Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 31

– Мы даже не начали говорить о погребальном обряде!

Голос Кныша, полный тихой паники, вернул великого наставника к реальности.

Проблема, действительно, была налицо.

– После Запретного леса будет еще немного времени. Так обычно бывает. Пока тело обмоют, пока переоденут... – Кныша ощутимо передернуло. – Я успею рассказать тебе главное. Там вроде не слишком темно...

Успокаивающий эффект последней фразы, казалось, дал о себе знать – но был безжалостно уничтожен воплем Кныша:

– Облачение!!

– Что?.. – однако смысл дошел до сознания Ёля даже прежде, чем Взывающий успел пояснить: – Родитель был шире в плечах! Что мне надевать?! Беги за Фетхой!! Скорей, Лучезарная просыпается!

Так быстро Ёль не бегал если не никогда, то уже очень давно...

====== Глава 20 ======

На площадке посреди селища собрался весь Род поголовно, включая немощных стариков и молодых женщин с грудными младенцами. Все напряженно ждали возможности увидеть Кныша в роли Взывающего – и их нетерпение не имело ничего общего с праздным любопытством. От того, сможет ли бестолковый юнец переломить себя и достойно нести возложенную на него миссию, зависели теперь отношения племени с миром духов – а учитывая практически полное всемогущество последних, вопрос этот без преувеличений становился вопросом жизни и смерти.

Особенно теперь.

Поселенцы зябко кутались в меховые безрукавки и накидки, обреченно созерцая следы собственных босых стоп на покрытой инеем траве. А ведь летняя пора на самом деле была уже совсем близко! Если так и дальше пойдет – они окажутся в ловушке непрерывной зимы, от которой придется бежать – и молить все тех же духов, что раз уж тепла не послали, так хоть ноги бы дали унести...

Сил, способных остановить грядущее несчастье, увы, не находилось. Большая жертва, принесенная Анхом, духами принята не была – это становилось все более очевидным. Точно так же не дал никакого результата таинственный поход (почти бегство!) старого Взывающего в Запретный лес – и не менее таинственная его смерть там. Может, духи хотели получить его самого в качестве жертвы?.. Но если они взяли, что хотели – то где же тепло?.. И что сможет сделать в подобной гиблой ситуации вчерашний мальчишка, которого родитель и близко к обрядам не подпускал, боясь позора?.. Беда-беда...

Находились, впрочем, и оптимисты, которые верили (или, скорее, отчаянно надеялись) на то, что теперь, когда старый Анх мертв, его сила и дар общения с потусторонним миром перейдут к его сыну, наставив того на путь истинный. К оптимистам относились с изрядной долей скепсиса – однако чем больше восходов проходило с бесплодных жертв, тем более ясным становился факт: кроме этого оптимизма и надежды поселенцам не осталось, по сути, ничего.

Бой ритуальных барабанов возвестил о приближении Взывающего. Сегодня их ритм был более медленным, а звук благодаря надетым на палки меховым обмоткам – более глухим, чем обычно. Зрители вытянули шеи, стараясь рассмотреть все как можно более детально. Мужчины, которые должны были сопровождать молодого Взывающего в Запретный лес, поспешили преклонить колени и склонить головы – однако и они не могли удержаться от любопытных взглядов. Для них общая интрига, связанная с новым статусом Кныша, усугублялась практической стороной вопроса: они понятия не имели, куда именно будет лежать их путь. События этой ночи, начиная от ударов большого барабана, развивались настолько стремительно, что никто не мог ничего сказать наверняка. Вроде бы Взывающему сами духи сообщили о кончине родителя, да еще и место в Запретном лесу, где находилось его тело, указали. Но как такое возможно?.. С другой стороны – а как еще можно сделать ясной всю эту невероятную ситуацию?

Впрочем, на обсуждение фактов и выдвижение гипотез времени не оставалось. Работы, связанной с предстоящими похоронами Анха, с лихвой хватило на всех. И некоторые со своими заданиями так пока и не справились: собравшиеся с тревогой снова и снова окидывали взглядами площадку – и лишь для того, чтобы в очередной раз убедиться: молодые мужчины, отправившиеся в Холмы предков, так пока и не вернулись. Дело, в целом, обычное: земля промерзла, копать тяжело... Задержка вполне ясная... Но какая-то гнетущая. Мало ли что там, в тех Холмах...

Бой барабана приблизился, из-за хижин показалась голова процессии. Легкий вздох пролетел над собравшимися, словно до того они какое-то время сдерживали дыхание – и это был вздох облегчения. Нет, чуда не произошло. Кныш за несколько часов не превратился из гадкого утенка в красавца-лебедя. Внимательный взгляд без труда мог заметить огрехи в его нынешнем образе: не слишком удачно перешитое траурное одеяние; неаккуратная ритуальная прическа (Анх был почти лыс, и Фетха, вместе с Ёлем помогавшая ему готовиться к обрядам, несколько утратила сноровку в этой области); напряженность, скованность движений; закушенные в попытке справиться с волнением губы; сбитый шаг, не попадавший в ритм барабанных ударов... Новый статус не преобразил его. Это был все тот же мальчишка – но уже одно то, что он шел во главе процессии, готовый исполнить свой долг, отдав последние почести родителю, а затем взяв на себя его бремя – внушало уважения больше, чем если бы поселенцы увидели бы идеальную фальшивую куклу.

По левую руку Взывающего, как обычно, шел Ёль, неся две мисы с белым и красным раствором для рисования магических узоров. Он, казалось, чувствовал себя вполне уверенно – и только непривычно серьезное выражение озорного лица выдавало его глубокую внутреннюю сосредоточенность.

На этом, однако, сходство с прошлым заканчивалось. За правым плечом Взывающего не было вождя Маруха: как и другим мужчинам племени, ему предстояло отправиться в Запретный лес, а потому он заранее присоединился к их группе.

Процессия приблизилась. Барабаны смолкли как раз в тот момент, когда Кныш поравнялся с первым Рослым, ожидавшим обряда. Им был Румар – бывалый воин, один из ближайших друзей и самых надежных советников Маруха.

В наступившей тишине Взывающий повернулся к Ёлю, – и лишь немногие заметили, как подросток немного выдвинул вперед чашу с белым раствором, который надлежало использовать первым. Слегка кивнув, не то в знак благодарности, не то чтобы придать себе решимости, Кныш приступил к рисованию. Густо-белые линии послушно ложились на лицо стоявшего перед ним воина. Ёль постарался: раствор был достаточно жидким, чтобы легко наноситься, и одновременно достаточно густым, чтобы не растекаться. Сам рисунок давался Взывающему довольно легко: аккуратно нанося один его элемент за другим, Кныш незаметно даже для самого себя увлекся и, казалось, почувствовал себя более уверенно. Закончив с лицом Румара, он перешел на руки, узор на которых почти полностью повторял предыдущий. Затем он вытер пальцы о перекинутый через согнутый локоть помощника влажный кусок замши и перешел к раствору охры. Узор на груди был самым большим по площади и самым сложным. Взывающий начал его, как и было предписано, от основания горла – ямочки между ключицами. Два больших круга... Улитка... И Кныш понял, что не помнит, что дальше. В голове теснились круги и спирали, но их нагромождение представляло собой полный хаос. Стараясь сохранить видимость хладнокровия, он выпрямился и повернулся к Ёлю, словно бы для того, чтобы еще раз обмакнуть палец в чашу с раствором. «Кружок, две улитки, круг под сердцем» – едва слышно шепнул подросток. Веки Взывающего чуть дрогнули в знак благодарности, и он вернулся к рисованию. Потом было проще: узоры с одной стороны груди зеркально воспроизводились на второй. Круги и спирали упорядоченно занимали свои законные места, и Кныш понял, что справится: нарисовать узоры первому участнику было самой сложной задачей. Дальше можно было просто копировать с предыдущего.

Взывающий закончил рисунок, снова выпрямился, чтобы вытереть руки, и Ёль заметил на его лице легкую торжествующую улыбку. «А ведь все не так и плохо»! «Все хорошо!» – заблестели глаза мальчика.

Радость, однако, продлилась недолго: за хижинами послышались торопливые шаги, и на площадку вышли Тур, Шох и Ким. И снова поселяне разом выдохнули: обошлось, духи Холмов не причинили им вреда...