Мужчина моей судьбы (СИ) - Ардова Алиса - Страница 12

Волосы фрейра неожиданно заискрились, снова, как когда-то, взметнулись змеями, извиваясь и сердито шипя, а лицо исказилось в такой злобной гримасе, что я невольно отшатнулась.

— А ведь девчонка предназначался совсем другому, — процедил он мрачно. — Но этот ваш герцог не пожелал присмотреться повнимательней и отверг дар Танбора. Высокомерный идиот. Теперь ему еще очень долго придется расплачиваться за свою слепоту и безмерную гордыню.

— Да, черт с ними, с Ольесом и Саллером, — все-таки не выдержал Петька. — Один выбрал не ту. Другой, наоборот, не взял то, что подсовывали. Мечты и ошибки аристократов Риоса потом обсудим. Дальше-то что?

— Дальше все просто, — не стал мучить нас Йор. — Когда Мэарин похитили, а Ольеса бросили умирать на дороге, он так испугался, что начал цепляться за любую самую крохотную и невероятную надежду. Случайно вспомнил старое заклинание и… вызвал меня.

— Вызвал? — переспросила недоверчиво. — И как же ему это удалось? Раньше у Трэя ничего не получалось.

— И сейчас бы не получилось, — скривился недоэльф. — Но этот придурок, сам того не подозревая, связал свою душу с душой единственной в мире хэленни, да еще и неразрывными узами. Так что я не мог не прийти.

Значит, не такой уж он и придурок получается.

— Почему не мог? — подался вперед брат. — Ты обязан служить хэленни?

— Разбежался, — оскалился фрейр. — Слюни подбери… хозяин. Я никому ничего не обязан, но… В общем, это уже совсем другая сказка — про доброго и великодушного бога Танбора и про то, что он в действительности наворотил… гм… совершил в великой мудрости и благости своей. — Последние слова Йор произнес настолько ядовито, что у любого отпали бы последние сомнения в том, как он относится к верховному божеству Риоса. — Сказочку эту, детки, вам еще рано слушать, так что — как-нибудь в другой раз. А сейчас вернемся к удачливому засранцу Пиотрею. Тем более, осталось совсем немного.

Йор соскользнул со спинки дивана и перебрался на подоконник. Хм… Готовит пути к отступлению?

— В момент моего появления Ольес находился при последнем издыхании. Я немного подлечил его и быстренько, хотя, надо признаться, не без удовольствия, сообщил, в какой задни… непростой ситуации он оказался. И тогда этот болван, тоже возомнивший себя моим господином, не попросил, нет — «повелел», чтобы я его спас. Причем выставил условия. Первое. Я немедленно переношу их с женой в другой мир. Туда, где нет магии и никто никогда не слышал о хэленни. Второе. Когда он узнал, что тела переместить невозможно, и речь идет только об обмене душ, потребовал наложить на тех, кто займет их место, заклятие молчания. Чтобы никто не догадался об обмане и не стал искать Ольесов в чужом мире. Отказаться я не мог, скажите спасибо Танбору. Вот, собственно и все…

— Что значит, все? — взвился Петька. — Мы-то тут при чем?

— Вы? Ни при чем, просто под руку подвернулись, — небрежно отмахнулся фрейр. — Очень уж подходили по всем данным. Идеально просто. Так что, не повезло вам, смертные… Не очень приятно? Зато правда. И я, между прочим, не обещал, что мой рассказ вам понравится. Скорее, наоборот. — он надменно выпрямился. — Ну, что, будем дальше беседовать или немного подуетесь для начала?

— Будем беседовать…

Я предостерегающе покосилась на брата. Но, он, судя по всему, тоже не собирался изображать оскорбленную невинность и лелеять бессмысленные в нашем положении обиды. Для этого еще придет время. А на память мы никогда не жаловались.

— Прекрасно, — Йор плавным движением откинул назад волосы, и они белоснежным водопадом опали за спину. Такие мягкие на вид, послушные… Ничем не напоминающие готовых к броску гадюк. — Люблю благоразумных смертных.

— Я очень благоразумная, — заверила мелкого. — И рассудительная. А еще у меня необыкновенно богатая фантазия. Поэтому сразу хотелось бы уточнить, граф и графиня Ольес заняли наши тела? И чем же занимаются сейчас новобрачные? Они, что?..

Я не договорила, оцепенев от развернувшейся в воображении картины. Я и Петька... Вернее, наши тела... Но, черт возьми, это же все равно мы с Петькой.

Мы одновременно скривились, и брат угрожающе стиснул кулаки.

— Убью… — прошипел он яростно.

Я сжала его локоть, полностью разделяя ставшее навязчивым желание.

— Ну это вряд ли, — ничуть не испугался фрейр.

Он даже с места не сдвинулся. Так и сидел на подоконнике, сложив руки на груди и расслабленно покачивая ногой.

— Во-первых, не успеешь. Я летаю быстро, а тебе еще добежать надо. А если проявишь чудеса скорости и доплетешься, то не поймаешь. Во-вторых, уж прости, но слабоват ты, малыш. Мне не соперник и никогда им не станешь, даже не мечтай. А в-третьих... просто не за что....

Фрейр обиженно надул губы, выдержал паузу, а потом вдруг весело расхохотался.

— Ох, жаль, что вы своих физиономий не видите. На это стоит посмотреть, — пояснил он, отсмеявшись. — Да, не переживайте вы так, болезные, Ольесы так и не стали настоящими супругами. Как и вы.

Йор зацепил тонкий лунный луч, пробившийся сквозь занавески-лианы, потянул его на себя и подбросил вверх.

— Посудите сами, — продолжил он, удовлетворенно наблюдая, как поток призрачного света длинной лентой скользит по потолку, и чашечки цветов над нашими головами начинают сиять, постепенно разгораясь все ярче и ярче. — Два юных существа, легкомысленных, но воспитанных в правилах и традициях Риоса, попали в ваш мир. Представили? — недоэльф самодовольно ухмыльнулся. — Что они по-вашему ощутили?

— Шок?

— Хм… Это еще слабо сказано. Неожиданно оказаться в толпе полуголых людей, да еще в телах брата и сестры, похожих друг на друга, как две капли воды… Вы люди, конечно, любите совокупляться в самых невероятных местах, но не с самим же собой. Это уже точно перебор.

Мы с Петькой переглянулись, молча признавая правоту фрейра. Разнополые близнецы — огромная редкость, и тем не менее, это как раз наш случай. Мы всегда гляделись друг в друга, как в зеркало, чувствуя себя отражением того, кто напротив…

— Бедолаги…

— Не надо их оплакивать, — неожиданно жестко откликнулся Йор. — «Сиятельства» получили, что заслужили. Своей безответственностью, взбалмошностью, эгоизмом. Один обманул и предал брата, который заботился о нем и фактически заменил отца. Вторая нарушила клятвы, данные добровольно. Вот пусть теперь взрослеют и учатся отвечать за свои поступки… там. Сумеют преодолеть трудности? Все у них пойдет хорошо. Нет? Что ж… Я дал им шанс. Оставил ваши воспоминания и убрал влечение друг к другу. Это несложно. И чтобы вы не обвинили меня в том, что я разрушил «великую любовь», скажу сразу — подлинное чувство уничтожить нельзя. Ольесы никогда по-настоящему не любили, они очень быстро охладели бы друг к другу и без моего вмешательства. Только здесь они оказались бы связаны на всю жизнь, вернее, до очень скорой смерти всем мешавшего мужа. А там у них есть возможность начать новую жизнь.

— То, что у меня нет памяти Трэя, тоже твоих рук дело? — нахмурился Петька.

— Ну я чьих же еще? — передернул плечами Йор. — И не надо так воинственно сверкать глазами. Таково было требование «повелителя». Уж не знаю почему, но он пожелал, чтобы его собственные воспоминания ни в коем случае тебе не достались. Так что переживать о графенке не стоит. Он тот еще засранец.

О Пипи, может, и не стоит. А вот Мири мне жалко. Единственная вина этой девушки состояла в том, что она мечтала о счастье… так, как себе его представляла. Сбежала от постылого жениха с юным пылким поклонником, а вместо уютного семейного гнездышка с красавцем мужем получила другую реальность и своего почти двойника в придачу.

— И по поводу Мэарин тоже, — будто услышал мои мысли Йор. — Здесь она все равно очень быстро сломалась бы или погибла. Слишком слаба и глупа для дара, что так скоропостижно свалился на ее голову. Последняя… единственная на Риосе хэленни — подобная участь не для этой несчастной дурехи.

Ну, да, разумеется, он для такой идиотки, как я.. Спасибо, многоуважаемый Йор.