Восемнадцатый легион (СИ) - Толорайя Баграт - Страница 38

Кастул взял еще хлеба и принялся поглощать новую порцию, запивая водой. Вина последнее время он не пил совсем. И это не осталось незамеченным для его сослуживцев, иногда потешавшихся над ним из-за этого, и называвших его весталкой. Очень смешно.

Да, такой себе легион получается. Чего только не встретишь за деревянными стенами каструма. Лично Кастул во время призыва никак не мог подумать, что попадет в такую круговерть событий. Максимум он полагал, что помрет в какой-нибудь битве. А тут попробуй в относительно спокойный период выживи.

- Сальве, приятель, - отвлек его от размышлений знакомый голос. Кастул оторвал взгляд от пищи, и увидал как рядом за стол уселся Аудакс.

Он выглядел весьма довольным. На покрытом шрамами лице его сияла улыбка.

- Чего это ты тут делаешь? - задал вопрос оптион, и добавил, кивнув на тарелку с едой, - жрешь что ли?

- А как будто не видишь.

Кастул поспешно отодвинул столовые приборы, и внимательно посмотрел по сторонам. Время обеда уже почти закончилось, и к его радости в столовой вместе с ними присутствовало лишь несколько человек.

- Я собственно что хотел сказать, - неуверенно начал Аудакс, - во-первых спасибо тебе. Лично от меня и от Крысобоя. Ты действительно молодец. Во-вторых, Крыса, узнав о твоем поступке умилился, и перевел тебя на повышенное довольствие.

- Да ну? - изумился Кастул, - с чего бы это вдруг? За бунт в казарме что ли? Как-то это не в крысином духе.

- За проявленное чувство долга и справедливости, олух.

- Передавай ему привет от меня, - фыркнул легионер. - Чмокни в щечку.

 Он всеми силами старался показать, что готов подтереться благодарностью Крысобоя. И если б не Аудакс, ни за что бы не стал ничего делать. И опять же, этот поступок Крысы показывает, что в центурии творится полнейший произвол.

- Вот ведь идиот, - сокрушенно проговорил Аудакс, хлопнув ладонью по столу, - наказали меня Боги тобой, наказали.

- Ну так и нашел бы себе другую куклу для битья, - не подумав брякнул Кастул первое, что пришло в голову, и тут же пожалел о сказанном. Сейчас Аудакс зацепится за это, начнется конфликт который разрушит вообще все.

- Послушай, тебе не на что обижаться, - вопреки ожидаемому, Аудкс не стал кричать. Его голос звучал ровно и вполне миролюбиво. - Ты не знаешь, какой шум поднялся. Цеккума сейчас действительно плотно взяли за задницу, и ему в ближайшее время придется немного не по себе. И твоя инициатива в этот раз действительно пришлась к месту. Показания солдат сыграли важную роль, знаешь ли.

- Охотно верю, - Кастул состроил серьезную физиономию, будто и впрямь поверил. Вся эта ситуация на самом деле казалась ему чепухой и бредом умалишенного. Он не испытывал к Кезону никаких благостных чувств, однако сомневался, чтобы тот был настолько туп что пробовал шантажировать Аудакса. Тем более, еще таким способом.

- Я видел тело, -  наклонившись вплотную к оптиону и понизив голос, сказал солдат. - Ты хорошо постарался.

- Не очень-то сложно это было, - фыркнул Аудакс. В его глазах тут же сверкнули нехорошие огоньки.

Кастул внимательно посмотрел на него, и по его лицу понял, что оптион в кой-то веке действительно не врал. У него была веская причина чтобы грохнуть вонючку.

- Ты что, думаешь будто я его покрываю? - уловив взгляд Кастула, спросил Аудакс. В своем вопросе оно особенно выделил слово «его», при этом махнув рукой куда-то в сторону. И Кастулу стало ясно, что его друг говорит о Крысе.

- Не знаю, - честно ответил солдат. - И знать не хочу.

- Идиот, - тяжело вздохнув, Аудакс откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Выражение лица его в этот момент резко сделалось грустным. Злобные огоньки в глазах потухли, и взгляд оптиона теперь рассеянно блуждал по сторонам.

- Ты повторяешься, - заметил Кастул, - второй раз за день называешь меня тупым.

На самом деле было трудно поверить в то, что недавние события действительно правда. Но другого выхода нет. До сего момента ему казалось, что его друг и впрямь стал жертвой каких-то нелепых игр Крысы. Какова же была бы правда - центурион спит с тессерарием, затем убивает его по неким причинам, а его дурачок-оптион берет вину за убийство на себя и заодно тянет в это болото преданного друга. А Кастул без лишней скромности мог назвать себя преданным.

- Ладно, - примирительно начал солдат, - Я не хотел ничего такого. Давай просто больше не будем заводить разговор об этом. Мою позицию относительно тебя, ты знаешь.

Оптион внимательно посмотрел на друга, и затем коротко кивнул в знак согласия. Ответ был вполне исчерпывающим.

 - Это я и хотел услышать, - проговорил Аудакс, встав из-за стола. - Больше не будем.

И попрощавшись, он вышел из столовой.

Оставшиеся несколько дней прошли неспокойно. Цеккума конечно слили, он исчез. Но это совершенно не удовлетворяло трибуна. По слухам, тот собирался по-новой вести дело, даже хотел пригнать ищеек аж из императорского двора (что было само по себе странно: такая высокая инспекция расследует дело о каком-то вонючем тессерарии).

Но после краткого разговора с Фальксом быстро успокоился. Видимо, тот сказал ему нечто такое, что трибуна расстроило. Во всяком случае, по словам солдат, выходил он из легатской палатки будучи сильно грустным.

Да конечно. Из-за того, что какой-то несчастный говнюк был любимчиком Феликса, надо весь Рим на дыбы поднять. Скандал устроить, показать какая клоака весь этот ваш хваленый восемнадцатый. И вот за это граждане налоги платят?! А ведь еще есть семнадцатый и девятнадцатый легионы на левом берегу Рейна. Там-то у них что творится? Жуть наверное.

Конечно же Фалькс, как умный человек, на это не пошел бы. Тем более, что в нынешнее время легионерам скоро будет чем заняться.

Разумеется, Кастул не мог наверняка знать, чего там замыслило командование. Однако, благодаря тем же слухам он узнал, что дикари за стеной каструма похоже не хотят дожидаться весны.

Не то, чтобы что-то случилось такое особенное, но вот сегодня Луций, (который вчера говорил с Титом, который вчера услышал это от одного болтливого трибунчика латиклавия) сказал, будто там, далеко-далеко на германской земле некие племена опять друг друга вырезали.

Это случалось регулярно, и Рим негодовал, если пострадали его союзники. Как было тогда при Бротомаге. Сейчас же диспозиция немного поменялась. До селе мирно жившее на восточной части Германии племя адуатуков внезапно было уничтожено их сородичами маркоманнами, пришедшими тоже с востока.

 Видать, вожди варваров что-то меж собой не поделили.

 Мало ли что? Может быть овец? Кастулу было трудно вникать в разборки аборигенов, пусть этим отцы-командиры занимаются.

Ну и в итоге маркоманны благополучно перерезали своих сородичей, после чего прогнали остатки выживших, и заняли их земли вместе с поселениями. Нехорошо получилось.

Трудность заключалась в том, что их вонючий царек Маробод имел слегка неоднозначное отношение к Риму. Точнее, легат был не в курсе его планов. Во всяком случае, так Кастулу сказал Луций. А тот за что купил, как говорится, за то и продал.

Помимо всего прочего, некоторым дикарям на западе не очень нравилось присутствие Рима на их землях. И по слухам, тамошний самопровозглашенный вождь Дивитиак намеревался, собрав под своими знаменами несколько племен, пресловутых римлян из Германии выбить.

В случае неприятностей с Мабородом, замес получится не маленький.

Но пока что, кроме сплетен, все было тихо. Кастул конечно, из чувства природного любопытства, несколько раз приходил с расспросами к Аудаксу, но тот неизменно отправлял его куда подальше.

- Я сам толком ничего не знаю, дружище, - говорил он с улыбкой, - куда нас пошлют, туда и будем воевать.

- А если Крысу спросить? - настаивал Кастул. Ему казалось теперь, что Крысобой будет более душевно к нему расположен.