Босс с придурью (СИ) - Весенняя Марина - Страница 42

Теперь его взгляд изменился. Стал теплее, но неприятно любопытным. Скользил по мне, вызывая чувство брезгливости. Я на внимание Дрю никогда не претендовала, сейчас — тем более. И все-таки он продолжал смотреть так, словно только что осознал, что я-то ему жена.

— Машутка, привет, солнышко, — плавно двигаясь, «муженек» подошел ко мне и обвил мою талию. Захотелось отстраниться. — Ты сегодня… красивая.

Посмотрела на Сергея, не зная, что делать. «Добить» Лилию Юсуповну откровенностью, или и дальше терпеть, как Андрей поглаживает мой бок. Поджала губы и перехватила его руку, чтобы перестал. Это выше моих сил.

— Сережа как раз хотел сказать, что уже уходит, — я перевела взгляд на свекровь. Вот все спустит, лишь бы «Андрюшенька» ничего не узнал? Такой шикарный повод для развода пропадает.

— Нет, — возразить получилось тише, чем я планировала. — Мы с Андреем как раз хотели поговорить, Сергей не помешает.

— Нет, — командным голосом заявила Лилия Юсуповна, своим тоном давая понять, что никаких разговоров с Андреем у меня быть не должно. — Сергей очень спешит, — надавила женщина.

Тут и мой рыцарь не выдержал.

— Тетя Лиль, прекратите это балаган!

— Серж, ты чего? — Андрей притянул меня к себе и поцеловал в щеку. Прямо рядом с уголком губ.

Понял, что между мной и Сергеем что-то есть, поэтому решил подразнить быка красной тряпкой? Или это его пресловутое ухаживание, которым он сражает наивных дурочек наповал?

Если честно — мне все равно.

Пусть только отодвинется подальше. Сергей поспешил исполнить моё желание, хотя я его даже не озвучила. Толчок в грудь, Андрей пошатнулся и тут же ответил таким же жестом. Я успела отскочить в сторону, опасаясь попасть под раздачу, а вот свекровь, отчаянная женщина, наоборот — бросилась к мужчинам. Ухватив обоих под локти, Лилия Юсупова растащила едва начавшуюся потасовку одним рывком.

После чего в комнате раздался неприятный звон от пощечины.

— Уходи! — приказала женщина Сергею, прикрывая собой сына. — Ты… ты пьян! — очередная ложь. Я упала в кресло, руками обхватила лицо. Кажется, я задыхалась. Сергею прилетела пощечина, оскорбления, обвинения. Его выгоняют из, как оказалось, дружественного дома. И все из-за меня. — И как следует подумай над своим поведением…

Боже, она отчитывает его, словно маленького ребенка.

— Я больше не желаю тебя видеть в этом доме!

— Мама, — кажется, даже Андрей оказался поражен суровому решению родительницы.

— Не надо, — к сыночку женщина обращалась мягким и ласковым тоном. — В его возрасте надо понимать, как можно себя вести, а как — недопустимо…

Я больше не слушала. Все происходящее напоминало театр абсурда. Свекровь пытается защищать несуществующую семью от коварного соблазнителя. Муженек успокаивает разбушевавшуюся маман, кидая в мою сторону все более заинтересованные взгляды. Сергей смотрит на меня. На его лице краснеет след от удара. И я понимаю, какой ураган эмоций сейчас проноситься в его душе. Ведь, видимо, этот дом был и его домом. Но друг никогда не будет ближе сына. Какой бы скотиной ни была родная кровиночка.

И я…

— Я ухожу.

Произнесла едва слышно, но этого было достаточно, чтобы свекровь перестала шуметь и выливать в сторону Сергея очередные ложные обвинения.

— У нас гости! — напомнила Лилия Юсуповна так, словно только это и имело значение.

Всегда выглядеть для окружающих идеально.

Мысленно усмехнулась.

Настоящий девиз семьи Коржаненко. Идеальный дом, идеальный брак, идеальный сын. Дрю врет родителям, что у него все хорошо. Родители врут окружающим, что у их сына все прекрасно. Свекровь хочет, чтобы я врала «мужу», что ничего не было с Сергеем.

Яблоко от яблони. Никогда не видела столь наглядной иллюстрации этого выражения.

— Я…

Посмотрела на Дрю. Пока его маман не видела, он взглядом и мимикой старался напомнить мне, что есть договор. Будто мне нужно это напоминание.

— Я плохо себя чувствую, — и это даже не ложь. — И… Лилия Юсуповна. Мы с Дрю давно хотели вам сообщить, что мы разводимся. Документы уже почти все готовы. Жаль, что вы узнаете это подобным образом.

Коржаненко застонал и схватился за голову.

Да, дорогой. Именно так. Больше ни шагу назад. Никаких «до понедельника». Никаких «давай подумаем». И тем более никаких тебе попыток провернуть свою стандартную схему соблазнения, которую на мне ты никогда не отрабатывал, но, судя по всему, теперь очень хочешь.

Что там Дрю наврет родителям — мне уже все равно. Отвертеться не сможет.

— Сереж, отвези меня домой.

Мужчина с облегчением выдохнул. Будто переживал, что я решу остаться в этом… гадюшнике. Другого слова я подобрать не смогу.

— Ты не можешь просто взять и уехать, — то ли просил, то ли требовал остаться — я не знала, что Коржаненко вкладывал в свое заявление.

— Могу.

Я могу. Всегда могла, но жалела и сочувствовала. Андрею, его родителям. Да кому угодно, раз за разом наступая на собственные принципы, мнение и гордость, в конце концов.

Хватит.

Из всех людей в этом доме меня по-настоящему должно волновать то, что чувствую я. И Сергей.

Лилия Юсуповна попыталась преградить мне дорогу, но не смогла. Андрей все продолжал уговаривать остаться, поговорить, обсудить все как взрослые люди. Но я уверенно шла за Сергеем, не собираясь идти на попятную.

Завтра, через неделю или через месяц — у меня будет развод. И ноги моей больше не будет в доме Коржаненко.

Андрей сорвал Маше весь телефон. Пока мы ехали в город, звонки не переставали идти. Сначала моя доблестная сотрудница сбрасывала их, потом перевела смартфон на беззвучный режим. И все равно аппарат продолжал раздражать зажигающимся экраном и вибрацией. Закончилось все тем, что Маша вынула батарейку.

«Не хочу сейчас ни с кем разговаривать».

Я ее понимал. Самому было тошно от развернувшейся сцены.

Тетя Лиля не слишком удивила. У них с дядей Мишей всегда был пунктик по поводу внешнего лоска. Их семья в любых обстоятельствах должны выглядеть для окружающих безупречной.

Начищенный слугами дом, чтобы тетя Лиля могла хвастаться, что она чудесная хозяйка, личный повар как желание продемонстрировать свою изысканность и состоятельность. Поездки за границу только с нанятым фотографом, который сделает лучшие кадры из семейного отпуска. Тетя Лиля любила белый цвет, он соответствовал ее высоким требованиям.

А вот Андрей — нет.

Любимым, конечно, сын все равно оставался. Но и бельмом на глазу он тоже был. Скандалы с учебой, скандалы с прессой. То, что деньги помогали замять, но слишком трудно скрыть от самого близкого окружения. Такого, как моя семья. Так что когда для всех «Андрюша» вдруг стал примерным семьянином, у Михаила и Лилии, видимо, отключилось критическое мышление.

Половину дороги до дома Маша молчала, я же не спешил ее расспрашивать о деталях. Все равно знал — у нее от меня секретов нет. Захочет — расскажет. Как она умеет. Неожиданно, начиная с какого-нибудь сногсшибательного заявления.

— Останешься? — Тихо поинтересовалась она, когда я довез ее до дома.

Конечно остался. Сна не было ни в одном глазу, зато Ромашкина заснула крепко, стоило ее щеке коснуться подушки. Лицо девушки чуть припухло от выплаканных слез. Я еще долго смотрел на свою девочку, привыкая к мысли, что мы с ней вместе.

После Таиланда все равно оставалось легкое ощущение нереальности происходящего. Словно нам обоим дали возможность окунуться в сказку и не предупредили, когда выбросят обратно в жестокую реальность.

Выбросили, но оказалось не страшно. Я, конечно, понервничал, Маше тоже пришлось пережить не самый простой вечер в ее жизни. Но все хорошо, что хорошо кончается. Мы у нее, я обнимаю свою храбрую малышку. Мишка лежит рядом.

И я, наконец, чувствую, что у меня есть семья.

Своя собственная. Нинок вечно где-то пропадает, родители в стране не появлялись уже года три, наверное. Есть до одури любимая племянница.