Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 76

К стоянке они вернулись лишь когда Лучезарная почти достигла зенита. Говорить не хотелось: каждый из них продолжал витать в своих мыслях, – но накопившиеся хлопоты не делали молчание напряженным. В силок, расставленный ими с вечера, попалась крупная птица, что означало, что об ужине и завтраке можно не беспокоиться.

Когда ощипанная и выпотрошенная птичья тушка была устроена над исходящими жаром углями, Кныш наконец нарушил молчание.

– Ты очень хорошо придумал сходить туда. Думаю, это и правда было нужно.

Тур молча кивнул, рассматривая сияющую ослепительными бликами поверхность Озера Избранницы. Прикоснуться к ней, а еще лучше – окунуться в наверняка теплую воду хотелось до ломоты в костях – но он сдерживался: Озеро представлялось ему все же слишком заповедным местом, чтобы вот так запросто в нем купаться.

– Тур, ты слушаешь?

– Что?

Он принудил себя отвести взгляд от водоема и сосредоточиться на собеседнике.

– Моя вина. Я... Задумался. Что ты говорил?

Однако о чем бы ни собирался поговорить Кныш, интерес охотника к Озеру он счел более важной темой.

– Ты все время туда смотришь. Почему?

Тур пожал плечами.

– Я и сам не знаю... Этим летом мне почему-то хорошо, когда рядом вода... На Ближнюю вот купаться хожу... Раньше, вроде бы, так не было – помылся, да и все. А теперь... Как будто это сил прибавляет... – он помрачнел, вспомнив, во что уже несколько раз выливалось такое «прибавление сил».

– Думаешь о том, что случилось с тобой и Шохом? – от Кныша не укрылось его состояние.

– Он говорил с тобой?

– Он переживал. Из-за того случая с копьем.

Тур медленно кивнул.

– Я ведь говорил, что в последнее время всех удивляю. И не всегда приятно. Шох, он... Он мне как брат. Брат, которого я сам выбрал. И если он отвернется от меня – это будет еще хуже, чем если это сделает родитель. И вот опять то же самое, видишь? – он повернулся к Внемлющему. – Мне не ясно, что происходит. Случайно так вышло – или нет? Может, в этом мраковом быке были какие-то пустоты, и я случайно в одну такую попал? Ведь могло же такое быть, верно? И в поединке том... Мало ли что бывает. Иногда тело реагирует быстрее, чем ты успеваешь сообразить, что происходит. А иногда – оно дает сбои. Со мной тоже так было. Я несколько раз проигрывал и Шоху, и другим парням – и сам не знаю, почему. Я... Я даже Врану однажды проиграл. Еще прошлым круговоротом. Хотя он меня слабее и меньше. А вот поди ж ты... Ну, словом, это я к тому, что в поединке может быть что угодно. Вообще что угодно. Вот и гадаю, как та молодая на каленом песке – случайность или нет...

«Ты убегаешь от ответа, – хотелось сказать Кнышу. – Хотя на самом деле прекрасно его знаешь. Так же, как и знаешь, что все, что ты видел и слышал, не было сном. Ты прячешься, потому что не можешь вынести этого знания... »

Делиться подобными мыслями Внемлющий, однако, не стал: слишком хорошо понимал, что принять ответы его слова охотнику не помогут. А раз так – то для чего их произносить?

– Давай попробуем туда сходить, – сказал он вслух, увидев еще один жадный взгляд, брошенный его спутником в сторону Озера. – Мне видится, оно само может решить, принять нас или нет. Решить – и сделать нам ясным это решение.

Охотник обрадованно кивнул и резво вскочил на ноги, чем вызвал у Кныша едва заметную улыбку: чтобы сын вождя вел себя как нетерпеливый мальчишка – такое можно было увидеть нечасто, а если точнее, то и почти никогда. «И вряд ли кто-то, кроме меня, знает, что он может быть таким...» Мысль промелькнула и исчезла, оставив, однако, приятное тепло на сердце...

Тур тем временем подошел к берегу, присел и осторожно зачерпнул немного воды ладонью. Позволил ей большой каплей скатиться от кисти до локтя, затем коснулся мокрой рукой своего лба и прикрыв глаза, замер, – не то спрашивая о чем-то, не то просто наслаждаясь прохладным прикосновением влаги. Кныш остановился в паре шагов позади, с интересом за ним наблюдая. Наконец охотник поднялся.

– Не знаю... – сказал он. – Я не умею говорить с духами, как ты. Но мне от этой воды хорошо, очень хорошо. Она... Будто живая. И мне не увиделось, что она враждебна. Попробуешь сам – или поверишь на слово?

– Поверю.

– Ну смотри. Если что – я предлагал проверить, – в голосе Тура звучала легкая ирония, но Внемлющий смог распознать спрятанную за ней тревогу: как бы то ни было, охотнику явно не легко давалось пребывание По-Ту-Сторону, в мире, который так сильно отличался от того, что ему было привычно и ясно.

Сын вождя между тем разделся и, осторожно ступая, вошел в Озеро. Остановился, когда вода дошла ему до пояса и замер, прикрыв глаза. Кныш хотел было уточнить, все ли в порядке, но появившееся в этот момент на лице охотника мечтательно-блаженное выражение отвечало на этот вопрос красноречивее любых слов. Он сделал еще шаг, видимо, из-за неровности дна провалившись сразу по грудь, оттолкнулся, с силой разведя в стороны протянутые перед собой руки и поплыл, позволив мелким волнам с плеском перекатиться через плечи. Кныш глянул ему вслед, начиная раздеваться сам, – и отчетливо понял, что с этого момента мир суши перестал для охотника существовать.

====== Глава 27 ======

Озеро не просто принимало. Оно ластилось к босым ногам, приглашая идти дальше и глубже. Тур глубоко вздохнул, прикрыв глаза, чувствуя, как с каждым шагом круто уходит вниз озерное дно. Плыть, однако же, не решался до тех пор, пока упругая прохлада воды не коснулась его груди – лишь тогда мысли в который раз растворились, словно смытые прозрачным потоком, и он снова ощутил, что еще на шаг приблизился к состоянию из видений, которые он переживал, витая между жизнью и смертью: состоянию, в котором он уже не мог отличить себя от стихии, в которую был погружен. Поток... Мыслящий, чувствующий... Живой.

Раньше, когда он припоминал эти ощущения, они его пугали: слишком странными, слишком сильными и переполняющими они были. Однако пока прохладный поток обволакивал, лаская, его тело – у него не оставалось ни страха, ни сомнений: он там, где ему и надлежит быть, он принадлежит этому миру, так же как и мир принадлежит ему. И из этой взаимной принадлежности рождается порядок и гармония. Именно она побеждает хаос.

Озеро Избранницы приняло его быстрее и охотнее, чем Ближняя река. Казалось, оно было готово не выпускать его из своих прохладных объятий – да он и не стремился их покинуть. Он вернулся домой.

Домой?

Тур вздрогнул от этой неожиданной мысли и, проведя ладонью по лицу, открыл глаза.

Как оказалось, он выплыл уже почти на середину Озера, так что обратный путь был практически равен тому, что отделял его от Потусторонних гор. Неблизко, конечно – что туда, что сюда... Но, возможно... Если уж все равно... Ненадолго, только взглянуть поближе...

– Стой, – нет, определенно, этот потерянный с его бесшумными появлениями его однажды доконает! – Не играй с этим. Ты не готов к тем ответам, что ждут тебя там.

Тур уже дважды слышал эти спокойные властные интонации – и дважды они заставляли его уступить, являясь, по существу, единственным, что могло оказать на него такой эффект. Третий раз исключением не стал, однако свою роль в этом сыграло и другое...

– Ты бы хоть иногда думал, что ли, перед тем, как делать, – буркнул охотник. – Какого мрака ты за мной увязался?! Даже мне тяжело будет доплыть отсюда до берега. А что собираешься делать ты – я представления не имею.

– Я справлюсь. А за тобой приглядывать надо.

– За мной?! – Тур был искренне изумлен. – То есть это я сейчас рискую потонуть?!

– О нет, – огрызнулся Кныш. – Ты по мелочам не размениваешься. Ты уж если лезешь в неприятности, – так в такие, по сравнению с которыми утонуть – это так, детские забавы. Так мы возвращаемся или как?

Охотник только молча открыл и закрыл рот, с изумлением отметив, что его представления о злоязыкости Внемлющего были явно сильно преуменьшены: так ловко заткнуть его мало у кого выходило.