Игры Немезиды - Кори Джеймс - Страница 64

— Где твой очиститель?

— В трех милях по дороге, — сказал Амос, тыча пальцем назад. — За час доставлю без проблем.

— Нормально, — мужчина поднял винтовку к плечу. Отверстие ствола показалось Амосу устьем пещеры. — Я сам справлюсь.

Нажать спусковой крючок он не успел — что–то похожее на порыв ветра метнулось через двор. Только у этого ветра имелись зубы. Мужчина отшатнулся, ахнул от неожиданной боли. Блокаторы гормонов–модификаторов выводились из крови Клариссы с тех пор, как они покинули тюрьму. Сейчас Амос не смог бы уследить за движениями девушки. Она словно превратилась в боевого колибри. Стрелок упал на колени — винтовки у него в руках уже не было, сломанный палец кровоточил. Он еще тянул поврежденную руку к груди, когда винтовка рявкнула, вскрыв грудь владельца сбоку.

А потом Кларисса замерла: тюремный халат треплет ветер, брызги крови, пехотная винтовка в руке. Девушка медленно осела наземь. К тому времени, как Амос натянул штаны и подошел, она блевала, закатывая глаза. Он накинул ей на плечи свою рубаху и подождал. Припадок длился не больше пяти минут. Никто за это время не вышел из дома посмотреть, что происходит, или отомстить, и Амос решил, что покойник был холостяк.

Кларисса содрогнулась с головы до ног, замерла, и только тогда пустота в ее глазах ожила.

— Эй, — спросила она, — мы победили?

— В первом раунде, — кивнул Амос. — Это каждый раз так?

— Да уж, — подтвердила она, — средство так себе.

— Зато полезно, когда нужно.

— И то верно. Ты в порядке?

— Замерз немножко, — сказал Амос. — Не умру. Ты побудь пока здесь, а? Посмотрю, что там внутри.

— Я с тобой, — заявила девушка, пытаясь сесть.

Он удержал ее за плечо. Силу прикладывать не пришлось, хватило тяжести ладони.

— Сначала я. Удивлюсь, если там нет ловушек.

— Ладно, — выдохнула девушка, — я тогда здесь подожду.

— Хорошая мысль.

На рассвете следующего дня они покинули форт. На обоих были костюмы с термообогревом профессионального уровня, только Амосу одежда немного жала, а Клариссе пришлось подвернуть рукава. Запасов в бункере под домом хватило бы на год–другой. Там было все, что нужно для выживания: аппаратура, оружие, боеприпасы, высококалорийное питание, пачка на удивление скучной порнографии и набор шахмат ручной работы. Но самая ценная находка обнаружилась не в бункере. В гараже стояли полдюжины непользованных, но содержавшихся в полном порядке велосипедов с багажными сумками. Даже с длинными винтовками на плечах, с набитыми водой и провизией сумками они вдвоем в полчаса проехали через весь город и выбрались на шоссе. К полудню покрыли большее расстояние, чем за предыдущие три дня. От тюрьмы до конторы Эрика было, наверное, километров семьсот. Пешком они проходили не больше тридцати в день. На колесах расстояние легко удваивалось. До Балтимора, если ничего не случится, оставалось девять дней пути. В таких обстоятельствах на «ничего не случится» рассчитывать было трудно, но все–таки…

В полдень они остановились поесть. Солнце давно поднялось, но день оставался сумрачным. Дыхание вылетало изо рта уже густыми облаками, но в движении, да еще в костюме с подогревом, Амос не чувствовал холода. Кларисса тоже выглядела в тысячу раз лучше. Она улыбалась, на щеках проступил румянец. Оба сидели на старой придорожной скамье лицом на восток. И видели грязь да разбросанные обломки.

Однако на горизонте светилось что–то большое — город или пожар. Облака снизу были охвачены заревом, золотым на сером. Вот так, даже в конце света есть своя красота.

Кларисса откусила от своего пайкового брикета и глотнула воды из фляжки с внутренней очисткой.

— Тебя это беспокоит?

— Что?

— То, что мы сделали?

— Не пойму, о чем ты, Персик.

Она взглянула на него, прищурившись, словно проверяя, не шутит ли.

— Мы вторглись в чужой дом, убили хозяина и забрали его имущество. Если бы не мы, он мог бы продержаться. Дожить до возвращения солнца. Выжить.

— Он собирался пристрелить меня только потому, что у меня было то, что ему нужно.

— Не пристрелил бы, если б мы к нему не зашли. А насчет обмена мы лгали.

— Ты, похоже, к чему–то клонишь, Персик.

— Не покажи он, что готов спустить курок, ты бы так и ушел? Или мы сейчас все равно были бы здесь с оружием и едой?

— А, без барахла бы мы все равно не ушли. Я просто напомнил, что планы у обеих сторон конфликта были одинаковые.

— Значит, нас нельзя назвать хорошими людьми, верно?

Амос поморщился. Этот вопрос до сих пор не приходил ему в голову. И ему стало неспокойно от того, что до сих пор было спокойно. Почесывая подбородок, он пытался представить на своем месте Холдена. Или Лидию.

— Да, — сказал он наконец — Мне и вправду надо поскорей возвращаться на корабль.

—Ты в хорошем настроении, — заметила Бобби, кода Алекс сел напротив.

Она завтракала омлетом из белковой яйцеподобной массы с сосисками и острым соусом. Ее волосы, стянутые на затылке в тугой хвост, были мокры от пота, а щеки раскраснелись после недавней тренировки. Одного взгляда на нее Алексу хватило, чтобы почувствовать себя не в форме. Однако она не ошиблась насчет его настроения.

— Капитан доставит мою любимую малышку на Луну.

— Малышку?

— «Роси».

— А, вот что… — Она запнулась. — А то я подумала… Да, я тоже рада буду повидать Холдена. И Авасаралу.

— Хорошо, черт возьми, попасть на собственный корабль, — продолжал Алекс, посыпая перцем искусственный омлет. — Теперь вернуть бы еще Амоса с Наоми. Эй, я что–то не так сказал?

Тень, пробежавшая по лицу Бобби, исчезла. Она покачала головой.

— Ничего. Просто… Не знаю. Кажется, я позавидовала. Давно у меня не было «своих».

Подцепив сосиску на вилку, она обвела взглядом столовую. Яйца в тарелке Алекса оказались мучнистыми, и по вкусу заметно было, что их произвели дрожжи, а не куры. Этот вкус вызвал у него давние воспоминания.

— Снова оказалась среди действующего состава и не хочешь возвращаться на гражданку?

— Что–то в этом роде.

— Все меняется, — сказал он.

— Только обратного хода нет, — по–своему перевернула его мысль Бобби.

Алекс отломил кусок хлеба, запихнул его в рот и, жуя корочку, промычал:

— Ты это о службе?

— Нет, — улыбнулась Бобби, — пожалуй, уже нет. У меня все не укладывается в голове, что Земля уже никогда не будет Землей. Такой, как прежде.

— Да, не будет.

— Марс тоже, — продолжала Бобби. — Я думаю про племянника. Умный мальчик. Умный по–книжному. Все, что он знает о жизни, получено в университете и во время работы в проекте терраформирования. Для него это была вся жизнь. И он первым из моих знакомых сообразил, что означают для остающихся новые колонии.

— Да, они всё изменили, — покивал Алекс.

— Только проблемы мы решаем по–старому, — поправила Бобби и, поясняя свою мысль, бабахнула в пустоту из невидимого пистолета.

— Поразительно, сколь многого мы достигли, обходясь методами стайных приматов и поведенческими схемами эпохи плейстоцена.

К радости Алекса, Бобби хихикнула. Ему почему–то самому становилось легче, когда удавалось снять груз с чужой души. Как будто, пока остальные члены команды не унывают, дела идут не так плохо. Алекс видел логическую ошибку: если он утешается, утешая их, то, возможно, и они утешаются, утешая его, — и все вместе, улыбаясь друг другу, летят прямо в скалу.

— Я слышал, подмога уже подоспела, — сказал он.

— Да, хотя мы надеялись на большее. Сегодня на тренажерах об этом говорили. Вспомогательная эскадра должна уже включиться в оперативный план, только вот беда: команды там — чертова зелень. Зелень — в смысле все впервые в рейсе.

— Да ну! — не поверил Алекс.

— Все опытные команды ушли к Венгрии, прикрывая нашу шестерку.

— A-а. Ну, все же лучше лететь в стайке подростков, чем двумя фрегатами вовсе без прикрытия, — сказал Алекс. — Хотя, извини уж, я надеялся, что вылетающая из–за холмов кавалерия окажется чуть более опытной.