Голос Немого - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 70

Стьёль тепло улыбнулся мне, переплел наши пальцы, на мгновение крепко сжал.

А я вдруг с тоской подумала, что он ведь так и не добрался до северной границы и долг его перед людьми никто не отменял. Получается, скоро ему вновь придется уехать? Наверное, даже очень скоро…

Альмирец, видимо, прочитал что-то такое по моему лицу, потому что нахмурился и состроил вопросительную гримасу. Я нервно мотнула головой, пытаясь сморгнуть подступившие слезы, но от объяснений меня спас Хала.

— Какая прелесть! — с заметно переигранным умилением в голосе сообщил дан, отчего-то пристально разглядывая моего мужа. — Изумительно!

— О чем ты? — поспешила уточнить я, чтобы никто уже с гарантией не успел пошутить на тему наших с мужем нежных чувств и переглядываний.

— Мы дружно удивлялись не далее как час назад, как у Стьёля получилось столь ловко и быстро предотвратить конец света? Так вот я сейчас понимаю, как он умудрился.

— И? — первым не выдержал театральной паузы Ив.

— Наш немой принц обрел Голос. С чем я его и поздравляю, — пожал плечами Пустая Клетка. — Да не в буквальном смысле, что вы на меня так уставились? Не голос, а Голос, — выделил интонацией и кивнул на Рину. — Вот примерно как эта парочка. Нет, но с вами я начинаю ощущать себя ущербным, — заметил он, недовольно насупившись. — Это что же получается, я неискренний и бесчувственный, так, что ли?

— Просто ты и без этого слишком сильный, а если станешь еще сильнее, это будет уже неприлично, — весело хмыкнула Ина, утешающе погладив своего мужчину по локтю, и с любопытством уставилась на нас.

Стьёль же на такое заявление дана отреагировал странно: сначала едва заметно вздрогнул, потом на мгновение очень крепко сжал мою ладонь, а потом отчего-то нахмурился, глядя не на присутствующих, а как будто сквозь них. При этом мужчина стискивал зубы и… злился?

Я встревоженно подергала его за руку, привлекая внимание, и, когда муж обернулся, вопросительно вскинула брови, выжидательно глядя на него. Стьёль поморщился, на мгновение прикрыл глаз, будто собирался с мыслями, а потом слегка тряхнул головой — мол, все нормально.

Хала продолжал развлекаться, строя из себя несчастного, обиженного миром, и рассуждая о легендах, которые вдруг становятся обыденностью, поэтому я позволила себе полностью сосредоточиться на муже и каких-то его непонятных мрачных мыслях. Поскольку дощечку свою он благополучно где-то забыл, я стянула со стола лист бумаги, отыскала среди кип документов карандаш и сунула все это в руку альмирца.

Муж одарил меня чуть насмешливым взглядом, кажется, не сердясь на подобную настойчивость, и действительно нацарапал несколько слов.

«Я по-прежнему не считаю нормальным обсуждать настолько личные вещи при посторонних. Даже если это друзья».

Я прочитала и растерянно уставилась на мужчину, не совсем понимая, что он имеет в виду. Стьёль усмехнулся уже вполне явственно и погладил мою ладонь, жестом попросив: «Не обращай внимания».

Хмурясь, я погрузилась в воспоминания, пытаясь сообразить, что же такого личного про моего мужа сообщил только что Пустая Клетка, а через мгновение вспомнила. Мы же обсуждали эту новость, когда Ив вылечился и Хала рассказывал про Голос дана! Про чувства, которые заставляют Искру сиять гораздо ярче, чем обычно, про то, как возникают подобные узы. Сообразила, наконец, что так задело моего скрытного мужа, и почувствовала, как щекам становится горячо от прилившей краски, а сердцу легко и безумно радостно.

Да, я видела по поступкам мужчины, что он ко мне неравнодушен. Чувствовала его нежность, страсть, заботу, искреннее беспокойство за меня. Ощущала сердцем и понимала разумом, что, наверное, он тоже любит, но сомнения все равно нет-нет да и покусывали изнутри. А вдруг нет? Вдруг мне кажется и все это — просто проявление его доброты и благородства? Сейчас же…

Стьёль чуть улыбнулся, разглядывая мое сияющее лицо. Больше всего мне хотелось сейчас дотянуться до его губ, поцеловать, еще раз рассказать ему, как рада, что он рядом, как благодарна богам за нашу встречу. Но в первый момент этот порыв остановил подлокотник кресла, через который я не могла так легко дотянуться до мужа, а потом уже очнулся разум, и я поняла, насколько неуместным будет все это здесь и сейчас.

Ладно, не отправится же он на север прямо сейчас! Расскажу вечером. Тем более, помнится, кто-то обещал мне поцелуй по возвращении…

— Господа, я предлагаю все-таки вернуться к делу, — заговорила я, обрывая увлеченное обсуждение устройства небесного купола и его устойчивости. — Как мы будем ловить этого дана? Насколько понимаю, решить эту проблему нам нужно до перемены года, иначе он непременно воспользуется шумом праздника, чтобы устроить еще какую-нибудь неприятность, а мне хочется обойтись без жертв.

— У меня есть одно предложение, — заговорил Даор. — Однако я не уверен, что его поддержат. Если честно, то я не уверен даже, что мне дадут его озвучить, — усмехнулся он, бросив взгляд на Ива.

— Если ты намекаешь… — раздраженно начал тот.

— Я согласна, — оборвала мужа Рина. — Вы ведь хотите ловить его на меня, да?

— Редкая прозорливость, драгоценная, — склонил голову Алый Хлыст.

— Зато я не согласен! — непримиримо рявкнул Ярость Богов. — Придумай что-нибудь другое! Можно подумать, других вариантов нет?

— Есть, конечно, и мы непременно воспользуемся и ими тоже, — мягко возразил Даор. — Но…

Надо ли говорить, что седьмой милор вскоре все же отстоял свою идею и вынудил Ива смириться, взяв пару дней на проработку всех деталей.

Я бы, наверное, могла поддержать фира и встать на его сторону, могла даже запретить эту аферу, и Алый Хлыст послушался бы: он сам понимал риск и вряд ли хотел угробить Рину. Просто в Даоре соображения государственной и тактической необходимости всегда перевешивали личные жертвы, и, если сама женщина выразила готовность рискнуть, с его точки зрения, было глупо не воспользоваться шансом.

Но я не стала лезть в дела Алого Хлыста, потому что на месте подруги поступила бы так же, да и сам Ив, полагаю, тоже. Только я могла провести эту аналогию, а Ярость Богов — нет. Рисковать собственной жизнью куда легче, чем жизнями родных и любимых людей.

Тия Дочь Неба

Настроение было ленивым и крайне благодушным. Хотелось нести людям свет и добро, но только так, чтобы при этом не приходилось шевелиться и напрягать разум. Сначала я честно пыталась выполнять свои обязанности, но вот уже с четверть часа сидела, черкая карандашом лист и делая легкие наброски — большее, на что меня сейчас хватало. К счастью, сегодня был неприемный день, поэтому застукать меня за столь несолидным занятием никто не мог.

И стоило об этом подумать, как в дверь коротко постучали. Торопливо прикрыв безобразие полезными документами, я разрешила посетителю войти.

С возвращением мужа вернулась и досадная неприятность — у меня снова не было помощника. Дриву пришлось вернуть, поскольку вопрос с переводчиком для Стьёля никто не отменял, Даор обещал сегодня прислать кого-нибудь из своих проверенных людей, но пока не было видно ни этих людей, ни самого Даора.

Хотя, конечно, тому, что муж снова рядом, я очень искренне радовалась и ехидничала на тему народной приметы: косичка-то сработала, вон как быстро вернула! Причиной такой передышки стали вести с севера: нападение как внезапно началось, так внезапно и прекратилось, вот с поездкой Стьёля и решили повременить. Милоры, конечно, ругались, и злились на такие непонятные вести, и не спешили верить неожиданному затишью, но в целом настроения были оптимистичными.

На место привратника возле моих дверей в итоге временно посадили молодого офицера-фира, который заметно смущался такой должности и потому вел себя исключительно правильно.

— Сиятельная госпожа, разрешите доложить! — гаркнул он, сначала поклонившись, потом вытянувшись как в строю.