Фея и лорд кошмаров (СИ) - Змеевская Анна - Страница 17

— Мне, как и тебе, всего двадцать восемь, однако я вылечила немало людей. И никогда не нуждалась в чьей-то там благодарности. Но всё же, знаешь… я ведь вкладываю в тебя грёбаную уйму сил, без малейшего сожаления трачу свое личное время… О, я получу щедрую подачку от лорда-канцлера и твоего нового дядюшки, однако и в ней я не нуждаюсь — я бы лечила тебя и задаром, потому что в жизни никому не отказывала в помощи, — Мэйр поморщилась и досадливо помотала головой. Гнусный эмоциональный шантаж не должен был превращаться в эдакое самовосхваление. — Мне неприятно говорить это, и всё же прошу тебя, Себастьян: в следующий раз, когда тебе захочется сотворить некую смертоубийственную херотень, — будь мне хоть чуточку благодарен и не пытайся похерить в клятую Бездну всё, что я для тебя делаю.

Чувствуя, что с неё хватит, она искоса глянула на Себастьяна — тот с преувеличенным вниманием уставился на каменные плиты пола, до белизны стиснув руки на коленях. Похоже, его проняло, и это не могло не радовать.

Про себя выдохнув с облегчением, она куда более сердечным тоном прибавила:

— Я сказала всё, что хотела. Теперь давай закроем эту тему и, надеюсь, больше не будем к ней возвращаться.

— Я благодарен тебе, — не поднимая головы, проговорил Себастьян. — И обещаю, что не буду делать ничего опасного. Но… проблема в том, что опасность во мне, — он поднялся с кровати и приблизился к ней. Трогать, правда, не стал, просто смотрел внимательно и устало. — Если для того, чтобы быть с вами, мне придется разобрать эту камеру по кирпичику — я сделаю это. Я хочу защитить вас от самого себя. И он хочет. Пока. Я не мог отказаться от такого… шанса.

Злость испарилась, полоумного бедолагу предсказуемо стало жаль чуть не до слёз. Себастьяном двигало не дурное любопытство и не тоска по лесным дебрям — он просто боялся навредить магам, которые ни с того ни с сего взялись ему помогать. И никак не мог понять, что один из этих магов многоопытен и чудовищно силен, а другая… ну, хоть и соплячка, а тоже не последний магистр в Империи. Может, Мэйр и бездарь в боевой магии, однако есть другие способы постоять за себя.

— Я не буду извиняться за то, что наорала и побила подушкой, — проворчала она, насупившись. — Конечно, мне не следовало так делать, но ты ужасно меня напугал!

Себастьян после этих слов понуро опустил голову, потерянный и жутко несчастный. Мысленно ругая себя на все корки, Мэйр со вздохом провела рукой по его плечу. А затем и обняла — это лучшее, что сейчас можно было сделать.

И худшее, что вообще можно было сделать. Между ними двумя и так установился чересчур тесный эмоциональный контакт, и любая физическая близость только усугубляла ситуацию. Мэйр чувствовала сильные руки, сжимающие чуть не до боли, тяжелое дыхание над ухом, жар чужого тела; шквал эмоций, близко не похожих на благодарность к доброму доктору, — и понимала, что должна это прекратить.

Но не могла. И не очень-то хотела. И вообще, кажется, теряла контроль над ситуацией.

Боги и богини, ну до чего же стремно! (И приятно.)

— Я больше не сержусь, — пробормотала она, чуть отстранившись и тщетно стараясь вернуть хоть какое-то подобие превосходства. — Ну и… раз уж хочешь стенку — будет тебе стенка. Только без самодеятельности, я тебя прошу.

Себастьян отпустил её неожиданно легко — убрал руки, напоследок проведя пальцами по запястью, отчего Мэйр едва смогла сдержать совсем уж неприличный вздох.

— Хорошо, — кивнул он с выражением абсолютной серьезности на красивом лице. — Начнем сегодня?

Всё, что оставалось Мэйр — закатить глаза… и отступить к разложенным на столе книгам. Этому проще дать, чем объяснять почему «нет».

Глава 13

Себастьян редко чувствовал себя хорошо. Ну, то есть настолько хорошо, чтобы бешеная магия успокоилась, не грозя снести всё на своем пути. И даже внутренний монстр подзаткнулся, лишь изредка вставляя свои комментарии по делу и без. Особенно часто, когда дело касалось Мэйр — что с чудищем было не так и почему ему вдруг понравилась целительница, Себастьян понять не мог. Боялся, что тот задумал что-то ужасное, и старался держаться подальше.

Хотя с этим возникли трудности — никак не получалось не обращать внимания на чарующие глаза, острые уши, которые почему-то очень хотелось потрогать, и теплую, будто бы знакомую уже лет сто магию. Мэйр нравилась ему, особенно когда улыбалась, демонстрируя ровные белые зубы и чересчур острые для человека клыки.

О природе своей симпатии Себастьян предпочитал не думать: душевное (и умственное) расстройство, тоска по общению с людьми и благодарность за помощь — причин находиться рядом с Мэйр предостаточно. Хороших людей («Магов», — раз за разом поправлял он себя) приятно любить.

«И лапать тоже», — ехидно добавил проснувшийся монстр.

«Не было такого!» — возмутился Себастьян, чувствуя, как начинает гореть лицо.

Кажется, он и впрямь переборщил с прикосновениями — не зря же она первые пару дней после происшествия с гребаной дверью шарахалась от него, как от прокаженного. Но что Себастьян мог поделать? Ведь Мэйр был так расстроена и обижена; непременно хотелось обнять и убедить, что вот он, живой и даже здоровый (не считая головы, но от этого никуда не деться).

Теперь он старался не трогать целительницу без причины, невзирая на свои порывы и назойливое нытье монстра о том, что он, Себастьян то есть, дурак и ничего не понимает в отношениях.

«Можно подумать, ты понимаешь», — огрызнулся он тогда в ответ. Кажется, даже вслух, но, к счастью, он был один.

«Да уж побольше твоего, идиот».

Нет, кое что Себастьян всё же понимал. Например, то, что думать о Мэйр в ключе, отличном от «доктор-пациент», неправильно в принципе. Мало того, что смахивает на зависимость, вызванную болезнью и десятью годами жизни в одиночестве. В Сером Доле его по-настоящему никогда не интересовали романтика, секс и прочие такие глупости. Потребность организма, не более того. За десять лет жизни в лесу он ни разу не задумался о том, что ему кто-то нужен. Жить среди людей хотелось только из желания иметь нормальную крышу над головой, теплую постель и вкусную еду. И чтобы не думать о том, переживет он очередную зиму или нет.

А отношения… нет. Их Себастьян хотел разве что лет в тринадцать, когда после пары-тройки поцелуев за старым сараем уже представляешь себе семейную жизнь и общего кота.

— О чём задумался?

Он вздрогнул. Приход Мэйр каким-то чудным образом прошел мимо его внимания.

— Да так… — Себастьян развернулся, приблизился в два шага и забрал у неё из рук очередную стопку книг. — «История магии»? Зачем она мне сейчас?

— Вместо романчика почитаешь. Нет, я подумывала принести тебе «Любовницу для темного лорда», но решила, что ты не оценишь.

Себастьян поежился, представив себя читающим любовный роман (и припомнив одну такую сказочку, которую Мэйр со злорадной усмешкой притащила на следующий день после его «диверсии»).

— Уж лучше «История магии».

— Вот и я так подумала.

Сложив книги, он не спешил поворачиваться — думал, как бы получше напомнить об обещании помочь с защитой. Не то чтобы ему на самом деле этого хотелось. Подобное… предприятие с участием ни в чем не повинной целительницы казалось жутко опасным. И Себастьян был бы рад, если бы на её месте оказался кто-то другой. Сама мысль о вреде Мэйр давила на мозги, отдавалась глухой болью где-то внутри. С другой стороны, если не она, то кто? Монстр не выказывал желания сотрудничать с кем-то еще. Он и на охранников за дверью посматривал как на… обед; что говорить о том, чтобы впустить сюда кого-то, кроме Мэйр и Фалько?

«Они тихие, — говорил он. — И мы им нравимся».

«Надолго ли?» — мрачно спрашивал Себастьян, на что монстр непременно ухмыльнулся бы, не будь он надежно заперт в чужом теле.

— Мэйр, я хотел спросить, — начал он, — как много времени может занять создание защиты?

— А ты куда-то торопишься? — со смешком поинтересовалась Мэйр и встала рядом. Подцепила один из листков, исчерченный линиями — Себастьян, оставаясь один, по памяти перерисовывал плетения заклинаний на двери. — Никак не успокоишься?