Уверенность в обмане (ЛП) - МакДональд Жан - Страница 3

— Уходи отсюда, — говорит Джаред.

— Я должен увидеть ее.

Не так много разницы между мной и Джаредом. Он высок и строен, зато я сильнее. Плюс со мной Гэвин. Наша весовая категория явно перевешивает вес Джареда. Мы легко подвинем его с дороги. Призрак ухмылки блуждает по моим губам. Ах, ты сволочь. Я кладу руки на дверь и толкаю изо всех сил.

— Нет! Она не хочет тебя видеть! — голос Джареда становится напряженным.

— Какого черта ты делаешь? — кричит Гэвин, оттаскивая меня от Джареда.

Я освобождаюсь от рук Гэвина, и я смог протащить свое тело через щель в двери, прежде чем Джаред захлопывает ее. Мои глаза быстро осматривают комнату. Ее присутствие настолько очевидно, что у меня не возникает проблем с ее поисками. Она распласталась по стене позади Джареда.

Свет от торшера ореолом окутывает ее голову и подчеркивает потоки слез, что безостановочно стекают по ее лицу. Ее красивые светлые волосы чем-то заколоты на макушке, и одежда оставляет желать лучшего, впрямь как моя. Ей очень больно, и я причина этой боли. Мне просто необходимо исправить это.

Наши глаза встречаются, и в мгновение ока мой гнев утихает. Мой прекрасный ангел рядом. Даже несмотря на свое бедственное состояние, она абсолютно прекрасна и это ощущение тепла, которое всегда присутствует в моей душе, теперь разливается по венам.

Я протягиваю руку, желая коснуться ее, игнорируя попытки Джареда вытолкнуть меня обратно и дергающего меня Гэвина. Одно касание, вот что мне нужно.

— Пожалуйста, — умоляю ее позволить мне забрать ее боль. — Пожалуйста, Микки! Я не могу представить, что не смогу обнять тебя снова, не смогу любить тебя снова. Пожалуйста.

Она двигается ко мне, протягивая свою руку, собираясь прикоснуться к моей протянутой руке. Ее голубые глаза, покрасневшие и опухшие, и она двигается мне навстречу будто загипнотизированная. Затем, без предупреждения, она качает головой и прижимает свои руки обратно к груди. Гнев, обида и печаль превращают ее лицо в маску эмоций. Она вновь прижимается к стене, яростно качая головой, ее руки поднимаются к лицу и грудь заходится в душераздирающем рыдании.

— Малыш, я тебя умоляю, — шепчу я сквозь свои собственные слезы. — Я так люблю тебя. Позволь мне исправить это. Я могу все исправить.

— Черт победи, Дрю! Разве ты не видишь, что делаешь с ней? Ты должен уйти! — Джаред смотрит сквозь меня на Гэвина. — Убери его отсюда!

Естественно, во мне тут же вскипает желание наподдать Джареду. Как он смеет вставать между мной и Микки, но, видя, как она расстроена, что-то надламывается во мне. Вся злость, которая скопилась во мне, в тот же миг улетает. Я чувствую себя таким беспомощным, но, как ни странно, трезвым.

— Джаред, пожалуйста, — умоляю я. — Мне нужно всего пять минут наедине с ней. Я заставлю ее увидеть, как сильно нуждаюсь в ней, как люблю ее и показать, что ничего не изменилось между нами. Я не могу жить без нее. Я уверен, ты меня понимаешь. Пожалуйста.

Ладно, может, и кажется бессердечным упоминать о его чувствах к ней, но я должен достучаться до него. Ведь только он стоит между мной и моей девушкой.

Джаред выглядит так, словно из него разом выпустили весь воздух. В сущности, я причиняю ему боль. Слезы показываются в уголках его глаз, но он не позволяет им пролиться, и тем более, чтобы мы увидели их.

Я чувствую себя в безопасности из-за своей развитой мускулатуры, но в принципе я знаю, что Джаред хороший парень. В первый раз, когда мы встретились, он обедал с Маккензи, и я подумал, что это Нэйт, но быстро понял, что он был еще одним поклонником прекраснейшей Маккензи Эванс. Моим первым впечатлением о нем стали его большие золотистые глаза, спускающиеся до плеч золотистые локоны и потрепанная внешность. Он считает себя современным рокером. И я был близок в своей оценке. Он был музыкантом, но не рокером.

Его ноздри раздуваются, и он выдыхает.

— Я тебя понимаю, Дрю. Но я также понимаю, что ей нужно немного времени, поэтому ты должен отпустить ее. И ты поступишь правильно, мужик. Просто позволь ей уехать.

Кишки в комок скручиваются в животе. Отпустить ее? Это слишком больно отпустить ее. Я не могу этого сделать. Никогда! Она въелась в мою кровь, она часть меня, и я не могу жить без нее. Несмотря ни на что, я все же дорожил своей жизнью.

— Я не могу, — я настораживаюсь, потому что мой голос мне самому кажется слабым. Правда, я слаб, но негоже показывать этого моему сопернику или брату. Если я не могу жить без нее, как мне быть уверенным, что он может?

— Ты можешь, — Джаред осторожно кладет ладонь на мою грудь.

— Если бы она просто выслушала меня, Джаред, — скулю я. — Я не хочу Оливию. Я хочу ее. Микки. Мне нужна Микки.

— Я знаю.

Моя голова поворачивается на звук закрывшейся за нами двери. Гэвина уже нет позади меня. Джареду как-то удается оттеснить меня за порог и вернуться обратно. Мое сердце кричит мне, что надо оттолкнуть этого человека, но разум говорит и тело чувствует себя побежденными. Микки сделала свой выбор, и ее выбор в том, чтобы оставить меня.

Я прижимаюсь спиной к стене, опираюсь на нее и сползаю на пол. Вся моя уверенность и бодрость будто испарились. Скрещивая руки на коленях, я взвываю в потолок. Ничего больше не осталось для меня. Мои надежды пропали. Она оставила меня!

— Дрю, прекрати это. Ты ведь не только Маккензи причиняешь боль, но и себе тоже. Посмотри на себя. Ты никогда не выглядел так, как сейчас. Я у тебя есть, — бормочет Гэвин, его руки скрещены на груди. Брат на два года старше меня, но и на два дюйма короче. Его светло-каштановые волосы начинают седеть, поэтому он без конца подкрашивает их и стрижется под Цезаря. Он сильный, мудрый и он несет семейную торговую марку: голубые глаза Вайзов, только они у него более темного оттенка, чем мои.

Приглушенный смешок вырывается из моей груди.

— Ты прав, Гэв. Я плохо выгляжу.

Джаред скидывает свою выцветшую бейсболку, чтобы запустить пятерню в свои волосы.

— Возможно, это и так, но, мужик, ты не вернешь ее этим способом.

Мои глаза расширяются, и сердце трепещет в груди.

— То есть ты хочешь сказать, что еще есть надежда для меня? Что у меня есть еще шанс?

Он опускается на колени передо мной и кладет свои руки мне на плечи.

— Конечно, есть. Дрю, она любит тебя. Поверь мне. Я наблюдал за ней, когда она была с Нэйтом. Она никогда не смотрела так на него, как смотрит на тебя, — Джаред опускает голову, пряча от меня глаза. — Да и на меня она так никогда не смотрела.

Чувство гордости распирает мне грудь от его слов. Микки любит меня больше, чем любила своего экс-бойфренда Натаниэля Фуллера. Я ненавидел этого ублюдка за то, что он заставил ее пройти через ад, хотя я даже никогда не встречался с ним. Он не заслуживал любви Маккензи после того, как оставил ее одну переживать потерю ребенка.

Однако какая-то часть меня сочувствует Джареду. Он выглядит почти таким же потерянным, как и я. Меня поражает, что ее решение переехать в Техас причиняет боль не только мне, но и ему тоже. Я облизываю губы, почувствовав соленый привкус слез на своих губах.

— И как же мне вернуть ее?

Джаред хмыкает, потирая затылок.

— Ну... для начала ты пьешь и ведешь себя, как ублюдок. Этим ты только оттолкнешь ее.

— Наконец-то! — восклицает Гэвин. — Пожалуйста, выслушай этого человека.

Я перевожу взгляд с Джареда на Гэвина. Они оба выглядят суровыми, но вместе с тем и заботливыми.

— Протрезвись. Да, я сидел в этом вагоне, прежде чем...

Я хмурю брови и скашиваю глаза на Джареда с вопросительной миной. Но, я лишь отмахиваюсь, не желая вдаваться в подробности того, что он имеет в виду. Он кривит губы и клонит голову, взглянув на моего брата. Гэвин только головой качает, а Джаред пожимает плечами.

— Ты также должен вспомнить и то, что не являешься единственным пострадавшим. Маккензи пришла в голову идея уехать, потому что так ты и Оливия найдете способ наладить ваши отношения и создать счастливую жизнь для ребенка.