Номер десять (СИ) - Володькина Василиса - Страница 23

Наверное, отношения заканчиваются именно тогда, когда ты уже не можешь вспомнить, как это было, а она всё еще их помнила.

Она взяла ноутбук.

Отто был на линии.

«Привет. Ты занят?»

«Нет. Как у тебя дела? Мне кажется, что ты грустная…»

«С чего ты взял?»

«Потому что ты первая написала»

«Странный ты»

«Как есть. Так что случилось?»

«Ничего. Просто немного грустно. Я хотела задать тебе странный вопрос. Ты только не подумай ничего дурного. Скажу, у тебя есть девушка?»

«Смешной вопрос. Не-а. Нету. У меня вообще их не было, так сказать. Я развлекаюсь, пока есть возможность»

«А как же любовь?»

«Нет. Это не для меня. Я никогда не влюблюсь. По крайней мере еще лет десять».

«Сколько тебе сейчас?»

«Двадцать три»

«Большой уже. Влюбишься, куда ты денешься!»

«Я запретил себе это делать»

«А разве так можно?»

«Конечно. Я никому ничего не обещаю. Я не ухожу в отношения. У меня сразу несколько женщин, девушек — называй их как хочешь. Они знают, что нужны мне только для одного»

«И они считают это нормальным?»

«Сейчас такое время. Сейчас это норма. Хотя, конечно, иногда странно то, что я — часть этой нормы. Но они не против, а мне от этого не хуже»

«То есть, ты не обманываешь»

«Нет.»

«И разве тебе не грустно?»

Ответа долго не было. Аделия уже решила, что что-то не так сказала, как вдруг он ответил:

«Иногда грустно. Я, например, завидую Джери. По-доброму, конечно. Ты его любишь и ждёшь. И он знает, что ты всегда будешь рядом. У меня нет такого, но мне хорошо от того, что я могу находить и выпускать эмоции в другом месте»

«Может быть, ты и прав. Каждому своё. Для кого-то счастье — это любовь и чувства, для кого-то — секс.»

«А для кого-то всё вместе».

Аделия захлопнула крышку ноутбука.

31 декабря — вот он, тот самый день, когда люди поскорее ждут ночь. Некоторые специально пытаются выспаться днём, чтобы всю ночь гулять. Последний день перед Новым годом — это время упорных трудов, вкусных салатов и раклетов. Мандаринов и шампанского, дорогого вина и необычных блюд. 31 декабря — это время тёплых и добрых Новогодних фильмов по телевизору, бесконечных концертов и поздравлений.

Для Аделии это был самый необычный Новый год. Она еще никогда так долго не выбирала то, что сможет надеть вечером, хотя до торжества оставалось всего три часа.

— Адди, ну ты и собираешься сегодня, я в шоке! — удивлённо сказала Элли и упала в кресло.

— А ты почему дома еще? Я думала, что ты летишь к родителям.

— Дорогая, последний раз я встречала Новый год с родителями, когда мне было десять лет. Мы с Джоном будем вместе сегодня всю ночь — томно сказала она и закинула голову назад.

— Хм, здорово. А куда пойдёте?

— Не знаю пока еще. Он заедет в одиннадцать сказал.

— В чём ты пойдёшь? — задумчиво спросила Аделия и посмотрела на подругу.

— Я купила себе золотое платье! — довольно ответила она и побежала в комнату, чтобы принести своё «золото».

Через минуту Элли, как ошпаренная, начала прикладывать его к себе.

— Очень красивое — восхищённо сказала Аделия — а вот мне нечего надеть.

— Я первый раз слышу от тебя такие слова — улыбнувшись, сказала подруга.

— Не поверишь, но я тоже. Хотя, может быть, чем проще, тем лучше. Надену прямые чёрные брюки и голубую блузу, украшенную кристаллами.

— Кстати, было бы красиво и солидно, как раз для такой важной семьи.

Упорным трудом через час Аделия была готова. Элли закрутила ей причёску, а в подарок к празднику подарила красивые серьги с голубыми кристаллами. Перед уходом, Аделия оставила подруге подарок на подушке, где лежало дорогое нижнее итальянское бельё.

Джери ждал её у машины. Сегодня он был в новом костюме.

— Новенький — улыбаясь, сказала Аделия, когда он поцеловал её в щёку.

— Ага. А ты красивая.

— Ты еще не видел, что на мне — игриво приподнимая брови, сказала она.

— Я уверен, что под твоей дублёнкой всё очень симпатичное.

Они снова ехали молча.

Вот оно, то время, когда ты едешь по улице в Новогоднюю ночь, а там пустота. Ты чувствуешь, что через пару часов Новый год. Каждый, кто однажды случайно выходил на улицу из дома за несколько часов до полуночи поймёт, о чём я говорю. На город ложится общая суета, только она происходит дома. В закрытых квартирах.

По телевизору смотрят «Новогодний пунш», готовят всей семьёй, зажигают свечи, а на улице тишина. Воздух настолько пропитан праздником, что хочется верещать от восторга. И вроде бы ничего особенного, но сегодня особенное всё.

Дома у Джери было слишком спокойно, что очень удивило Аделию, после привычного балагана дома у родителей.

Было понятно, что скоро будет праздник только лишь потому, что всё было увешано гирляндами и стеклянными шарами. Не было суеты. Не было фильмов по телевизору. Не было сумасшедшего движения на кухне.

Они зашли в гостиную, в центре которой поставили большой белый стол.

— А где все? — очень тихо спросила Аделия — И почему совсем нет предпраздничного волнения?

— У нас никогда такого нет — обыденно ответил Джери — Повар наш уже давно всё приготовил. Мама с сестрой ходят по магазинам, а отца не будет. Он сегодня в командировке снова.

— Это так странно… — ответила она.

— Почему?

— На Новый год больше привычен сумасшедший дом, а у вас так тихо, что даже непонятно то, что скоро праздник.

— Скоро все придут, и всё почувствуется.

— Мне кажется, что где-то звонит телефон.

— Это, наверное, Отто.

У Аделии что-то ёкнуло, но она только бросила:

— Поздравь его от меня.

— Сейчас сама и поздравишь.

— Нет, нет, нет! Ты что!

Джери разговаривал по телефону, а Аделия поняла, что очень скучает по дому.

— Мамуля, привет — грустно сказала она, набрав её номер.

— Привет, дорогая! — радостно ответила та — Тебя так не хватает! Как ты?

— Вроде хорошо.

— Почему ты такая грустная? Что-то случилось? Где ты?

— Я у Джери. Всё хорошо. Просто как-то непривычно то, что я не дома. Я тебя хочу с наступающим поздравить. Сказать, что я тебя очень люблю. Очень. И малышей, и папу. И я очень скучаю.

— Мы тоже по тебе. Мы тебя очень любим! — закричали они хором.

— Я позвоню сразу после Нового года — сказала Аделия и попрощалась, чувствуя, что расплачется.

Через час все сидели за большим столом. Всё было очень помпезно и пафосно: длинные свечи в золотых подсвечниках, белый итальянский фарфор, букеты крупных малиновых роз по всей комнате, французское Шато-Мутон Ротшильд, бутылка которого стоила бы Аделии месячной квартплаты.

Там, сидя за этим столом, она впервые задумалась о том, какого это, жить так, что ты можешь позволить себе абсолютно всё? Когда ты не задумываешься о том, сколько омаров тебе съесть на

ужин и какое ожерелье подобрать к новому чёрному платью для коктейля.

Насколько бы проще была бы жизнь, если бы можно было позволить себе абсолютно всё? Или же, получая всё, мы совершенно перестанем замечать приятные очевидные вещи?

— Как тебе индейка? — неожиданно спросила Керри, прервав её размышления.

— Очень вкусно, — ответила Аделия — и, если честно, то я впервые её ем.

— Да? Ой, тогда у нас ты попробуешь много всего нового — радостно ответила она — Я сама к этой индейке приложила руку.

— Ага, вдохновляла повара расспросами? — ехидно спросил Джери.

— Отстань, ты ничего не понимаешь.

— Очень вкусно. Всё очень вкусно — улыбаясь, сказала Аделия.

Часы начали бить полночь.

Почти на последнем ударе, Джери наклонился к ней и сказал:

— Отто просил передать тебе счастья в Новом году.

Керри очень странно посмотрела на брата. Аделии почему-то стало грустно. «Тебе тоже много счастья, Отто» — мысленно произнесла она.

Потом были поздравления и обнимания друг друга, после чего Джери пошёл звонить каким-то товарищам, Керри своим подругам, Лаура Картмен — мужу, а Аделия осталась за столом и разговаривала с мамой.