Сделано в СССР (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 20

На полянку, где стояла наша машина, я выскочил бесшумно, напугав женщин. Они увлеченно перебирали опята, выложенные на расстеленную плащ – палатку.

– Представляешь, обе забастовку объявили, когда я второе ведро грибов принёс. Заявили, что третье ведро я сам буду чистить и готовить. А опят-то на вырубках нынче столько вывалило, что бери да бери, – удручённо пожаловался отец, хотя вид у него был довольный – предовольный. Я скинул увесистый рюкзак около машины, и потянулся за чаем. Китайский термос, изукрашенный рисунками невиданных цветов, со стеклянной колбой и алюминиевой крышкой – стаканчиком, температуру держал изумительно. Я сдуру налил чай именно в этот алюминиевый стаканчик, и приплясывая, перехватывал его из руки в руку, такой он был горячий, – Ты тоже не пустой пришёл, как я погляжу, – подмигнул мне батя.

Женщины смотрели на рюкзак с любопытством. В мою затею, про охоту с луком, никто не верил, и пока мы ехали меня несколько раз пытались отговорить от бесполезного занятия.

– И вам, и нам по утке и по паре рябчиков подстрелил, – кивнул я, наконец-то пристраивая горячий стакан на пенёк, – Как раз на суп и на второе получится.

– Здорово. Мало нам, что старший грибов два ведра набрал, так ещё и второй мужик работу притащил. Учтите, я жительница городская, и вашу дичь ощипывать не умею, – не утерпела мать, разглядывая добычу, вытряхнутую мной из рюкзака на разосланную клеёнку.

Ворчит она из духа противоречия, чтобы мы с отцом носы слишком не задрали. На самом деле я сильно их удивил. На мой лук теперь поглядывают с уважением. Пришлось даже стрелы показывать с тупым наконечником, которыми я рябчиков с деревьев ссаживал. Не велика птица, чтобы её стрелой рвать.

– Мастер – класс по скоростному ощипыванию я вам быстро покажу. Гораздо дольше будем воду кипятить, – ободрил я наших женщин, с тревогой поглядывающих на горку птицы. Утка, после того, как её на пятнадцать секунд опустили в ведро с кипятком, и поболтали там, спуская воздух из-под пера, ощипывается минуты за три. Главное, не пытаться дёргать везде и сразу. Начал крыло, его и доделывай. Под пером и пухом тепло долго держится, и нетронутые участки не успевают остывать. Ведра кипятка обычно хватает, чтобы ощипать четырёх уток или с десяток рябчиков.

– Мужиков начальник планового отдела как-то до слёз насмешил, – глядя на наши внушительные трофеи, вдруг вспомнил отец, – Заходит он в понедельник в курилку на заводе и предлагает купить у него окуней по себестоимости. Целых три штуки, каждый граммов по восемьдесят. Весь свой улов за день рыбалки. Спрашиваем, что с себестоимостью, и он пальцы начинает загибать. Тридцать литров бензина – червонец, штраф гаишнику – пятёрка, пробитое колесо – трояк, оборванные блёсны – ешё два рубля, жене, чтобы не пилила его про рыбалку – четвертной. Итого сорок пять рублей. Потом машет рукой и говорит, что так и быть, за тридцатку своих красавцев отдаст, себе в убыток. Народ в курилке с лавок на пол падал, так ржали.

– Чем на этот раз нас порадовал твой Нострадамус доморощенный? – Клягин Анатолий Сергеевич, член НТК, заместитель начальника Управления заказов авиационной техники попытался за скептической усмешкой скрыть своё любопытство и озабоченность. После угона самолёта МИГ – 25П с новейшим оборудованием в Японию страсти до сих пор не утихли. За невозвращённые блоки японцы выплатили компенсацию в одиннадцать миллионов долларов, но и Советскому Союзу пришлось менять устаревшие системы опознавания. Несомненным плюсом стали контракты на продажу теперь уже рассекреченного самолёта в Ирак, Сирию и Алжир.

– Посмеялся. Говорит, американцы правы. Надо было к ламповой аппаратуре, которая на МИГе стоит, ещё и граммофон приделать. Тогда совсем весёлая авионика будет. Хотя самолёт удался. Мне за его испытания, кстати, Героя Советского Союза и дали, – похвалился Степан Анастасович Микоян, – Когда двадцать пятый стал мировые рекорды устанавливать, да небо от вражьих высотных бомбардировщиков закрыл, так у нас всё КБ золотым дождём осыпали. Шутка ли, три МАХа скорость и потолок больше тридцати семи километров.

– Ага, а ему, значит, самолёт не понравился?

– Да не самолёт, а мозги его электронные. Точнее, не только мозги. Минут на десять теорию мне развёз. Вот, смотри какие схемы нарисовал, – Микоян вытащил из портфеля несколько листов, на которых были схематично нанесены вполне узнаваемые рисунки спутников, самолётов и наземных радаров. Второй лист показывал корабли, подлодки и гидробуи, завязанные на спутники и самолёты, – Всё это постоянно поддерживает между собой связь и через спутники, и через самолёт дальней радиолокационной разведки. Помнишь, мы с тобой встречались на показе бортовой вычислительной машины «Аргон 30»? Попробуй эти шкафы, весом в двести тридцать килограммов впихнуть в истребитель, да ещё и запитать их от чего-то. Знал бы ты, какой у нас в МИГе двадцать пятом винегрет по электронике. Там и лампы, и транзисторы и микросхемы. Наши электронные умки из КБ плакали, когда пытались скрестить ужа и ежа.

– Ничего нового тут не вижу, кроме неправдоподобных расстояний, – пожал плечами Клягин, рассматривая схемы ПРО и ПВО, и внимательно изучив цифры на стрелочках между объектами.

– Я так же сказал, а он мне на американский EC-137D сослался. Я данные проверил, всё сходится. Тот уже два года летает, и делают американцы такие самолёты по десятку в год.

– Мы тоже с шестьдесят пятого года ТУ-126 на вооружение приняли. Видит он, конечно, не так далеко, прямо скажем, раза в три похуже, но поставленные задачи выполняет.

– Был я в Кубинке, когда этот ТУ испытания проходил. Половина фюзеляжа под аппаратуру отведена, а вторая под смены операторов и комнату отдыха. Весь такой летающий колхоз можно заменить несколькими кристалликами процессоров. По меньшей мере та ЭВМ и её операторы точно окажутся лишними. Один оператор, с учётом смены в полёте – два, и ЭВМ, от силы килограммов на десять, да пусть хоть сто, всё равно не тонны, как сейчас. Заодно по дальности обнаружения целей к Штатам вплотную подтянемся, а наши истребители станут зрячими. Пилоты сами будут видеть трансляцию целей на экране, а не вслушиваться в перекличку между офицерами наведения в самолёте дальней разведки и с радаров ПВО на земле. Я тебе ещё про одну неприятную вещь напомню. Про надёжность. То, что мы сейчас ставим в самолёты имеет крайне низкую наработку на отказ. Например в ТУ-126 это двести часов.

– Ладно. Допустим, в его кристаллики я поверил. Мы к ним ещё вернёмся, а пока скажи мне, откуда он данные по американцам узнал? В журнале «Техника – Молодёжи» такое не публикуют.

– В немецком магазине игрушек. Зашёл подарок моей племяннице покупать, а там две витрины с моделями самолётов, танков и кораблей. Есть вроде конструкторов, чтобы самому собирать, а есть уже готовые. Он мне фотографии показывал. Представляешь, там на коробках написаны все основные характеристики. Да что я тебе рассказываю, у меня с собой одна из его фотографий есть, с нашим МИГом двадцать первым. Мне в подарок привёз. На вот, сам смотри. С какого года самолёт выпускается, скорость, потолок, взлётная масса, дальность полёта, виды вооружений. Всё указано. Как тебе? А мы ведь его до сих пор производим, и на вооружении он стоит. И данные эти считаются секретными.

– Ты думаешь, что у нас журнал «Военная мысль» недавно был случайно награжден орденом Красной Звезды? Мы тоже многое знаем про их технику. Только напоказ это не выставляем. Ладно, давай к делу. Как я понял, паренёк твой свободно по заграницам разъезжает? Не боишься? Может, пристроить его в «почтовый ящик» по специальности, и пусть там трудится, раз такой умный?