Измена (СИ) - Рей Полина - Страница 14

   Впрочем, чему она, собственно говоря, удивлялась? Дина всегда была заядлым цветоводом-любителем, и для неё посадочная пора начиналась ещё зимой, а заканчивалась… тоже зимой.

   — Ну, потом мне не совсем удобно будет. Малыш и всё такое, — подмигнула Дина подруге. — Давай в душ и собирайся.

   «Вот командирша!» — подумала Злата, удобнее располагаясь на подушках. Ехать никуда не хотелось, потому что до сих пор было тошно, да и вообще плен этой комнаты казался спасительным. Но стоило только двери захлопнуться за Диной, как в мыслях снова замелькала вчерашняя сцена.

   «Я тебя ненавижу!» — эти слова всплыли в памяти, срывая с губ мучительный стон. Ведь соврала, хотела сделать больно…

   Понимая, что так нельзя, что она сама себя загонит в угол, размышляя о случившемся, Злата осторожно спустила ноги с кровати и решила, что развеяться ей и вправду просто необходимо…

     А ты обворуешь себя сам,

     Позволив другим разрушить, что есть,

     Доверив судьбу не реальности — снам,

     Которых так много, что их не счесть.

     И только ты в силах обоим помочь,

     И только ты в силах нас защитить,

     И только ты в силах прогнать эту ночь.

     Одна я бессильна. Люблю. Прости.

   Жуткое подозрение, что Влад перенёсся на десять лет назад, укреплялось с каждым днём. Ему казалось, что он каждую секунду может снова остаться без Стаси, не потому что подозревал её в чём-то, а потому, что она своим поведением и действиями преподносила ему это ощущение, как на блюде. Сначала он услышал обрывок её разговора, в котором она договаривалась встретиться с кем-то, потом — увидел, как её подвозит к дому какой-то мужчина на дорогой машине. А Влад не мог понять сам себя. То ли злился на происходящее, то ли чувствовал облегчение. То ли ему хотелось расставить все точки над «i» со Стасей, то ли она просто его раздражала…

А быть может, он всегда хотел увидеть, прочувствовать в ней ту самую Станиславу, которая жила в его воспоминаниях? Порой Влад ловил себя на мысли, что он жутко раздражён какой-то мелочью, которую раньше просто не замечал. Он злился на то, что Стася по несколько часов проводит во всякого рода салонах и прочих подобных местах, а следом его охватывало облегчение, как раз от того, что она пропадает там, потому что вдруг осознавал, что не хочет её видеть.

   И вот вчера Стася завела разговор о том, что им бы не помешало узаконить свои отношения. Чувство оторопи, которое охватило Влада от этого предложения, трудно было описать словами. Оно очень быстро сменилось гневом за то, что она предлагает ему такое, ведь он был женат на Злате. А ещё ему до боли в сжавшихся челюстях захотелось защищать своё.

   Да, именно чувство, что у него пытаются отобрать «его личное» стало тем, что по-хозяйски поселилось по соседству со страхом вернуться в прошлое. Мало того, он понимал, что обокрал себя сам. Ведь именно он лишил себя семьи, понять всю важность которой смог только тогда, когда потерял. Он не видел Злату три недели, безуспешно пытаясь разыскать жену. Хотя, ради справедливости нужно сказать, что первая неделя без неё прошла под лозунгом «Уходишь? Уходи!», и этим лозунгом Влад упивался, прикрывал им истинные чувства. Им же и жил, совершенно не желая впускать в себя какие-либо эмоции, связанные с уходом Златы. Он занимался самообманом, потому что эти эмоции и нельзя было впустить — они были в нём априори, поселившись в тот самый момент, когда он наблюдал в окно как от него уходит жена. А ещё Влад совершенно отчётливо понял, что совершенно ничего не знал о Злате. Ни того, с кем она дружит, ни того, чем интересуется. Помнил только, что Злата рассказывала ему что-то. О какой-то Диане и Ярославе. Или о ком-то подобном. А он слушал, но не слышал…

   — Эй, Влад, не спать!

   Влад вздрогнул, выходя из задумчивости и отбрасывая в сторону карандаш. И не сразу понял, кто его зовёт.

   — Стёп, прости, я задумался, — ответил он, наконец, переводя взгляд на друга. — Что-то случилось?

   — Да я по твоему вопросу, — равнодушно проговорил Степан, доставая неизменную сигару и с наслаждением вдыхая её аромат. — Ты просил пробить номера той тачки. Её хозяин какой-то Бирюков Александр Борисыч, если тебе это о чём-то говорит.

   Он сделал паузу, наблюдая за тем, как брови Влада хмурятся, словно он пытается что-то припомнить, а потом, быстро выпалил, словно боялся передумать:

   — А ты в курсе, что Стася замужем?

Часть 6.2

Острое чувство растерянности стало теперь постоянным спутником Влада. И оно было не связано с тем, что он не знал, что ему делать. Он был растерян в своих чувствах, а не действиях, пытаясь собрать их по кусочкам, выстроить в хоть какое-то подобие разумного уклада. Влад понимал, что никогда, ни разу за всю свою жизнь, он не испытывал ничего подобного. Даже тогда, когда Стася уехала, ничего ему не сказав, он не находился в таком дисбалансе. Тогда всё было просто: он знал, что именно ощущает и знал, к кому и что чувствует. Но сейчас, когда всё смешалось в такой калейдоскоп, Влад даже и не старался разобраться в нём, хотя ему и было дискомфортно. Просто потому что не понимал, что ему делать и с чего начинать.

   Узнав о том, что Станислава замужем, он понял, что первым чувством, которое испытал, было облегчение. Это был повод к тому, чтобы расстаться с ней, потому что тот миф, который он сам себе придумал и в который так быстро поверил, таял с каждым днём. Владу снились сны, но в них никогда не бывало этой Стаси. Был какой-то размытый образ, в котором он угадывал то ли ту девчонку, какой она была десять лет назад, то ли Злату. Но это была не та Стася, которая была рядом с ним.

   Сидя вчера рядом с ней на диване, когда они оба усиленно изображали из себя счастливую пару и смотрели кино в непринуждённо обстановке, Влад вдруг понял, что эта женщина ему чужая. Что связывало их со Стасей? Что, кроме классного секса и тяги к телам друг друга? Она была иной, не из его мира. И речь шла совсем не о её статусе. Просто она не соприкасалась с его внутренним миром ни на йоту. И была ему совсем чужой.

   Что он знал о Злате, что чувствовал к ней? Несомненно, за все годы их брака и она не стала ему родной женщиной, но… с ней было так тепло. И эти тепло и свет, которые она излучала, оказывается, были ему нужны и важны. Что осталось после того, как она ушла? Только холод и пустота, которых не смогла заполнить Стася.

   Сидя вчера рядом с ней, Влад понимал, что ничего не скажет ей о том, что знает про мужа. Ему не хотелось как-то встряхнуть её, накричать… не хотелось сделать ничего из того, что он стал бы делать три недели назад. На этом месте, оказывается, тоже была пустота…

   Что есть мой мир, в котором нет тебя?

   Осколки безнадёжного дыханья.

   Уйти вот так, поверь, нельзя любя.

   Ведь для меня лишь смерть в твоём прощаньи… 

   Удивительно звучащий и наполненный искренними эмоциями голос Златы, сплёлся с плеском волн Финского залива и растаял. Влад некоторое время молчал, идя с ней рука об руку, пытаясь совладать со странными чувствами, которые родились в душе от этих строк.

   — Ты думаешь, прощание с кем-то может стать смертью? — задал он вопрос, чтобы только не слушать внутри себя этих эмоций, которые, казалось, уже перестали быть живыми.

   — О, конечно! — горячо откликнулась Злата, глядя на бушующие волны залива.

   С неба накрапывал мельчайший дождик, скорее похожий на тёплую морось, но, что странно, он не был неприятным. Он наполнял пространство вокруг, становясь его неотъемлемой частью, и становился частью самих Влада и Златы, которые бесцельно брели по берегу.