Номер десять (СИ) - Володькина Василиса - Страница 22

— Где мы? — шёпотом спросила Аделия, пытаясь не нарушить этот покой.

— Мы далеко за городом. Я давно хотел тебя сюда свозить, потому что тут очень тихо и красиво. Только над рекой пару фонарей светятся.

— Здорово! Сейчас как раз сумерки. Красота будет.

— Пойдём гулять?

— Слушай, а давай просто тихо включим музыку, очень тихо, и будем наблюдать, как совсем наступает темнота.

— Ты же всегда хочешь ходить — улыбаясь, сказал Джери.

— Только не сегодня. Давай посидим.

— Хорошо.

Он приглушил звук музыки и выключил свет в машине.

— Так классно — шёпотом сказала Аделия, прислоняясь к нему.

— Ага — ласково ответил он.

Это был удивительный вечер…. На землю медленно, на цыпочках наступала ночь. Тихая и умиротворённая, она окутывала своим теплом всё: реку, мост, деревья и сонную дорогу, на которую огромными хлопьями устилался снег. Томный свет жёлтых фонарей заворачивал в одеяло этот декабрь, какой-то не такой, как всегда.

Джери откинул кресло и обнял Аделию.

— Мы так уснём — шёпотом сказала она.

— Не-а. А ты, если хочешь, спи — улыбаясь, ответил он — я буду на тебе смотреть.

— Как маньяк. Нет, я просто хочу лежать и смотреть, как опускается ночь, а снежинки блестят от света фонарей. Жалко только, что звёзд нету.

— Ну, тут уж надо выбирать: или звёзды, или хлопья.

— Тогда, сегодня лучше хлопья. Вообще сказка на улице. И с тобой мне тепло.

— Это просто печка в машине — крепче обняв её, ответил он.

— Не-а. Это не печка, это ты.

Джери наклонился над ней. Её нос касался его носа.

— Можно? — спросил он.

— Смотря что.

— Поцеловать…

— Целуй. Не надо о таком спрашивать.

Он аккуратно коснулся её губами. Его руки гладили её лицо и перебирали волосы.

— Почему ты совсем ничего не сказал про то, что у меня другой цвет волос. Ты что не заметил? — неожиданно спросила Аделия, улыбнувшись.

— Заметил, конечно. Не знаю. Просто ты в любом виде красивая.

Он снова коснулся её губ и запустил руки в волосы. Она чувствовала, как он пытался оттянуть их сильнее, но словно не мог, как будто этот вечер был предназначен только для нежности.

— Тебе не кажется, что куртки немного лишние? — смущённо спросила она.

Он скинул с себя пальто и с неё дублёнку.

— Так лучше? — улыбнувшись, спросил он и снова заключил её в объятия.

— Ага.

Аделия чувствовала, как Джери погрузился на неё почти всем телом. Его не останавливало даже то, что они сидят в разных креслах. Она чувствовала, что он её хочет, потому что его дыхание становилось прерывистым и безумным, а руки и губы смелее.

— Хочешь пересядем назад?

— Хорошо — поперхнувшись, ответила Аделия.

На заднем сидении он навалился на неё всем телом. Она чувствовала, как его рука крепко сжимает её руку «в замок», вдавливая в дверь. Он кусал её губы, и, даже, когда она отворачивалась, чтобы хотя бы немного отдышаться, он находил их и снова начинал целовать.

— Нет, постой — снова остановилась она — Дай мне отдышаться.

Джери резко подскочил и сел рядом, упав лицом в свои ладони.

— Извини — сказала она и положила руку ему на спину — Получается, что я тебя провоцирую, а потом… я не специально. Давай больше не будем.

— Всё нормально. Подожди одну минуту, мне нужно остыть — сказал он и вышел из машины.

Ночь взяла всё в свои руки. Теперь яркими были только фонари. Аделия смотрела на него и не могла понять, почему всё еще не может себя заставить упасть в этот омут с головой. Она вышла к нему. Снег хлопьями падал на её красный свитер, а потом таял, оставляя еле заметные мокрые пятнышки.

— Иди в машину. Замёрзнешь — бросил он ей.

Она прислонилась лбом к его плечу.

— Я без тебя не хочу.

— Мне нужно две минуту тишины.

— Тогда можно я просто постою рядом.

Джери ничего не ответил, но было понятно, что он не против. Аделия аккуратно взяла его под руку, уткнувшись в неё носом. Руки начинали остывать, как и она сама.

— Извини меня — произнёс он.

— Это я виновата.

Джери стал лицом к ней.

— Ну хочешь, давай вообще не будем об этом говорить, ведь мне, по сути, это и не надо. Начинает не хватать только тогда, когда я чувствую твои губы — сказал он и положил руки на её плечи.

— Спасибо — ответила она и почувствовала, как он прислонился губами к её лбу.

— Давай пойдём в машину. Ты уже замёрзла. Смотри, вся дрожишь.

Аделия села вперёд. Джери достал из багажника красный плед.

— Ты тоже любишь красный цвет? — спросила она, хлюпая носом, когда он завернул её в него.

— Если честно, то терпеть не могу. Это мамы. Она брала мою машину, пока её была в ремонте и, видимо, забыла.

— А я люблю красный. Только в сочетании с чем-нибудь. Слушай, а ты умеешь танцевать?

Он улыбнулся.

— Нет и не хочу уметь. Это совсем не по-мужски.

— Жаль… я хотела, чтобы ты научил меня танцевать танго.

— Я считаю, что это глупо потраченное время — пожимая плечами, ответил Джери и взял её ладонь — Холодные руки. Буду греть.

— Теперь теплее — сказала Аделия — Уже восемь. Поедем домой.

— Хорошо. Пристёгивайся.

Аделия всю дорогу молча на него смотрела. С ним ей было достаточно нежности и того, что он просто был рядом. Хотелось ли ей пылкой любви? Да. Только, наверное, она пока не была к этому готова.

— Блондиночка, доброе утро — сев на кровать, произнесла Элли — Я даже и не слышала, как ты вчера вернулась.

— У тебя в комнате было так тихо, что я и не заходила — зевая ответила Аделия.

— На улице такая красота! Ты бы только видела.

Аделия приподнялась и посмотрела в окно.

— Да уж, дороги не видно вообще. Так снега много! Красиво.

— Как вчера всё прошло?

— Тебе всё не терпится получить очередную порцию сплетен? — улыбаясь, спросила она.

— Конечно. У тебя же всё гораздо интереснее, чем у меня.

— Хорошо. Только тебе не понравится то, что ты услышишь.

— И это…?

— В общем никакого секса до свадьбы не будет.

Элл застыла, а Аделия расхохоталась.

— Вы, видимо, друг друга нашли — приподнимая брови, произнесла она.

— Знаешь, вчера всё могло быть, но я отказалась и на этот раз окончательно. Мне с ним так тепло, что я не хочу всё это портить.

— Но, дорогая, заниматься любовью — прекрасно, особенно, когда вы без ума друг от друга.

— Ты, видимо, без ума от всех — толкнув подругу в плечо, сказала Аделия.

— Нет, просто я знаю, что тебе бы это понравилось.

— В общем, это уже не суть. Мне нравится то, что он может ждать, и я могу ждать.

— А ты не думаешь, что потом тоже не сможешь?

Аделия задумалась.

— Почему не смогу?

— Когда ты любишь человека, тебе хочется, чтобы его руки тебя касались, чтобы он тебя целовал, обнимал, любил. А когда нет, тебя всё это будет раздражать.

— Не знаю. Я пока об этом не думала. Мне просто хорошо с ним.

— Ладно. Может быть у вас просто такая любовь-дружба, ну или что-то в этом роде. Кстати! — неожиданно воскликнула Элли.

— Что?

— Ты же не знаешь! Джон женится!

— Какой Джон?

— Брось, Адди, не тупи. Твой Джон!

— Я никогда в это не поверю.

— Уже заявление подали на регистрацию. Через четыре месяца.

Аделия замолчала. В этот момент её слова закончились.

— Откуда ты узнала? — спустя время, сказала она.

— Короче, его невеста это хорошая знакомая моей знакомой. Схема длинная, но это и не важно.

— Джон женится… — странно произнесла Аделия, перебив Элли — Он не может жениться.

— Хм, почему?

— Он никогда не женится. Это же очевидно. Ладно, я не хочу об этом. Пусть так и будет. Только я уверена, что не будет этой свадьбы. Его очередная показуха.

— Ой, у меня телефон звонит — подскочила Элли — Я приду скоро, это, наверное, мой красавчик.

Аделия упала на кровать и молча смотрела в потолок. Это было странно, но она всё еще помнила всё. Помнила то, как ей было больно, и как она плакала.