В объятиях волка (СИ) - Pricklys Darya "PricklyS / Darina_Dress" - Страница 47

«Просто нужно переждать. Я выдержу и переживу всё это.»

Посмотрев ещё минуту на родителей, Гермиона расчесала волосы, завязала в небрежный пучок и спустилась в гостиную. В столовой на круглом столе стоял завтрак, но есть не хотелось. Она села на диван и завернулась в плед; утопая в мягких диванных подушках, пыталась здраво осмыслить всё, что произошло. Вчера ночью мысли не складывались из-за пережитого страха и смятения, но сейчас вместо страха по жилам разлился гнев. Она не жалела о сделанном выборе в тот Адский день. Она уволилась, разорвав магический контракт с Министерством Магии. Прервала это больное кураторство тронувшегося умом бывшего Пожирателя смерти, напыщенного хлыща, которому все всегда преподносили на блюдечке. Белобрысый урод! Да как он посмел к ней притронуться! Гермиона искренне надеялась больше его не увидеть. Она сумеет найти другую работу, другую жизнь, другую себя! Гори оно всё в Адском пламени! И он в том числе!

Только спустя неделю Гермиона смогла здраво размышлять о том, что произошло в «Кровавом Особняке», отринув все эмоции. Сначала всё было так спокойно и мирно. Малфой подарил ей подарок и даже поцеловал, а потом всё перевернулось, отзеркалилось в ужасной плоскости. Он так резко изменился, стал рычать и твердить, что она его, и озверел. В буквальном смысле. Она всё помнила в смазанном мареве. Страх застилал глаза и мешал запомнить подробности случившегося. Воспоминания метались в голове испуганными мухами, бились о стенки мозга, жужжа и кусаясь. От них было больно. Невыносимо больно осознать, что тот человек, которому ты начала доверять, испытывать нечто-такое, от чего сердце иногда замирало, надругался над тобой…

Но природное любопытство не давало покоя. Всё же, что происходит с Малфоем? Факты никак не хотели складываться в одну логическую цепочку. Его странное поведение: то он спокойный и шутливый, то напряжённый и болезненный, или вовсе похотливый и настойчивый, а в тот ужасный день он оказался жутким, пугающим и жестоким, монстром во плоти. И всё это один человек! В их каждую встречу он был разным, и это настораживало, поскольку не было объяснения его поведению. Не может человек в здравом уме так резко меняться. А ведь она прониклась к нему, поверила, что он изменился, что она сможет назвать его своим другом…

Гермиона закусила губу и зажмурилась до белых кругов перед глазами. Какая же она была дура — представляла этого человека в роли любовника. Целовала его в ответ и чувствовала нежность, трепет, негу в его руках. К ней никто и никогда ещё так бережно не прикасался. Гермиона никогда не чувствовала такой заботы. Ей снились его сильные руки, тёплая улыбка, а в реальности он оказался безжалостным нечто с жёлтыми глазами.

Глаза.

Они были чудовищные, отливали желтизной в глубине расширенных зрачков, они излучали лютую ненависть и жажду крови. Её крови. Драко Малфой хотел её смерти. Что этому послужило? Что могло так его изменить? Если это дурманящие зелья? Или что похуже — маггловские наркотики? — это бы многое объясняло, но что-то всё же было не так. Его резкие физические изменения и внезапная толерантность; отказ от магии и добровольное отшельничество. Вспышки гнева — подтверждение тому битьё фамильного фарфора, запускание собственного особняка, намеренное превращение его в пыльный, запущенный склеп.

Всё это донельзя странно, в этом хотелось разобраться… но, нет, Гермиону больше это не касалось. Ей плевать на этого опущенного аристократа, плевать, что с ним будет! Если всё же Кингсли выполнит свой план и начнёт пытки в закрытых карцерах Министерства — пусть. Так, этот ублюдок получит по заслугам. Но…

Гермиона горько хмыкнула. Всегда существует какое-нибудь «Но»! Всегда! И из-за этого легко не дышится.

— Но если у Авроров не выйдет расколоть Малфоя и выведать подробности о беглых Пожирателях, то может случиться не поправимое! Может снова погибнуть множество невинных людей. Начаться новая война!

Гермиона схватилась за голову. Всё, хватит с неё этого. Она донельзя устала и издёргалась за эту треклятую неделю! Больше Малфой её не интересует! Довольно! Она уволилась и больше никому ничем не обязана! Поттеру она ещё всё выскажет, и он ответит ей за свою выходку. Он ещё посмел заявиться в школу и вытащить её с урока. Возмущённо лепетал о том, что только она может справиться с Малфоем, что у неё все так хорошо получалось. Под её влиянием отшельник пришел на приём и общался с людьми. Ха! Как бы не так! Конечно! Похотливый придурок!

Тогда Гермиона без эмоций выслушала сетования и глупые уговоры друга и ответила одной резкой фразой: «Пошёл Вон!»

Её моральных сил хватило только на это. Она развернулась, и, не прощаясь, ушла обратно на урок.

А Малфой… Малфой пусть горит в Адском пламени и подыхает в своей вековой, фамильной помойке!

Гермиона вздохнула и покачала головой. Она была зла, но где-то глубоко внутри её снедали сомнения. Всё же с Малфоем что-то не так. В голову девушки пришла безумная мысль, но это просто смешно, невероятно и безумно! Чтобы он, Драко Малфой был не человеком?! Нет! Этого не может быть! Он бы не стал портить свою чистую кровь, порочить её. Он скорее бы умер, чем замарал её чем-то вроде…

«Нет, это бред!» — вяло отмела она дурную мысль, — «Или, всё же, это имеет смысл?» — Гермиона спрятала лицо в ладонях, заставляя свой острый ум снова заработать в прежнем ритме, — «Вспоминай, по каким дням всё это происходило, какие были числа?!»

Гермиона резко встала с дивана, откинула плед и нервно заходила по комнате. Вот что ей было необходимо, чтобы прийти в себя: головоломка. Дело, которое вытащит её из болота жалости к самой себе.

— Даты! Точно! — Шатенка знала, что делать.

Грейнджер, предупредив родителей, отправилась в Хогвартс по средствам каминной сети.

***

В Большой гостиной тёмного особняка по обыкновению вспыхнул зелёным пламенем камин. Из огня вышел Герой Войны Гарри Поттер и привычной дорогой направился в комнату своего подопечного.

Был вечер воскресенья, его смена уже закончилась, и он планировал быстро провести разговор с Малфоем, забрать Джинни из школы и провести выходные на Площади Гриммо вдвоём, но перед самым прибытием в эти стены Джинни прислала патронус. Статная, красивая лошадь сообщила Поттеру, что их встреча отменяется, так как ей необходимо в эти выходные появиться дома в «Норе».

Опасаясь прежней тошнотворной вони, Поттер осторожно приоткрыл дверь. На сей раз, комната была прибрана, мебель восстановлена, а хозяин, развалившись поперёк кресла, и свесив ноги через подлокотник, неспешно потягивал горячительное из красивой, фигурной бутылки. Гарри прошёл вглубь комнаты и остановился у дивана, скрестив руки на груди, спросил:

— Что, Малфой, развлекаешься?

Блондин хмыкнул и, взглянув масленым, хмельным взглядом, запрокинул голову и снова глотнул горючую жидкость. Гарри поразился поведению и внешнему виду Драко. Бывший слизеренец и раньше выглядел так, что в гроб краше кладут, но сейчас он, словно был мертвецом: бледная, почти серая кожа, впалые глаза, подбородок зарос недельной щетиной. Отросшая чёлка закрывала покрасневшие глаза, рука, державшая бутыль, подрагивала. Костяшки пальцев были содраны, словно подопечный дрался полчаса назад. Рубашка и брюки были те же, что и неделю назад и просто кричали, требуя стирки.

Он пил как заправский пьяница, запрокидывая бутылку, Гарри разглядел название — «Эль. Сорт пэйл.», глушил его, не морщась, словно это был обычный чай; и не сводил пристального взгляда с кресла напротив. Гарри перевёл на предмет мебели взгляд. Обычное пустое кресло, но оно было словно выглажено, лощёное и ухоженное, если сравнить с тем же диваном.