Мама из другого мира. Чужих детей не бывает (СИ) - Рыжая Ехидна - Страница 48

Кстати, о матрасах. Эта проблема волновала меня не на шутку. То, что у нас имелось – никуда не годится, а то, что предлагают на рынке – несомненно, хорошие варианты, но дорогие, особенно если взять в учет количество необходимых экземпляров. Нас очень много! Выход нащупала незаменимая Беатрис. Она случайно познакомилась с торговцем шерстью, которого обманули поставщики, и вместо прядильной шерсти для производства тканей, подсунули огромную партию хорошего, но не чесаного сырья. Мы скупили всю эту шерсть, что называется на корню. Идея пружинного матраца захватила воображение нашего кузнеца настолько, что мужчина в буквальном смысле забыл про сон и в какой-то момент свалился с ног от усталости. Еще сыграл тот факт, что бедняга, окрыленный удачей с овощечитсками и овощерезками, здорово вложился и изготовил их гораздо больше, чем я заказывала, в надежде продать. А продажи не пошли, бог знает почему. И это ударило по финансам. Так что Овар выбивался из сил, чтобы поправить свои дела, ведь если всё получится, то он на общем патенте хорошо заработает.

Я же со своей стороны обещала ему помочь с продажами утвари. Была у меня пара идей, которые вполне реально осуществить, да ещё и привлечь к делу моих ребят.

В очередной жаркий, насыщенный движением день, мне очень хотелось под душ и я с нетерпением дожидалась, когда юные прелестницы наплещутся вдоволь и освободят ванную комнату. Скорее бы завершили строительство бани, тогда пользоваться ванной можно будет не по расписанию, а в свободном режиме. Но с этим придется повременить, внимания столяров срочно требовала кухня. Пока ждала, вспоминала проделанную за несколько дней работу и мысленно ставила себе оценки. Кухня приобрела почти завершенный вид. Мастер Петер и Овар закончили установку новой плиты. Васла, наконец-то, была счастлива. Никто локтями не толкается, под ногами не путается и вся утварь на своих местах, а не где попало. И что самое важное, коленки от жара духовок не припекает. Сейчас шла активная работа по модернизации расширенного погреба. Перво-наперво, добротная лестница, а затем прочее оснащение: стеллажи, полки, бурты для овощей. Отстраненный от общей суеты Флин, и тот днями не выпускал молоток из рук.

Когда устанавливали новые, оснащенные откидными дверцами духовки, я приобщилась к искусству мастера Питера. А всё потому, что после парочки дельных комментариев, мне было дозволено для пробы немного видоизменить плетение рун. Мысленно попросив Эмилию не подкачать, я, используя инструмент мастера, правила уже практически готовый бытовой артефакт. Надо сказать, что работа по камню, хоть и пугала сначала, но оказалась не такой трудной. Мастер имел классные инструменты, каждый из которых тоже был артефактом. Углубить черту на каменной поверхности, или наоборот, стереть ненужный хвостик у руны было не труднее, чем скажем, выковыривать глазки у картофеля. Главное – навык и правильный инструмент. С моими поправками камень приобрел незаменимое для духовки качество – циркуляцию воздуха. Мастер Питер, поцокал языком, и попытался повторить мои действия, и у него даже что-то получилось, но не так эффективно, как у меня. Всё же воздушник тут я, и это играет немаловажную роль. Так я, Лиза, впервые приложила руки к созданию артефакта, а потом ещё и доработала комплекты камней артефактов на все двенадцать наших духовок. Заодно сделала маленькую плиточку для своего кабинета, камень мне мастер Питер подарил. Кузнец Орвар сделал решетчатый стеллаж для остужения горячих противней, а еще он придумал на противнях начертить разметку, чтобы при нарезании, допустим, запеканки, все порции получились одинаковыми. Кухня стремительно становилась пригодной для функционирования. На рабочих столах подсыхал лак, делающий деревянную поверхность плотной, как пластик. Покрывать лаком столы доверили ребятам помладше, не попавшим на стройку. Работали все. Дежурства ведь отменить нельзя, и на ферме помощь требуется каждый день.

Итак, вывод был только один, для дальнейших занятий магией мне необходим собственный комплект инструментов. Ведь был же он у Эмилии. Запрос в «архив» дал однозначный ответ- дома, в столичной служебной квартире. Я думаю Веррес решит этот вопрос. Занятия по бытовой магии можно заканчивать, я достаточно уверенно манипулирую тремя десятками заклинаний. Пора уделить внимание артефакторике, раз со стихиной магией пока затык.

Ну вот, шум в ванной затих, можно и мне приобщиться к чистоте. Но надежды рухнули, когда я расслышала едва уловимые всхлипывания. Забившись в угол плакала одна из воспитанниц Василы.

– Что случилось? – в голове теснились вопросы и догадки, – тебя кто-то обидел?

Девочка лишь прятала личико в согнутых коленях. Понятно, успела довести себя до истерического состояния.

– Ами, – девочку, насколько я помню, все звали так, – Вставай, умывайся, а потом попробуем помочь твоему горю, – но мои слова вызвали только новый поток слез. Через судорожные всхлипывания я расслышала:

– Мне никто уже не поможет, – и новая волна рыданий с завываниями.

Мда, называется, приплыли в период переходного возраста.

– Ами, вставай, умывайся, и давай поговорим, – протягиваю руку, но на мой жест ноль внимания. – Вставай немедленно, глупо сидеть на холодном мокром полу.

Ну, слава Арису, подчинилась. Сунула девчушке в руки свое полотенце, чтобы она подсушила мокрые волосы и приступила к расспросам. Как оказалось, в полном разгаре подростковая драма. Одна из заклятых подружек сказала Ами, что у нее нос здоровенный, как крыльцо. Я с трудом удержалась от громкого смеха от такого сравнения, не желая ранить девушку ещё сильнее. Надо признать, что нос был действительно великоват для детского лица, но ведь девочка еще растет и изменения не заставят себя ждать. Сколько ей лет? Максимум пятнадцать. Переходный возраст со всеми вытекающими.

– Так, Ами, посмотри на меня. Скажи, я красивая?

– Вы красавица, леди управляющая. А вот я.... – и Ами приготовилась зарыдать вновь.

– Ами, у меня невыразительные скулы, и нос, кстати, тоже не нравится. Глянь, он с небольшой горбинкой, а глаза могли бы быть и побольше! И еще куча мелких недостатков, так что ж теперь из-за каждого смерти предаваться? Раз боги создали меня такой, значит, такой я им и нужна.

– Трейси сказала, что я уродинаааа, – шмыгая носом делится девочка о наболевшем.

– Ну, милая, у Трейси у самой нос картошкой, не ей тебя критиковать. А твой нос, хоть и крупноват, но правильной формы. Породистый, можно сказать, нос. Амалия, я тебе подскажу, как сделать, чтобы твой нос стал твоей пикантной особенностью, а не недостатком. Хочешь? Только не реви, ради всех святых.

– Хочу-у-у, – уже чуть ли не шепча соглашается.

– Тогда умывайся и пошли ко мне в кабинет, там у меня зеркало есть.

Зеркало было и в ванной комнате, даже хороших размеров, но разве это сравнимо с будуаром? Конечно, нет.

Усадив Ами на стул перед большим зеркалом, я перебирала её волосы. Хорошие волосы, густые, русые, богатые оттенками. Обычно Амалия заплетает их в тугую низкую косу. Из-за прически ее нос выделяется еще больше. Это оправданная прическа на кухне, но ведь есть и другие варианты. Взяв гребень, на который я пару дней назад нанесла схему из дневника Эмилии, сделав из обычной расчески бытовой артефакт запрограммированный на два действия – сушка волос и завивка легких локонов, в зависимости от того, какой стороной повернуть гребень. Я мысленно хихикнула, вспоминая, как проводила испытания на Флине, очень удачные испытания. Флин с завитыми волосами, это нечто.

Через двадцать минут Ами была совершенно спокойна, а её волосы подсушены, немного закручены в локоны и подняты в высокий хвост. Даже объём добавила за счет легкого начеса. Масса волос сзади маскирует крупноватый нос девочки, ей бы еще челочку, но это задача уже не по моим силам. И так здорово получилось.

– А косынку на кухне повязывай вот так, обводя концы вокруг головы и, чтоб узел надо лбом. Видишь, и волосы все убраны и нос не притягивает взгляд.