Не единственная (СИ) - Миленина Лидия - Страница 60

— Ты самый заботливый на свете хранитель, — прошептала Аньис и коснулась губами его плеча.

Жизнь превратилась в сказку. Рональд Эль был из тех, кто наслаждается обществом любимой женщины не только в постели. Он умел делать незабываемым каждый момент совместной жизни.

С ним было интересно и приятно все. Просто беседовать, слушать его или рассказывать о своих задумках, к которым он относился с неизменным вниманием, словно они значили ничуть не меньше его государственных дел. Вместе рисовать эскизы, завтракать и обедать, игриво кормя друг друга кисло-сладкими ягодами пьяни. Совершать конные и пешие прогулки, кататься на корабле. Позировать ему…

За неделю он написал целых два ее портрета — один в саду, другой… в постели. Картина, изображавшая Аньис в полупрозрачном пеньюаре, расслабленную и томную, словно отдыхающую после визита любимого, в спальне и осталась. Аньис стеснялась показывать ее кому-либо. Но ей нравилось вглядываться в собственное лицо под разметавшимися по подушке волосами и ощущать чувственную нежность, с которой это полотно написано.

Правда, однажды, когда он писал ее в саду, а она, как примерная модель, замерла и старалась даже не вертеть головой, ей стало грустно.

— Сейчас я нравлюсь тебе, ты жадно пишешь меня, — сказала она с печалью. — Но пройдет время, господин мой, я постарею, стану непривлекательной. И тогда ты оставишь меня. Или будешь со мной из жалости… А я слишком слаба, чтобы из-за этого расстаться с тобой сейчас.

— Ты напрасно тревожишься об этом, — улыбнулся он и задумчиво положил мазок на полотно. Потом отложил кисть, подошел и сел рядом. — Аньис, магическая сила и кровь архоа продлят твою жизнь почти вдвое. Это немного утешает. Магия позволит сохранить внешнюю молодость и красоту тела на всю жизнь. Ты не будешь выглядеть на восемнадцать, но всегда останешься на вид младше сорока. Единственное, чего не может магия — это дать тебе бессмертие или жизнь, такую долгую, как у меня или архоа. Тут я бессилен и мне придется пережить твой уход. Но и я слишком слаб, чтобы отказаться от тебя сейчас, — усмехнулся он.

— Или слишком силен для этого, — сказала Аньис, коснувшись его руки. А может быть, и стоило гореть ради того, чтобы теперь радовать любимого красотой и молодостью до самого конца. Ради того, чтобы прожить дольше и разделить жизнь лучшего мужчины на свете.

Он действительно часто отлучался по делам, но каждое мгновение Аньис знала, что они вместе, что, пусть не рядом, но в мире есть ее любимый и любящий мужчина, который тоже думает о ней и стремится вернуться. Несовместимая пара оказалась на редкость гармоничной. Может быть, благодаря его любви и великодушию, с одной стороны, и ее преданности и безусловному принятию — с другой.

Учителя магии звали Кринкус, имя странное и необычное для альбенийца, и вскоре он признался, что он выходец из Аль-Касл. Это был худощавый мужчина с роскошной бородой ипроницательными, но добрыми глазами, спрятавшимися под густыми бровями. По словам Рональда, научить так называемой «обыденной» или «бытовой» магии он мог куда лучше его самого.

Уроки в основном проходили в библиотеке. При первой встрече он повторил задание со светильником и неожиданно спросил.

— Госпожа Аньис… Мне никогда не приходилось учить женщин. Не то, что бы магически одаренных женщин в Альбене нет… Просто их способности обычно не выявляются. А те, кто есть — самоучки, овладевшие магией по книгам, то есть не достаточно профессионально. Либо это малоодаренные магички-продавщицы из лавок с артефактами, или «косметички» из салонов для услады тела… Все это несерьезно. Поэтому опыта с женщинами-магами у меня нет… Думаю, с вами все может оказаться не так, как с парнями из гвардии. Скажите мне сразу, госпожа Аньис, что мне следует учитывать? Может быть, вы хотели бы научиться чему-то особенному?

— Даже не знаю, что сказать, господин Кринкус, — улыбнулась Аньис. Ей не терпелось приступить к занятию. — Я буду стараться и попробую усваивать не хуже парней из гвардии. В детстве учителя хвалили меня за усидчивость. А из пожеланий… Мне было бы интересно освоить косметическую магию, если для вас не будет неприятно коснуться таких примитивных тем… Может быть, в этом моя женская особенность.

— Ну что вы! — расхохотался Кринкус. — Я как раз хорошо владею этой темой. И буду рад преподать вам ее углубленно. А то наших парней всегда приходится убеждать, что умение убирать мешки под глазами после бессонной ночи пригодится и военному!

В книгах маги неизменно плели витиеватые заклинания, и Аньис опасалась, что просто не сможет запомнить их. Вернее, что учить их будет нудно и неинтересно. Но оказалось, заклинания не нужны.

— Вот вы хотите двигать эту чашку, не касаясь… — объяснял ей Кринкус, задумчиво оглаживая свою шикарную бороду. — Что вам нужно? Нужен упругий поток воздуха, который принесет ее к вам. А дальше все легко… — подобно Эдору когда-то, маг сделал изящное движение большой рукой, глядя на чашку, она поднялась в воздух и прилетела прямо к нему. — Просто родите в себе магическую силу. Немного, это же не вопрос жизни и смерти… Дальше направьте ее наружу, к чашке, и представьте, что ваша магическая энергия превращается в упругую воздушную петлю, которая обовьет чашку и принесет к вам…

— А заклинание? — спросила Аньис. Кринкус расхохотался.

— Ну какое заклинание?! Госпожа Аньис, вы сами представьте, сколько времени уходило бы на малейшее магическое действие, если бы магу каждый раз нужно было произносить абракадабру?! Конечно, есть некоторые виды магических действий, требующие подтверждения словом. Но их немного… Это только в книгах пишут, что для магии нужны заклинания. То ли для красного словца, то ли чтобы скрыть от обывателей истинную суть магии… На самом деле, — Кринкус проникновенно взглянул на нее, — магическая сила — это универсальный вид энергии, который рождается внутри некоторых из людей. Чем больше этой энергии может родить человек — тем более сильным магом он может стать. У нас с вами магические способности средние. Впрочем, они зависят не только от того, сколько в вас магии. Важна еще и способность обращаться с нею. Потому что, родив магию в себе, мы превращаем ее в ту или иную форму своим намерением. Например, в поток воздуха, в огонь, в чистую энергию, восстанавливающую силы… Насколько нам позволяют наши навыки и способность уже не рождать, а преобразовывать магию, управлять ею. Подозреваю, что у вас, как и у меня может оказаться высокая способность к преобразованию магии при средней магической силе… — лукаво улыбнулся Кринкус из-под необъятных бровей. — Итак, пробуем с чашкой…

Аньис попробовала. Все получилось, кроме того, чтобы донести чашку до себя и взять ее из воздуха. В тот момент, когда Аньис протянула руку к чашке, зависшей возле нее, что-то сорвалось, чашка упала и разбилась.

— Когда вы пытаетесь взять предмет из воздуха, то думаете, что уже все закончилось. Ваше намерение ослабевает, и предмет падает… Сохраните свое намерение держать чашку в воздухе до самого конца. Попробуйте…

В общей сложности Аньис разбила три чашки. На четвертой у нее все получилось.

Конечно, магия требовала усидчивости, как и другие науки. Но была интересной.

Аньис научилась перемещать по воздуху небольшие вещи, открывать запертые двери без ключа, распознавать чужую магию и отслеживать магические следы, находить потерянные вещи по их энергетическому следу. Все это было любопытно, но намного больше ей нравились направления целительной и косметической магии.

Они казались живее и полезнее… Ведь благодаря им она сможет помочь другим людям: вылечить несложные болезни, снять боль, уменьшить усталость, ускорить сращивание костей, стереть круги под глазами, разгладить морщинки на коже и напитать ее энергией, защитить организм от инфекции во время эпидемий, укрепить мышцы перед боем или путешествием, заставить волосы расти быстрее и стать пышнее… Подобных магических приемов Кринкус знал великое множество и охотно делился с благодарной ученицей.