилии. Надеюсь, там всё и прояснится. Но я услышал вас. Мы будем осторожны. Я и Джако.

Я презрительно фыркнул, выражая без слов, что думаю о его несравненном телохранителе. Орландо вперил в меня сердитый взгляд.

— Не стоит так думать о моих людях. Они лучшие. Он и погибший Джереми. Я посмотрел бы, если бы у вас отрезали правую руку. Но люди живут без конечностей. Точно так выживет и Джако. И ещё. Я думаю, капитан Чирелли прав. На корабле не стоит искать предателя. Его здесь нет и не было. Вам просто не пришло в голову, потому что вы никогда не бывали на Цилии и не знаете, как и сколько идёт корабль к её берегам. Да и берега пока что не видно, но он близко. У острова есть одна особенность: он окутан туманами. Может, ещё и поэтому его нет на общепринятых картах.

Орландовские глаза сверкали из-под ресниц предупреждением. По его интонациями намёкам я понял: он не желает вдаваться в подробности при дамах. Но можно было уже ничего не говорить. Догадка прошила мозг молнией. Ну, конечно.

— Я понял вас, мистер Фольи, — сухо выдавил я из себя нужные слова и увидел, как благодарно сомкнулись ресницы красавчика.

Наверное, он не хотел пугать Рени. Она и впрямь неважно выглядела. Особенно, если учесть, что приняла сонное зелье вместе со всеми, а спала мало. Остатки отравы до сих пор бродят в ней. Но, как бы там ни было, того, кто проник на судно, не интересовали другие люди, кроме Орландо, поэтому никто не пострадал.

Я встал на ноги. Я почти в норме, если не учитывать «полосы лжи».

— Дамы, я провожу вас, — спокойно заявил я и почтительно открыл дверь. Миссис Фредкин выплыла первой. Железная леди. Ни единый мускул не дрогнул на её лице. Спрятала своё недовольство поглубже. Ещё бы. Уйти оттуда, где можно набраться информации, под силу не каждому. Герда сумела. Рени дела до сплетен не было, поэтому она молча поднялась, не отказалась опереться на мою руку и покорно скрылась в маленькой каюте, где они обитали с Гердой.

— Я предлагаю вам закрываться на засов. И это не просьба, а почти приказ, — я бы светился от счастья, если бы эта парочка была из пугливых. Хотя бы на данное время. Но две пары глаз смотрели на меня без всякого страха.

Я поклонился и отправился к себе, всё ещё мечтая о корабельных крысах. Мерцатель в углу пискнул, мило шевельнул ушами и, сев на задницу, сложил передние лапки на груди. Я тяжело вздохнул. Так он реагировал только на появление Рени. Но мне его сигналы без надобности: её запах я теперь чувствую издалека. И чем дольше она рядом, тем острее восприятие.

Так что когда дверь без стука отворилась, я сидел на кровати с каменным лицом. Кажется, на неё это уже не действует. Она вызывающе посмотрела на меня и вздёрнула подбородок повыше.

— Выкладывай, напарник, — заявила с порога и для верности подпёрла дверь спиной.

— Миссис Фредкин будет очень недовольна, Рени, что ты находишься сейчас в каюте наедине с мужчиной.

Мне самому стало противно от собственного занудливого тона. Я поморщился, невольно притрагиваясь пальцами к надоедливым полосам под рубашкой.

— Миссис Фредкин благословила меня на этот подвиг, — не моргнув глазом, заявила эта удивительная девушка и участливо спросила: — До сих пор болит?

— Болит. Это надолго. Но это то, с чем я справлюсь. Что ты хочешь узнать, Рени?

— Ну, если ты думаешь, что никто не заметил красноречивой сигнальной системы бледнолицего Орландо, то ты ошибаешься.

Она деловито попинала ногой ножку моей койки. Решительная. И такая хрупкая.

— Надо же. А я думал, ты пришла сюда, чтобы тайком сорвать пару поцелуев, — я сошёл с ума, определённо, если говорю об этом. Она вспыхивает так мило, так знакомо, а мне кажется, что я никогда не привыкну к её маленьким особенностям.

— Если ты думаешь, что этим собьёшь меня с толку, то не выйдет. Если решил, что заморочишь мне голову, то тоже неправ.

Я бы мог с лёгкостью надавить и «сбить», и «заморочить», но не хотел. Не с Рени. Слишком непрочно ещё доверие, которое я вырвал у неё достаточно высокой ценой.

— Мы почти приплыли, Рени, — вздохнул я. — Кажется, совсем скоро закончится наше путешествие морем. Очень близко от нас Цилия — остров, куда мы направляемся.

Рени присела рядом со мной. На самый краешек койки. Спина прямая, руки сложены на коленях. Золотой локон выбивается из причёски и упругой спиралью ласкает шею. Хочется прикоснуться к нему, и я не сдерживаюсь. Девушка затаивает дыхание, но не дёргается. Поворачивается ко мне плавно и смотрит настороженно.

— Я слышала, что сказал Орландо, так что твоя «свежая» новость не нова. Там было что-то, чего я не уловила. А ты… я видела по твоим глазам — догадался.

Я прикоснулся губами к её шее. Рени прерывисто вздохнула, но не отстранилась. Я вдруг понял, что не хочу никаких крыс. Ни сейчас, ни потом. Её запах не просто кружил голову, а вливался в меня, шёл по жилам, и я чувствовал, как начинает бурлить энергия. Каких сюрпризов ещё полна простая человеческая девушка?