Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 73

Желудок забурчал, но, придавленный тяжестью тела – я растянулся на животе – быстро сник, ограничившись тупыми спазмами. Да знаю, знаю, что вчерашний ужин был весьма облегченным – хлеб, который пришлось макать в остатки пустой подливки и стакан разбавленного водой вина, – а сегодня мне не повезло даже позавтракать. Но это же не повод выдавать мое местонахождение! Страх – самый мощный стимул для любого человека. Надо лишь выяснить его навязчивую идею и заставить действовать ради ее неисполнения.

Эка, я завернул! Зато отвлекся от мыслей о еде.

Кавалькада неспешно проехала мимо. Граф Марек уже поравнялся с нужным поворотом. Мысленно сосчитав два раза по три дюжины, и вскочил, сорвавшись с места.

Мой конь ждал меня в овраге, привязанный на короткий повод, чтобы не сильно топтался и не запутался в кустарнике. Торопливо вывел мерина на поверхность, прошептал формулу вызова следящего заклинания. Здесь многие ведут себя странным образом, следят друг за дружкой. А мне пока нельзя попадаться на глаза посторонним.

Это была еще одна причина перейти на нелегальное положение. Богна Вжик непременно отслеживает, творится ли поблизости волшба. А вдруг это ведьма собирается наслать порчу на ее работодателя? Ей же не докажешь, что это всего-навсего беглый я.

Вскочив в седло, огляделся, Луга, озера, перелески. Зеленые квадратики пашен. Люди уже успели отъехать примерно на полверсты. Пришпорив скакуна, помчался догонять.

Тем временем где-то полгода назад

Городок был маленький, так что новости распространялись быстро. И, хочешь не хочешь, а все твои тайны скоро переставали таковыми быть. Не прошло и седмицы, как половина города знала, что местный ведьмак вернулся из очередной поездки с ребенком, которого он с риском для жизни отбил у черных колдунов или даже упырей, желавших принести невинное дитя в жертву. Еще через седмицу об этом знал весь город, а к истории спасения ребенка добавились интересные подробности вроде загадочного медальона, который был у младенца на шее. Число же упырей с трех увеличилось до дюжины, а происходило все сие на старом кургане.

Ведьмак не препятствовал жителям сплетничать, хотя лишние разговоры в своем присутствии старался пресекать. И дело было не только в том, что договориться скучающие горожане могли до чего угодно – дело было в самом малыше. Конечно, он не хотел детей. Его профессия не предполагала, что кто-то будет зависеть от тебя. Ведь любое задание, любая поездка может закончиться плачевно. Ведьмак может погибнуть, получить травму, просто заблудиться где-либо. И тогда несовершеннолетние дети останутся без кормильца. Жена? Да ей придется туго, но она взрослая женщина. У нее руки нужным местом приделаны, она могла бы себя как-то прокормить. В кубышке под крыльцом специально для нее на черный день зарыто немного серебра. Но – это если вдова ведьмака останется бездетной. Имея на руках малышню, ей придется гораздо хуже.

Жена по первости мирилась, потом притихла и разговоров о детях не заводила. Но едва полугодовалый мальчик – все-таки не девочка! – появился в доме, женщину как подменили. Она дни и ночи проводила только с приемным сыном. Дала ему имя Збигнев и прочила блестящее будущее. И, глядя на преображенную жену, ведьмак понимал, что поступил правильно, поддавшись минутному порыву.

Вот только соседей это не слишком устраивало. Вернее, устраивало до сегодняшнего дня, когда толпа, вооруженная кольями, топорами и факелами появилась у крыльца.

– Что случилось? – ведьмак вышел навстречу, уже догадываясь, что добром это не кончится.

– Ты у кого, говоришь, младенчика-то отбил? – староста-кожевенник нехорошо прищурил глаза.

– У упырей на кургане, – выдал ведьмак версию, сочиненную самими горожанами.

– Ага. Ну, так они за ним и припёрлися!

– Кто? Упыри?

– Не-а. Мамка твоя!

– Это чего такое творится? Откуда такая напасть на наши головы? – загомонила толпа. – Откуда это чудовище-то взялось? Не иначе, как энтот с собой приволок!

– Кого?

– Известно! – гаркнули из задних рядов. – Вупыря энтого, чтоб ему свою же задницу укусить!

– Упыря, – повторил ведьмак. – Какого упыря?

– А то сам не знаешь? – загомонили в толпе. – Того самого! Сам же энтого вупыря приволок, и сам же отбрехивается – мол, я не я и лошадь не моя! Все они одного поля ягоды! Гнать такого ведьмака в три шеи! Не надоть нам таких!

– Да откуда вы взяли, что я…

– А вон оттудова, – староста-кожевенник ткнул пальцем куда-то вдаль, поверх людских голов. – Видали намедни того вупыря – вокруг города околачивается! Не иначе, как за младенчиком приперся!

«Приперся…» Он и не уходил никуда, ибо, скорее всего, люди приняли за «упыря» того самого лича, который несколько седмиц назад вручил ему чье-то дитя. Значит, он никуда от города не ушел. И попался на глаза людям, которые, как всегда, сделали неверные выводы.

Ведьмак чуть дрогнул. Вот как заговорили эти люди. Пятнадцать лет назад староста в ноги кланялся, умолял заезжего борца с нечистью поселиться в городке, обещая оплату и всяческие налоговые льготы. Он и сам хотел остаться – приглянулась одна девушка из местных. И вот как оно все повернулось.

Нет, конечно, он бы мог уехать – и пусть горожане сами решают свои проблемы. Но теперь у него жена. И этот мальчик…

– Вы с ума сошли, – попробовал он защищаться. – Вы что, обвиняете меня в том, что я науськал нечисть на город?

– А кто тебя знает? Ты с ними вечно якшаешься, авось понабрался…

Вопли толпы стали громче. Она распаляла сама себя, постепенно доходя до той точки, когда уже не будут действовать ни уговоры, ни угрозы. Скорее, наоборот – лишнее слово способно спровоцировать нападение. И тогда…

– Кто это сказал?

– А что, не так разве? Что ведьмаки, что ведьмы – один хрен! – крикнул какой-то дед. – На костер – и вся недолга!

Быстро они.

– На костер! – подхватили из задних рядов. – С упырем вместе!

– Кого – на костер? – ведьмак не поверил своим ушам. – Меня?

– Щенка того!

Вот оно что. Кто бы ни подсказал решение проблемы, выводы, надо признать, он сделал близкие к истинным. Появление лича действительно связано с этим ребенком, однако, не так, как кажется людям. Но пойди, втолкуй это толпе, которая слушает только себя!

– И вы что же, можете казнить младенца? – такого не позволяла себе даже Инквизиция. Детей до семи лет вообще запрещали предавать смертной казни, в чем бы их ни обвиняли.

– Дети вырастают.

От звуков незнакомого голоса внутри все похолодело. Ведьмак вздрогнул. Там, в толпе, был кто-то еще. Кто-то посторонний, чья воля исподтишка управляла толпой. Кто-то, кому нужна была смерть этого ребенка. Но взгляд, метнувшись по лицам, не встретил ни одного постороннего, и от этого-то и стало страшно. Тот, кто позволил ведьмаку услышать свой голос, человеком не был.

Он попятился.

– Отдавай бесово отродье! – загомонили люди. – Ишь, чего удумали! Мы-то думали, он того, а он – этого…

– Люди, остановитесь, – сделал он последнюю попытку. – Этого ребенка уже хотели убить. Вы собираетесь сами отдать его убийце?

– Не твово ума дело! – голос был знакомым, принадлежавшим кому-то из соседей, но вот мысли он высказывал чужие. – Отойди и не мешайся! Целее будешь!

– Нет, – пальцы левой руки взялись за дверную ручку, пальцы правой сжались в кулак, словно уже ощущали привычную рукоять меча. – Вы сами поставили меня надзирать за нечистью, оберегать невинных. И я оберегаю.

– Кого? Бесово отродье? Откуда он вообще взялся?

– Не ваше дело. Но убить его я просто так не дам.

В крайнем случае, они шагнут в дом через его труп. Даже безоружный, ведьмак представлял собой грозного противника. Люди не могли этого не знать. И даже курица становится опасной, когда защищает цыпленка. А тут… Толпа попятилась перед его прямым взглядом.

– Делай, что хочешь, только пущай его тут не будет! – гаркнул кто-то. На доброхота накинулись со всех сторон, но эта заминка дала ведьмаку время. Он ужом скользнул в приоткрывшуюся щель двери. Задвинул засов, слыша, как возмущенная его поступком толпа взревела в едином порыве. В толстые доски грянуло чем-то тяжелым. Это плохо.