Элемента.М (СИ) - Лабрус Елена - Страница 65

 Глядя сегодня на его стриженный затылок, она невольно подумала сколько лет должно пройти, чтобы эти волосы отрасли до такой длины. Она не знала есть ли сейчас на его руках шрамы, но вспоминая те шрамы, что она видела, понимала, что не один год прошел с тех дней, когда он их получил. Она не умела рисовать, но просмотрела тысячи фотографий, чтобы найти хоть одно сооружение похожее на тот замок, что был за его спиной, и ничего не нашла. Безмолвные скалы, в которые врос старый замок тоже ей были незнакомы. И она понятия не имела в какой стране и каком году она сможет встретиться с Дэном в этой каменной пустыне. Впрочем, себя она там и не видела. Ни куска синего платья как в первом сне, ни руки с часами как во втором, ни старого пледа на коленях как в третьем – в этом сне она видела лишь невнятную тень на песке, да и ту мельком.

Она ещё вспоминала подробности своего повторяющегося сна, когда он вернулся. И она невольно подумала, что в доспехах он казался крупнее. И он еще не успел открыть рот, когда снова вошла бабушка.

- Дорогая, твой отец просто невыносим, - с порога заявила она и хлопнула стеклянной дверью, жалобно зазвеневшей в ответ на ее раздражение.

- А мне казалось, это ты его родила, - Виктория откинула на колени плед и поправила волосы.

- Это ничего не меняет. Он упрямый тупица, отказывающийся употреблять нормальную человеческую еду, - стремительно приближаясь, продолжала возмущаться Марго, - Это противоестественно. В нас заложено природой употреблять мясо. И древние люди ели его даже сырым. Даниэль, скажите мне как врач, разве наш организм не скроен под то чтобы переваривать животный белок?

Даниэль вскинул удивленно брови и улыбнулся.

- Под что только наш организм не скроен! И под соль, и под сахар, и под вино. Но вряд ли древним людям приходилось подсаливать свое свежее мясо и дезинфицировать организм изрядной порцией спирта после него.

- Бабушка, ты же знаешь, это бессмысленный разговор. Как бы ты не презирала вегетарианство – отца не переубедишь. Тем более, что его здесь даже нет, а нас переубеждать не надо, - возмутилась Вики.

- Не передумал насчёт обеда? – посмотрела бабушка на Даниэля пристально, - Свежайшая телятинка с трюфельным соусом, кьянти?

- О, я бы ни за что не устоял, но действительно не могу, - искренне приложив руку к груди, ответил Дэн, и бабушка ему поверила. Она едва пожала плечами, что означало «дело твоё», а Даниэль после небольшой паузы вдруг снова к ней обратился. И Виктория видела, что назвать её по имени далось ему не просто, – Марго! Я, понимаю, что Виктория уже взрослая девушка, но учитывая ее состояние, хочу спросить, позволите ли Вы похитить ее завтра на несколько часов для небольшой прогулки по снегу?

Бабушка показала чудеса мимики: сразу после пристального взгляда в ответ на обращение, она умудрилась уставиться на Дэна еще пристальнее в ответ на его просьбу. И Виктории было смешно видеть, как она сразу не нашлась что ответить. Виктория никогда ни у кого не спрашивала разрешения. Ни у отца, ни у матери, ни тем более у бабушки. Она просто ставила её в известность что, где и когда она будет делать, и то, если считала нужным. И такая внимательность со стороны парня привела бабушку в замешательство. Кажется, она даже растрогалась - ее голос дрогнул, когда она начала говорить.

- Если, конечно, - ей пришлось кашлянуть, чтобы справиться, - Если, конечно, Виктория не против.

- Даже не знаю, учитывая мое состояние, - притворно хмурилась девушка, наблюдая за Дэном, который опустив голову, улыбался, понимая, что спектакль этот она разыгрывала для бабули, хотя и не понимал почему, - И разве что на пару часиков. Отпустишь?

Но Марго уже собралась, и активно включилась в эту игру.

- Только если ты оденешь теплые рейтузы, валенки и меховую шапку. Там же настоящие сибирские морозы!

- Шапку из того зайца, что дед подстрелил во время Первой мировой войны? – уточнила Виктория, - Может мне еще его ружье заодно взять? Для защиты от медведей?

- А я думала, сама хочешь зайцев настрелять, - ответила Марго внучке и обратилась к Дэну совершенно серьезно, - Я расскажу завтра перед вашим уходом что делать, если вдруг у нее будет приступ.

Дэн кивнул, а она развернулась и не глядя на внучку, с невозмутимым лицом поплыла к двери.

- Марго! – неожиданно окликнул ее Дэн. Она остановилась и повернулась к нему, - Спасибо!

И хоть ее брови невольно снова вздернулись вверх от удивления, она снисходительно кивнула и не проронив больше ни слова, вышла.

Когда вечером, Марго зашла пожелать Виктории «спокойной ночи», Виктория неожиданно для себя самой, попросила ее остаться. Что бы ни было, а с бабушкой они были очень близки, а Виктория волновалась перед завтрашней поездкой. Она не знала, чего ей ждать, и ей хотелось поделиться, а еще узнать не было ли у бабушки каких-нибудь видений на этот счет.

- Нет, милая, как я не старалась, но ничего не видела, - сказала она, но Виктория ей почему-то не поверила.

- Неужели совсем-совсем ничего? - не унималась она.

-  Совсем- совсем! А кто тот второй парень, что приходил потом с этим симпатичным мемом? – спросила Марго, включая свет над небольшим столиком, за которым она обычно раскладывала пасьянс.

- Вен, его друг. Я его тоже помню с того Бала, - ответила Вики.

- С того единственного Бала, на котором ты была? – вздохнув, уточнила бабушка, хотя точно знала ответ на свой вопрос, - Почему ты не хочешь больше ездить на Балы?

«Наверно, потому, что мне никто не нужен, кроме этого симпатичного мемо, а он на них не ездит!» - зло подумала Виктория, но вслух сказала совершенно другое.

- Ба, а зачем? Кто возьмет в жёны неизлечимо больную девушку практически при смерти?

- Я не хотела тебе говорить, - сказала Марго, тасуя старую колоду, и тон её голоса стал подозрительно серьезным, - Ведь я каждый день вижу, что сделало с твоим отцом однажды неправильно принятое решение, но, наверно, ты вправе решать сама.

Виктория пристально разглядывала свою бабку, словно специально скрывающую лицо за тенью от абажура. В кругу света над столом были четко видны лишь ее руки с узловатыми пальцами и густо-синими венами, и карты, которые она кидала в три кучки рубашкой вверх. Виктория не знала ни одного пасьянса, который бы начинался такой раскладкой.

- Что именно ты не хотела мне говорить? - спросила девушка.

- Твоя болезнь излечима.

Ни на секунду не замерли её пальцы при этих словах. Карты падали друг на друга с негромкими шлепками целую вечность, но, наконец, закончились. И она снова соединила все три кучки вместе и снова начала их тасовать.

- Я не хотела тебе говорить, - повторила бабка, потому что Виктория не проронила ни звука. И колода с силой шлепнулась на стол и рассыпалась, - Даже не знаю почему не хотела. По многим причинам.

Кресло заскрипело. Она встала и пересела на кровать рядом с внучкой. Теперь Виктория отлично ее видела. Её прямая челка, которую она стригла низко под бровями, считая, что она делает ее моложе, к вечеру растрепалась и торчала в разные стороны. Но так было даже лучше, лицо ее лишилось учительской строгости и выглядело мягче.

- Я ждала, что ты вырастешь. Что повзрослеешь.

- Мне двадцать один, Марго, - напомнила Виктория. И Марго она звала её только когда злилась, - И я могу больше не повзрослеть.

- Да, да, я понимаю. Но мне казалось, у тебя есть еще время. У меня еще есть время. А потом вдруг ты стала одержима этим парнем. И я всё ждала, что это пройдет.

- А если не пройдет? Чего еще ты ждала? – она не повышала голос, но теплоты в нем становилось все меньше.

- Я ждала толчка, знака, сигнала, не знаю, может какого-то знамения, - мучительно сморщилась Марго.

- Ты гадала на это, - догадалась Виктория.

- Да, я гадала, - согласилась Марго, - Ты же знаешь, я всегда гадаю. Но ни разу, ни разу я не получила внятный ответ. А я боялась принять такое решение самостоятельно. Но сегодня я видела, как смотрела ты на этого парня. И боюсь, это сломает тебе жизнь.