Фагоцит разбушевался (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 63

- Может, это по партийной линии кто-то проявил неумеренную активность, - вступился я за Семичастного. - Зато мы можем купить краковской, ее и в Троицком не так часто увидишь.

- Много не купим, дают только по килограмму в одни руки.

- Ничего, нам и двух кило хватит.

- Тебе.

- Почему?

- Потому что именно тебе надо поправляться, а мне так вообще лучше слегка похудеть.

- Разве с колбасы толстеют?

- Не знаю, но на всякий случай воздержусь, - хмыкнула жена. - Жаловаться по радио будешь?

- Зачем? Не наше это дело. На то есть профессионалы.

Действительно, про средних лет пару, стоящую через шесть человек впереди нас, я точно знал, что они - сотрудники сами знаете чего. Наверняка тут были и еще, так что нам с Верой не следовало бежать впереди паровоза. Мы сюда приехали отдыхать, вот этим и займемся, и некоторое количество хорошей колбасы будет кстати, я так жене и сказал. Рыба мне как-то уже слегка надоела.

- Ничего, у нас есть еще почти пол-ящика тушенки, - утешила Вера.

Впрочем, уже в конце второй недели я слегка устал отдыхать, супруга тоже, а в конце третьей мы быстро собрались и поехали домой. При выезде из Нового Света нас уже ждала знакомая «Ява» - лидер, за которым мы будем ехать.

Почти всю дорогу Вера была непривычно молчалива, и только перед Климовском, где мы свернули с Симферопольского шоссе налево, к Троицкому, она сказала:

- Вить, ты только больше не летай никуда, особенно на Марс, ладно? Про Луну я была уверена, что ты оттуда вернешься, но вот про дальнейшие полеты у меня такой уверенности нет.

- Конечно! - даже слегка удивился я. - Нечего мне больше там делать, в этом космосе. Пора и о жизни на Земле подумать, а яблони на Марсе пусть пока сажают и окучивают роботы. Да и они туда полетят не очень скоро. Боюсь, попасть в окно восьмидесятого года мы не успеем, хорошо, если получится в конце восемьдесят второго.

Когда я вернулся из отпуска, в Москве из высокопоставленных знакомых был только Косыгин, остальные отдыхали кто где. И, значит, он мне позвонил, поздравил с возвращением к трудовой деятельности и пригласил на дачу в ближайшую же субботу.

- Давно вы тут не были, про вас уже Клавдия Андреевна спрашивала, - уточнил он. - Да и вообще, пора бы нам повидаться.

Ясно, подумал я. У его жены опять что-то заболело. Но она «десятая», ее лечить совсем не трудно. А сам Косыгин в моих целительских услугах не нуждается. Ну или ему так кажется. Он, когда чувствовал, что со здоровьем что-то не то, так и говорил.

- На байдарке покатаемся, - продолжал предсовмина.

Ого, а это уже интересно. Сам-то он заядлый байдарочник, но отлично знает, что я к этому виду активного отдыха совершенно равнодушен. И катались мы с ним только тогда, когда требовалось побеседовать с максимально возможной гарантией от прослушивания.

- Да, Алексей Николаевич, обязательно приеду, - подтвердил я. - После Луны, да и Крыма тоже подмосковная природа кажется особенно привлекательной.

Суббота двадцать восьмого августа выдалась довольно теплой, если, конечно, не сравнивать с Крымом. Поэтому я влез на заднее сиденье двухместной байдарки в одних плавках.

Мы отчалили от деревянной пристани и не торопясь погребли против течения, в сторону Усова и Звенигорода.

- Будь на вашем месте кто угодно другой, я бы посчитал, что в такой одежде спрятать звукозаписывающее устройство невозможно, - вздохнул Косыгин.

- Ну, если это вас успокоит, могу не только снять плавки, но и выкинуть их за борт, - предложил я. А сам подумал, что Косыгин так и не смог вырваться из плена когда-то усвоенных стереотипов. Ну принято так сейчас, что магнитофоны прячут в одежде. А вот мои часы его почему-то совершенно не беспокоят, а зря.

- Да что вы так волнуетесь, нашли о чем, - продолжал я. - Все записи хранятся в двадцать первом веке, у Антонова. Несанкционированный доступ отсюда к ним полностью исключен. И о чем вы таки хотели со мной побеседовать?

- О том, что в первой половине сентября планируется большое турне. Вы, Гагарин и Леонов поедете по союзным республикам. Первой в списке стоит Грузия.

- Не поеду.

- А если дослушать?

- Да, извините.

- Так вот, вы наверняка помните, что КГБ запрещено каким-либо образом разрабатывать лиц, принадлежащих к высшей партийной номенклатуре. Однако обеспечение безопасности наших героических космонавтов, и вас в том числе, входит в его непосредственные обязанности. Во исполнение чего перед вашим визитом в Грузию туда прибудет несколько оперативных групп от комитета и якобы неожиданно вскроет такой масштаб безобразий, что ни о каком визите туда не будет идти и речи. Во всяком случае, до завершения расследования.

- Ну то есть, как я понимаю, пока всех не посадят.

- Почти правильно. Сам Мжаванадзе останется на свободе, это условие Леонида Ильича. Хотя, конечно, всех постов он лишится. И в связи с этим я хотел бы попросить вас как-то повлиять на Антонова. Думаете, я не понял, зачем он на торжественном приеме полез ручкаться с Мжаванадзе? Это ведь он был, а не вы, правильно?

- Да, он.

- То, что вы с ним можете отрицательно воздействовать на людей дистанционно, я никому не говорил, но это вовсе не значит, что Антонов может спокойно морить Василия Павловича. Это в любом случае вызовет резкое неприятие у Брежнева, а такое развитие событий будет совершенно нежелательным. Леонид не дурак и сразу начнет подозревать, что к смерти его друга причастны вы.

- Не я.

- Хорошо, Антонов, Брежневу от этого будет не легче.

- Ладно, наступлю на горло собственной песне, и почти даром, - усмехнулся духовный брат. - Это обойдется им почти даром, всего в тридцать банок лосося и двадцать - черной икры. Кстати, куда она пропала из магазинов, реформаторы хреновы? Этак скоро дождемся, что и кильки в томате будет не купить.

- Простите, вы о чем-то задумались или беседуете с Антоновым? - спросил Косыгин.

- Ну да, а с кем же еще? Он говорит, что за тридцать банок лосося и двадцать - икры постарается сдержать свое стремление к справедливости.

- Это серьезно? - офигел предсовмина.

- Не знаю. По Антонову никогда не скажешь, серьезен он или нет. Но похоже, что сейчас он не шутит.

- Слушайте, куда ему грузовик пригнать с икрой и красной рыбой? На всякий случай, чтоб мало не показалось.

- Лучше вы скажите, куда за ними заехать моему тестю. У него жигуль-двойка.

- Ко мне на дачу. Какой у машины номер?

- 30-03 МОЕ.

- Это вы ему такой красивый сосватали?

- Нет, у него в ГАИ есть свои знакомства.

- Ладно, это не столь важно, пусть приезжает на эту дачу во вторник или в любой день после, груз ему подготовят. Так вот, из-за вышеописанных обстоятельств ваша поездка начнется с Прибалтики. Таллин, Рига, Вильнюс. Политбюро предстоит рассмотреть вопрос об объединении трех национальных компартий в одну Балтийскую.

- Вам не кажется странным сам термин «национальная компартия»? Это ведь примерно то же, что, скажем, не просыхающая партия трезвенников.

- Да, подобное понятие устарело, но рубить сплеча нельзя. Однако для правильного решения кадрового вопроса Политбюро в числе прочего необходимо знать, какими по вашей с Антоновым классификации окажутся все три первых секретаря - Кэбин, Восс и Снечкус. Да, я помню, что всякие девятые-десятые у вас появляются только при лечении, а обратному процессу могут быть подвергнуты все. Но вы сами говорили, что эффективность деструкции зависит от личного отношения к объекту, вот и уточните, как вы оба к ним ко всем относитесь.

Ну и дела, подумал я. Мне-то казалось, что придется преодолевать сильнейшее сопротивление триумвирата, а тут впору чуть ли не сдерживать Косыгина, который наверняка в полном согласии с Шелепиным хочет начать массовую чистку высших партийных рядов. Причем довольно жестко. Брежневу их, что ли, заложить? Нет, нельзя. Если в верхах начнется свара, я проиграю при любом ее исходе. Хотя, пожалуй, тут не все так просто. Брежнев не тот человек, чтобы устраивать свары, он просто сделает определенные выводы, а сразу бросаться что-то делать не станет. В общем, тут есть о чем подумать.