Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 101

Инстинкт сработал быстрее, чем успел включиться разум. Отвести руку он уже не успеет. Оставалось лишь отдернуть ее к себе, одновременно поворачиваясь боком, давая противнику возможность проскочить мимо.

Туру показалось, что он все же успел ощутить легчайшее прикосновение кожи Кима к своим пальцам, однако прежде, чем он успел осознать это, время вернулось к своему обычному бегу, и соперник, не удержавший равновесие из-за слишком сильного разгона, грузно рухнул на землю, едва не задев головой бревно-ограду.

«Дать ему подняться. Он не ранен, он сможет продолжать...»

Мысль была верной – но тело, ощутив на миг вкус свободы, подчиняться отказалось наотрез. Тур шагнул вперед, прижал не успевшего подняться Кима к песку, не давая возможности встать, и как в тумане увидел его вскинутую руку – признание поражения.

====== Глава 45 ======

После схватки Тура и Кима в поединках был объявлен перерыв, и теперь и бойцы, и зрители не спеша угощались приготовленным на кострах угощением. Пир в честь нового вождя должен был, разумеется, начаться лишь после окончания состязаний и продолжаться всю ночь и даже добрую половину следующего восхода – однако и теперь подкрепиться определенно стоило.

Бывший вождь Марух неторопливо прохаживался среди соплеменников. Он уже успел поговорить со всеми участниками состязаний, найдя по нескольку подходящих фраз и для победивщих, и для проигравших. Для всех, кроме Тура. Поединок сына с Кимом произвел на Маруха странное впечатление. Пусть он сам давно и не участовал в сражениях – ни настоящих, ни потешных, – но воины бывшими не бывают, и то, что он увидел, чем дальше, тем больше вгоняло его в недоумение. Дело было даже не в странном завершении этой схватки: там все произошло так быстро, что он не успел толком ничего разглядеть. Просто весь ход этого поединка был каким-то... Неправильным, что ли. Марух хмуро закусил губы, наблюдая за сыном, расположившимся в тени дерева с миской воды. От еды он воздержался, но в этом родитель мог его только поддержать: не испытываешь голода – не пихай в себя чего ни попадя – кроме тяжести в брюхе ничего не добьешься.

И все же – что не так?..

Бывший вождь, прикрыв глаза, попытался как можно более детально воспроизвести в мыслях всю схватку шаг за шагом. Раздраженно мотнул головой, придя к выводу, что по отдельности ни одно из действий Тура не виделось странным или подозрительным.

А если представить все вместе?..

Этот подход оказался более действенным, привел к ответу почти сразу: до и после крика Лары в поединке будто участвовали двое разных Рослых (а в том, был ли Рослым, да и вообще смертным появившийся в конце второй участник, Марух вообще уверен не был). До крика охотник защищался. Тактика, для прежнего Тура сама по себе необычная, – но его родитель уже почти смирился с тем, что прежним его чадо уже не станет. Но и защищался он странно. Марух даже рукой по воздуху поводил, подыскивая подходящее, более точное определение для этого «странно». Через силу, – наконец нашел он. Будто вовсе не этого хотелось. И будто собственное тело принуждать приходилось... А чего хотелось – так именно того, что после крика было. Марух попытался еще раз это припомнить. Деталей так в памяти и не отыскал – а скорей всего, и не было их там – слишком быстро все произошло. А вот общее впечатление, хоть и ускользающее, осталось – как от потока, прорвавшего, наконец, преграду и устремившегося вперед. Всего-то на мгновение это увидел – а не забудешь...

– Марух?.. Тебе все хорошо?..

Голос старейшины Румара звучал обеспокоенно.

– А?.. Да... Все хорошо. Думал просто.

– Ты к Туру-то подходил? Не по чести это – его разговором обнести. Что бы там между вами ни было...

– Да иду уже, иду! – буркнул бывший вождь. По опыту он знал, что его друг мог становиться на редкость педантичным и дотошным, если дело касалось уклада и того «как-должно-быть». – Ничего между нами не происходит. Просто не дошел еще.

Да и как дойти, если и не знаешь толком, кто перед тобой? И если встающая перед глазами неверно выбранная тропа все дальше уводит от сына...

Румар, однако же, на произвол судьбы этого дела не оставил: подхватил друга под локоть и лично сопроводил к отдыхающему охотнику. Потом, правда, все же отошел, сочтя, видимо, дальнейшую беседу не предназначенной для посторонних ушей.

Тур при виде их поднялся, взгляд его, как и всегда теперь, выражал лишь приличествующую случаю почтительность.

– Ты... Ты хорошо сражался, сын, – наконец неловко выговорил бывший вождь, отчаянно гадая, что сказать дальше. – Видно... Видно, что ты в отличной форме, и... Ну, словом, я доволен, очень. И... Пусть добрые духи и дальше тебе помогают.

За такие слова было откровенно стыдно. Разве это то, что любящий родитель должен сказать сыну, сражающемуся за право занять его место – и успешно преодолевшему первый отрезок этого пути?! Срам, по-другому не скажешь...

Тропа перед мысленным взором вилась все дальше, и бег ее было не остановить, не удержать...

– Ты хорошо сказал, родитель, – словно издалека долетел до него ответ Тура. – Я ведь обещал, что справлюсь – вот и... Стараюсь.

Марух взглянул на него нерешительно: в словах сына слишком явно читался какой-то подтекст. Спросить? Но о чем именно, когда и слов-то таких не находится?.. Да и не ответит Тур, это уж ясно.

– Удачи тебе, сын. С добрыми духами, – он поспешно хлопнул чадо по плечу и пошел прочь, надеясь, что бдительный Румар все же сочтет, что проговорили они достаточно долго, чтобы родительская миссия выглядела завершенной.

Тур, проводив родителя взглядом, снова опустился на землю. По его мнению, ему в этом перерыве между поединками и так перепадало слишком внимания-внимания. Сначала Фетха, вместе с Анхэ пришедшая осмотреть ушибы, которые нанес ему Ким. Говорил же, что ничего серьезного, бывало, и сильнее попадало – и ничего. Нет, нужно проверить. Проверили. Все, как он и сказал.

Потом Ким с Ларой. Она почему-то винилась за свою несдержанность перед ним – а не перед супружником. Будто это ему, а не Киму едва мозги не вышибли. Хорошо было то, что отношения с Ларой, с Проводов лета явно на него обиженной, теперь можно было считать налаженными – однако логика ее поступка от Тура напрочь ускользала. От Кима, судя по его лицу – тоже, но он, видимо, не хотел перечить недавно родившей супружнице.

Затем Тайн, его соперник. Впрочем, побеседовать с ним было приятно и интересно.

Потом родитель. Поговорил, будто чужой, а хуже всего то, что именно такой пустой разговор ни о чем охотника более чем устроил. Похоже он и правда слишком устал от родительской допытливости...

Словом, всем он вдруг стал резко нужен. Вот еще и...

Звучное хлюпанье у его бока подтверждало: короткому периоду уединения пришел конец. Тур, не глядя, вскинул руку, хватая родичь за шкирку и оттаскивая «наглую тварь» от припасенной для себя миски воды.

– Эй! А ну не поганить! На реку иди!

Мокрый колючий нос тут же переместился к его щеке, шершавый язык проворно лизнул ухо.

– Проваливай!

– Это ты мне?

Тур чуть вздрогнул, открывая глаза: шагов Внемлющего он, занятый возней с Айрат, не услышал, и эффект получился довольно странным. Хотя со стороны, наверное, весьма забавным, во всяком случае, озорная улыбка Кныша была заметна даже сквозь маску узоров.

– А? Нет. Не тебе. Главное – не вздумай спрашивать, все ли мне хорошо. Я завою, если услышу этот вопрос еще раз.

– Любопытно было бы... – Внемлющий, видимо расценив последние слова охотника как приглашение присесть, легко опустился рядом с ним на землю.

– Решил все-таки не сдаваться Киму? – негромко поинтересовался он, перехватывая Айрат под челюстью и вынуждая ее наконец оставить Тура в покое.

Охотник помрачнел.

– На самом деле, я хотел проиграть, – ответил он. – Но после того, как Лара закричала, все силы ушли, чтобы его не убить. А потом все словно произошло само по себе, я и опомниться не успел.