Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 72

Эта весть заставила замереть, как вкопанному. Драконев. Столица королевства. Анджелин с женой все это время были при дворе. А я писал им в Большие Звездуны. Неудивительно, что ни одно письмо не получило ответа. Что ж, Анджелин, я надеюсь, что у тебя все хорошо и этот ребенок растет здоровым. Жаль, что не могу увидеть своего названного племянника. Тем более, как только что выяснилось, их у меня уже двое! Но мне надо думать о том, как спасти свою шкуру.

– Анита Мас, еще будучи урожденной Гневеш, была проклята. Мне удалось снять с нее проклятье и вернуть ее к нормальной жизни. Согласитесь, рождение двоих живых и здоровых детей – лучшее доказательство того, что она живет полной жизнью! Это сделал я. Два года назад. С тех пор прошло много времени. Все эти годы я учился, совершенствовал свое мастерство, приобретал необходимый опыт. Негоже о себе так говорить, но я набирался сил и считаю себя вправе взяться за эту работу. Два года назад у меня не было уверенности в том, что этим делом надо заниматься. Теперь такая уверенность уже есть.

– Вы не так меня поняли, – вздернул подбородок граф. – Я не сомневаюсь в вашей компетенции, но вы уверены, что в одиночку способны охватить все болота? Вам нужна… как бы это сказать…

– Штурмовая группа?

– Именно. Отправляясь на охоту, я всегда беру с собой ловчих, доезжачих, конюхов, сокольничьих, а егеря заранее расставляют по лесу загонщиков, чтобы те в нужный момент подняли найденную накануне дичь. Я отправляюсь в лес, уже от моих егерей зная, что вот тут бродит, например, олень, а там видели медведя… Я никогда не езжу на охоту в одиночестве. А вы…

– Понимаю. Даже согласен. В одиночку действительно будет сложно. Но у меня есть одна идея.

– А чего сразу я? – возмущался Брашко Любечанин во весь голос. – Нет, я понимаю, что больше некому, но… неужели действительно больше некому? Или я такой особенный?

Парень мог возмущаться, сколько душе угодно. Его слова предназначались мне и пропадали втуне. Дело в том, что выехали мы порознь.

Я покинул монастырь сразу после разговора с графом Мареком, предупредив его о том, что и как он должен делать и говорить. Хотелось еще перетянуть на свою сторону Богну Вжик, но возникали здоровые сомнения в том, что некромантка с пониманием отнесется к тому, что я намеревался провернуть. Граф-то легко отбрешется – в крайнем случае, сунет взятку, кому надо! – а вот она за пособничество вполне может лишиться лицензии. Поэтому я лишь посоветовал графу поставить мэтрессу Вжик перед фактом и помалкивать о том, что я задумал.

Собираться пришлось в крайней спешке – времени оставалось в обрез. Это графу можно никуда особенно не спешить – за него все сделают слуги, и отец-настоятель не имеет права задерживать насильно знатного гостя. А вот мне помешать могло все, что угодно, начиная от не вовремя выбежавшей на дорогу черной кошки до… до всего на свете. Потихоньку достать лошадь, попробовать разжиться необходимыми дорожными вещами и, самое главное, деньгами, отыскать Брашко Любечанина и подождать, пока он соберется тоже… И все в страшной спешке, пока о моем самоуправстве не стало известно, и пока в монастыре не забили тревогу.

Среди всей этой суеты попрощаться с Рутой нормально не получилось. Мы немного постояли, держась за руки, обнялись, поцеловались, обменялись несколькими пустыми фразами с обещаниями не забывать. Девушка отводила глаза – то ли чересчур горевала о разлуке, то ли уже жалела о том, что между нами было. А я так спешил, что не придал этому особенного значения.

С самим Брашко разговор состоялся по пути – пока мы со студентом пробирались окольными улочками к восточным воротам, куда через час должен был подъехать со своей свитой граф Гневеш. В курс дела студента пришлось вводить, с пятое на десятое. Время поджимало – на счету была каждая минута. Я спешил так, что даже не подумал о том, чтобы собрать вещи – только кухонный нож, карманный справочник заклинаний и пара наполовину сгоревших свечей – вот все, что было при себе. Хорошо еще, граф Марек расщедрился, выделил одну из вьючных лошадей. Иначе пришлось бы топать на своих двоих.

Сказать по правде, я и сам точно не знал, что задумал. Главное было – незаметно выбраться из города и как можно осторожнее подобраться к Гнезненским болотам. А там осмотреться и действовать по обстоятельствам, выбрав меньшее из двух зол. Брашко Любечанин должен был сыграть роль живого щита, отвлекающего на себя внимание. Но для этого было надо, чтобы он ничего не заподозрил.

– Особенный ты, парень, особенный, – говорил я. – Ты же под надзором Инквизиции. Тебе предъявлено обвинение, и судимость пока еще светит на горизонте. И теперь достаточно одного шага в ту или иную сторону, чтобы либо загреметь в тюрьму всерьез и надолго или чтобы полностью очиститься ото всех обвинений и, более того, даже заработать первые лестные характеристики. Если все будет хорошо, ты вернешься в Колледж как раз к церемонии распределения. Тебе все экзамены поставят заочно. И твой новый работодатель еще профессорам руки станет целовать за то, что ему достался такой классный специалист.

– Вот как? – Брашко смотрел с подозрением. – И что я для этого должен сделать? Продать душу бесам? Где договор, скрепленный кровью?

– Договор будешь подписывать со своим работодателем, позже.

– Уверены, что это будет не приговор? Смертный?

Мой план предполагал подобное развитие событий, но вслух об этом говорить не стоило.

– Нет, такого не будет. Гарантирую. Мы же победим, а победителей не судят.

Да, мы могли только победить – или погибнуть. Вернуться победителями – или остаться там навсегда в одной из безымянных могил. Я рисковал жизнью. Рисковал вдвойне, потому что оставлял за спиной своего убийцу. Но не имел права сказать Брашко, что в крайнем случае просто утащу его за собой, а то и банально прикроюсь ничего не подозревающим парнем.

– Но я не… не уверен, что смогу!

– Сможешь. Я в тебя верю. Я рекомендовал тебя графу. Не подведи меня!

– А сами-то вы чего? – прищурился студент.

– А я…я уступаю тебе эту честь – победить. Мои победы в прошлом. Теперь все, что мне остается – это издалека следить за такими, как ты…

И ждать. Желательно в укромном месте.

Граф Марек Гневеш и бровью не повел, когда у ворот его встретил взволнованный студент. Богна Вжик презрительно скривилась, но ничего не сказала. Только обернулась по сторонам, что-то высматривая. Зря стараетесь, мэтресса. Я рядом, но вы пока меня не увидите. И лучше, чтобы никто как можно дольше не знал, где я.

Вон они! Таа-ащутся!

Прилег на холмике среди молодой травы и каких-то кустиков, тихо раздвинул ветки руками, рассматривая кавалькаду, не спеша трусившую по дороге. А куда им спешить? Солнышко светит, птички поют, цветочки-бабочки, так сказать, в ассортименте. Небеса и горизонт чисты, так что в высоты седла можно вдоволь полюбоваться окрестностями – что всадники и делают.

Впереди, развалившись в седле, едет сам граф Марек Гневеш. Рядом с ним – герольд, паж и оруженосец. Подростки о чем-то оживленно болтают, пользуясь тем, что господину временно не нужны их услуги. За ними место личного секретаря и начальника охраны, позади которых едут двое рыцарей той самой охраны. Дальше растянулась свита – семеро всадников со своими пажами, среди которых двумя темными пятнами выделялись два некроманта. И дальше неспешно пылили по дороге слуги и несколько мулов, навьюченных дорожным скарбом.

Богна Вжик и Брашко Любечанин держались рядом, но чуть в стороне от большинства и вели свой разговор. Жаль, что на таком расстоянии нельзя услышать, о чем разговор или хотя бы прочесть по губам! Но элементарные правила осторожности заставляли держаться подальше. Это простолюдинам хорошо дурить головы, но Богна достаточно опытна, чтобы догадаться, что рядом кто-то есть. И этот кто-то очень не хочет, чтобы его засекли. Так что держим дистанцию и на всякий случай не встаем с наветренной стороны. Отводящие глаза чары – штука сложная, иногда действует избирательно. Так что ну их, эти чары! Тем более, как подумаешь о том, сколько энергии тратится впустую… Ой, не надо про грустное! Удирая из монастыря, я почти ничего не забрал – так, стащил кое-что по мелочи в прачечной и у самого брата-лекаря, пока он копался в подвале. И уж конечно, даже не успел даже посмотреть в сторону хранилища, где навеки канули в небытие мои артефакты, не потраченные эликсиры и обереги. Сейчас у эликсиров наверняка уже истек срок годности, но все равно обидно. Я пустился в путь с пустыми руками. И пусть говорят, что хотят про работу в полевых условиях, когда и минимума может не хватить – все-таки, предпочитаю экипироваться по полной программе. Пусть лучше в вещах окажутся заведомо бесполезные безделушки, чем вообще не окажется ни одной!