Жнец крови и пепла (СИ) - Гринберг Александра - Страница 77

Определенно, без неприятностей не обойдется — такой злой Марк её не видел никогда.

Причина стала понятна, едва он приблизился к щепкам, оставшимся от двери в кабинет, — в нос ударил едкий запах гвоздики, знакомый каждому, кто хоть раз оказывался поблизости от Гейбриела Лейернхарта.

Собственная злость вспыхнула тут же, вместе с ней сорвалась с поводка и сила, стоило представить, что Гейб мог наговорить Киаре. Его, Бездна раздери, Киаре, на которую всякие белобрысые ушлепки даже смотреть не должны, не то что разговаривать!

Со стула, на котором Лейернхарт восседал, как на троне, Марк его практически сдернул, сгребая обеими руками за воротник и со всей дури впечатывая в стену.

— Что ты себе!.. — зашипел было тот, но заткнулся, видимо, правильно расценив разницу как в комплекции, так и в магии, рвущейся наружу.

— Что ты ляпнул Киаре, ублюдок крашеный? — едва удерживаясь, чтобы не засветить мерзавцу по морде, зарычал Марк. Гейбриел, надо сказать, не спешил падать в обморок от ужаса, да и вообще быстро овладел собой. Лишь вздернул тонкую темную бровь да с преувеличенно брезгливым выражением отцепил от себя чужие пальцы.

Фалько, не будь дураком, тут же поспешил встать между ними — кому захочется, чтобы в его кабинете устраивали филиал Бездны? На Стэновы хотелки Марку как раз таки плевать, равно как и на кабинет некросов: куда больше интересовала возможность расчленить гвоздичную тварь в лучших традициях дорогой маменьки.

— Это от тебя-то я буду про ублюдков выслушивать? Ну-ну, — протянул Гейб, елейно улыбаясь и жестом фокусника откуда-то доставая свой пафосный мундштук. — Стини, ты не говорил, что Киа теперь кидается на малолеток. Ха! Вот так парочка — бастард-недоделок да приграничная шваль.

— Ревнуешь, что ли, засранец трепливый? — меланхолично изумился Фалько, одной рукой останавливая рванувшегося было Марка и небрежным всплеском силы сгребая в кучу щепки. — Сам за той швалью восемь лет хвостом таскался, нет?.. Вот же девица… взяла и свалила, а мне теперь посреди смены новую дверь искать.

— Я с этим разберусь, — пробормотала капрал Рандвид и тут же метнулась к выходу, явно радуясь возможности слинять подальше от этих разборок. Гейб тем временем напустил на крысиную морду вдохновенное выражение и плюхнулся на стул, дымя вонючей сигариллой и вовсю роя себе могилу:

— Ну, таскался, пока мне от неё какой-то прок был. Хотя да, Киара тогда была забавная. Такая, знаешь, глазастая деревенская дурочка, малахольная и смазливая до неприличия… ну кто бы на моем месте отказался совместить приятное с полезным? — тут Гейб покосился на Марка, старательно делая вид, что вспомнил о нём только сейчас. — О, Марки, дорогуша, ты ещё здесь? Я разве не говорил, что ты уволен? Ну вот, сказал, можешь выметаться на все четыре стороны.

Для воображаемого гроба — Марк его мысленно успел не то что купить, а лично выпилить из ближайшей осины, — это стал последний гвоздь. На этот раз Фальконе смог бы остановить его при всём желании — что такое приказ капитана против поехавшего крышей мага с демонской кровью, чью женщину посмела оскорбить какая-то крашеная сука?

Гейба хотелось засунуть в эпицентр грозы, намотать кишки на ближайшую ветку; печень, глаза и сердце скормить коту Киары, а то, что останется, испепелить и сказать, что так оно и было. Разве что в каменный мешок из-за этого мудака не хотелось. Потому и вышло только впечатать кулак в напудренный нос, с наслаждением ощущая, как хрустят под костяшками хрящи. В обычном немагическом мордобое определенно что-то есть — и нет ничего приятнее, чем зрелище харкающего кровью врага.

— А теперь слушай меня, скотина, — игнорируя пытающегося оттащить его Фалько, шипел Марк в окровавленную морду, — ещё раз посмеешь бросить хотя бы одно недоброе слово в адрес Киары, и я тебя убью. — И в подтверждение он врезал снова, на этот раз в челюсть.

— Угомонись уже, Эйнтхартен!

— Пошел в Бездну, Стэн! — Фалько дернул его сильнее, отчего Гейба, окровавленного и жутко взбешенного, пришлось отпустить. Жаль, нельзя было приложить его ещё и магией — увы, Киара явно не одобрит, если на месте кабинета останется воронка. — Если ты позволяешь этому козлу оскорблять Киару, какого хрена я должен это делать?!

— А какого хрена ты слушаешь первое трепло Империи? В одном он прав — малолетка и есть, — не остался в долгу Стэн. — Киара твоя и сама не букетик с фиалками, ну да где сопляки, а где объективность?.. Достал, короче! Живо свалил к коммандеру! Паладин недоделанный, м-мать твою Элриссу!

Не то чтобы Марк собирался слушать Фалько — раз уж он уволен, то и подчиняться приказам капитана не обязан. Впрочем, в одном тот прав — отсюда и впрямь стоило свалить, пока желание прибить Гейба не взяло верх над остатками разума.

От оглушительного хлопка дверью весь этаж спасло то, что Блэр уже оставила от неё одни щепки.

Возможно, стоило бы сразу отправиться к Дальгору и выяснить, что за ерунда происходит и какое отношение к его работе (учитывая, что числился он всё-таки капралом боевого отдела) имеет белобрысая сука Лейернхарт. Но, честно говоря, Марк сомневался, что сможет спокойно зайти в кабинет коммандера и не разнести там всё к демонам, услышав подтверждение слов Гейба. В том, что тот говорил правду, он не сомневался — уж больно довольная рожа была у грёбаного лорда. У людей, подобных ему, такое выражение лица появляется всякий раз, когда они делают гадость другому. А в гадостях Лейернхарт силен.

А потому Марк спустился вниз, наверное, в первый раз в жизни жалея, что не перенял у Эстер дурную привычку курить папиросу с длинным мундштуком. По крайней мере, так его шатание около корпуса некросов выглядело бы менее глупо.

Можно было пойти к Киаре: она сейчас наверняка прячется в морге, тоже стараясь не разнести всё вокруг. Вот только настроение у неё тоже далеко от нормального, и выяснение отношений, коим они непременно займутся, не приведет ни к чему хорошему. Вытереть друг другу сопли можно и позже.

Марк оглянулся на тренировочную площадку, где, маясь от безделья, мерились магическими умениями двое его коллег из боевого — красные мундиры, брошенные на траву, виднелись и отсюда. Умения те были так себе — ни тебе обезумевшего огненного шара, оставляющего подпалины на траве, ни даже приличной молнии. Просто трата времени, которой сам Марк тоже с охотой бы занялся, если бы не уверенность, что сейчас, в его-то состоянии, одна большая подпалина останется вместо половины здания Имперской полиции.

В итоге он всё же направился в сторону площадки — достаточно было приметить кудрявую башку появившегося там Тангрима, чтобы желание выпендриться пересилило всякий здравый смысл. Он был вторым после Лейернахрта, кому хотелось подправить смазливую морду.

Мечтам о расквашенном носе красавчика Дориана было не суждено сбыться. Марк как раз шагнул в арку, когда мимо проехала труповозка с четырьмя телами, покрытыми грубой серой тканью. Казалось бы, ничего особенного: повозки с трупами на территории полицейского корпуса — дело обыденное. Особенно если учесть, что патрульные на исходе суточного дежурства часто принимают перепивших гуляк за жертв преступлений.

Но от повозки фонило самой что ни на есть темной магией, знакомой Марку с того самого дня, как он впервые оказался в морге в компании Киары и расписанных неизвестными рунами девиц.

Последовать за тележкой вышло как-то само собой, даже как-то подзабылось про собственное увольнение и напыщенную морду Гейба. И про то, что в морг он всего полчаса назад не слишком-то и хотел — четыре трупа в исполнении Элриссы аз-Саадат куда важнее.

Как он и думал, трупы нашлись в дежурном отсеке, штабелем уложенные прямо на пол. С одного из них парусину откинули так, что можно было увидеть бескровное лицо и несколько бурых пятен на разорванном вороте рубашки. Марк нахмурился: раньше на трупаках, оставленных личем, одежды не наблюдалось — она бы помешала нанести руны. На этом же, наоборот, есть одежда и нет рун. Однако тяжелый и густой ореол темной энергии сложно было перепутать с чем-то ещё.