Вечное Пламя (ЛП) - Иган Грег - Страница 38

Чего еще ты хочешь? Время пришло.

Карло открыл глаза. Он протянул руку и, ухватившись за ближайшую веревку, вытащил себя из-под брезента. Он пристально смотрел на часы при свете мха, пока не разглядел их циферблат. Было слишком рано зажигать лампу и делать вид, что день уже начался.

Он выбрался из спальни и отпустил веревку, оставшись свободно парить в воздухе. Боль в груди была сильна как никогда, и говоривший в ней голос никак не хотел умолкать. Разве он совершил что-то постыдное? Разве он лишил свою ко свободы, как Тамаро? Замышлял ли он хоть один поступок, направленный против ее воли? Если бы Тамара прислушалась к нему – если бы увидела в его словах смысл – разве смог бы он причинить ей вред?

Его кожа коснулась холодного каменного пола. Пошарив в поисках подходящей веревки, он подтянул себя в угол комнаты. Если он не собирался возвращаться в постель, то ему стоило, по крайней мере, находиться в контакте с чем-нибудь твердым и хорошо проводящим тепло.

Именно он предложил провести вместе последнюю ночь перед отлетом. Карло убеждал ее, что сигнал, который получит ее тело, благодаря его присутствию – напоминание о том, что она не овдовела и не брошена собственным ко – поможет защитить ее во время расставания. Логика его доводов была безупречной, но ничего не говорила о его подлинных намерениях. Его собственная плоть, судя по всему, получила иное послание: его ко собиралась лететь навстречу опасности и, может статься, уже не вернется назад.

Карло распластал пальцы по поверхности камня. Сколько раз он молча проклинал слабость Сильвано? Ты действительно не смог сдержаться? Не смог подождать? Но в чем тогда заключалась его собственная превеликая сила – в неспособности договориться с самим собой? В презрении к тому единственному поступку, который бы придал его жизни полноты?

Его отец умер молодым. Что если и он умрет до того, как вырастут его дети? Или даже до того, как они родятся?

Отец, впрочем, умер по воле случая – виной тому было вредоносное веяние, а вовсе не какая-то наследственная предрасположенность. Не было причин считать, что та же судьба ждет и его самого. Через год, два – а может, три или четыре, – когда работа Карлы будет окончена, они примут решение. Она не пренебрегала им, не бросала его и не позволила бы себе погибнуть в пустоте космоса.

 Не позволила бы? Можно подумать, у нее будет выбор, если Объект вспыхнет, как звезда, и его пламя поглотит Москит.

Карло потянулся вверх и обхватил рукой веревку, после чего сделал полный оборот кистью; витки веревки впились в его предплечье, но он сцепил руки и позволил боли пронзить его мысли вспышкой ясности. Если бы они проснулись вместе – лежа бок о бок, забыв о планах, которым подчинялась их жизнь наяву –могло произойти все что угодно. Карло надеялся, что теперь опасность миновала, хотя он, если уж на то пошло, еще мог излить на Карлу какой-нибудь идиотский довод в попытке заставить ее передумать.

Он будет ждать здесь до утра. Подождет склянку, потом зажжет лампу и, наконец, разбудит свою ко, чтобы пожелать ей счастливого пути и скорейшего возвращения

Огромная лаборатория, в которой был построен Москит и уже отправившиеся в путь маяки, теперь практически пустовала. Когда-то здесь было негде ступить, а теперь, стоя у входа, можно было увидеть только груду полуразобранных строительных лесов. Когда Марцио криком поприветствовал их откуда-то издалека, эхо настолько сбивало с толку, что Карло не удержался и стал оглядываться в поисках соучастников какого-нибудь звукового розыгрыша. Карла подняла руку, но с ответом повременила, пока они не подошли ближе.

– Мы рано? – спросила она Марцио. Больше никого не было видно.

– Все пришли пораньше, – ответил он. – Остальные внизу, рядом с воздушным шлюзом.

Они отправились туда втроем. Карло был рад проводнику; в тусклом свете потолочного мха эта часть лаборатории выглядела такой же однообразной, как пустое пространство.

– Последние три склянки Вивиана и Вивиано проводили финальные проверки, – ободряюще произнес Марцио. – Все в полной исправности, вычищено и откалибровано.

– Спасибо, – сказала в ответ Карла. Карло нашел некоторое утешение в статистике маяков: из запущенного в космос гросса только три маяка не включились после длительного периода бездействия. Марцио и его команда знали, как строить машины, способные работать в космической пустоте, а Карло верил, что астрономы сумеют направить Москит к его точке назначения. И только поведение самого Объекта выходило за рамки чьего-либо опыта.

Приближаясь к шлюзу, Карло видел кое-кого из собравшихся там людей – из-за горизонта выпуклого потолка они появлялись снизу вверх, начиная с ног. Подойдя еще чуть ближе, он понял, почему ног было немного больше, чем он ожидал. В соответствии с распоряжением экипажа, провожать их должны были только члены семьи, однако трое Советников, несмотря на это, решили все-таки нанести им визит.

Сильвано вышел вперед, чтобы демонстративно поблагодарить Карлу. Здесь не было ни толпы избирателей, которые могли бы стать свидетелями подобного жеста, ни скопления народа, от имени которого он мог бы высказать притязания на Объект, но этот момент, вполне вероятно, будет так или иначе фигурировать в более поздних речах. Может статься, что к моменту следующих выборов любая польза, которую принесет эта каменная глыба, в глазах половины Бесподобной будет восприниматься как личное благословение Сильвано.

Вскоре к нему присоединились Советники Просперо и Джуста. Карло был впечатлен тем, что целых девять человек из числа их коллег решили удовлетворить просьбу экипажа насчет закрытой церемонии отбытия, хотя, с другой стороны, будучи должностными лицами, одобрившими строительство Москита, они, скорее всего, и так не сомневались в том, что миссия находится под их контролем.

Карлу монополизировали другие советники, и Сильвано обратился к Карло.

– Ты, наверное, гордишься ею.

Карло изо всех сил постарался сдержать свое раздражение.

– Говоришь так, будто она ребенок, который только что выиграл приз в школьном конкурсе. Сейчас меня больше волнует ее безопасность.

– Все будет в порядке, – заверил его Сильвано.

– Серьезно? И откуда тебе знать?

– Я знаю, что немало хороших людей работали не покладая рук.

Карло отмахнулся от разговора. Он знал, что к банальным фразам со стороны доброжелательного друга стоило бы проявить больше терпимости, но в последнее время в словах Сильвано ему слышались только речи в духе Советника.

Иво стоял рядом со своим сыном и внуками, но поднял руку, чтобы поприветствовать новоприбывших. Карла протащила Карло мимо политиков, и они вдвоем присоединились к Аде с Аддо, их отцу Пио и Тамаре.

– Нам стоит встретиться в обсерватории наверху, перед самым началом сближения – с энтузиазмом предложил Аддо. – Роберто говорил, что мы, вероятно, сможем увидеть кое-какие признаки первых экспериментов. – Карло слушал его с завороженным ужасом. Он хотел проследить за этими вспышками света и попытаться на расстоянии оценить их значимость? Последовательность регулярных изолированных вспышек будет означать, что экипаж по-прежнему контролирует ситуацию, но что бы он сказал в ответ на продолжительно свечение или, наоборот, длительное отсутствие света? Аддо все говорил и говорил, а Карло смотрел на него и думал, насколько умиротворенной была прошедшая ночь.

– Нам уже надо бы начинать посадку, – сказала Тамара. Ее слова будто полоснули ножом по коже Карло, но ничего поделать с этим было нельзя.

Он ненадолго обнял Карлу.

– Счастливого пути, – сказал он.

– Не унывай, – сказала она в ответ. – Я скоро вернусь.

Когда Карло отошел, Тамара поймала его взгляд.

– Я верну ее домой, – сказал она. Карла кивнул в знак согласия, но перед ней ощутил неловкость, как если бы испытания, через которые она прошла, наделили ее правом решать, насколько близки были другие мужчины к повторению преступлений ее ко.