Леший. Четвертые врата (СИ) - Геярова Ная - Страница 46

       – Есть, – кивнул кузнец и вытащил пачку дешёвых сигарет без фильтра. Кондрат не задумываясь, взял. Кузьма порылся в карманах, вытащил спички, поджёг, дал прикурить Лешему, прикурил сам.

       Сизый дым медленно поплыл в лунном свете.

       – Мы в другом мире? – внезапно спросил Кузьму Леший.

       – Посему так. Ибо! – он обвёл взглядом, – разница в глаза.

       – И вход, вот он, – Леший ткнул на берёзы. Поднял камень и кинул меж деревьев. Лёгкая чуть заметная вспышка и камень пропал. 

       – Что же это происходит? – Кондрат затянулся.

       – Кто его знает? – выдул дым Кузьма. – Мало мы знаем о мире, вот что.

       – А мы вообще живы? – вдруг спросил Кондрат.

       – Живы… – задумчиво ответил Кузьма. – Точно живы. Лес, смотри, какой. Живой. Птицы ночные ухают. Зверье бегает. Курим, гадость, – он выдохнул. – Точно живы. Как помру, курить сразу брошу. 

       Кондрат посмотрел на кузнеца. Ему и самому хотелось, как и Номин, расплакаться. Нет, он не слабак, но когда мир вокруг вдруг, вот так, рушиться, когда внезапно меняется мировоззрение и жизнь изменяется за пару секунд. Когда… да множество всяких, когда. Он зажмурил глаза и резко открыл.

       – Что там произошло? – кивнул он на берёзки.

       Кузнец пожал плечами.

       – Кто его знает. Хочешь проверить?

       Кондрат вопрошающе посмотрел на кузнеца.

       – А что если, нет больше нашего мира?

       – А что если есть? – Кузьма поднялся и подошёл к берёзам. Всмотрелся в тёмный проем.

       – Жутко, – отступил и вдруг снова шагнул к деревьям, опустился на колени.

       – Поди сюда.

       Кондрат подошёл. Слева, в паре шагов от деревьев, лежала собака. Вернее, труп собаки. Пустой, остановившийся взгляд смотрел в крону берёз.

       – Дохлая, – хмуро проговорил Леший.

       – Петро собака. Жуком звали, – горестно вздохнул Кузьма. – Закопать надо.

       – Петро – это, который егерем был?

       – Он самый.

       – Если его собака здесь…

       – Значит, знал тропу, – договорил Кузьма. – Значит, не брехали Мишка с друзьями. 

       Кузьма отошёл в сторону, вернулся с кучей веток и листьев, руками откопал неглубокую яму, положил в ней останки пса, закидал землёй и набросал сверху листьев и веток. Перекрестился.

       – Хороший был пёс. Умный. Да попадёт в свой собачий рай.

       – Ааа, – раздалось со стороны, где лежал Еши.

       – Во, бурят пришёл в себя, – подметил кузнец, встал, подошёл к журналисту, голова коего покоилась на коленях Номин.

       – Ну как, жив?

       – Что произошло?

       – Ох, ты б это видал! – присел рядом Кондрат. – Помимо необъяснимых летающих объектов, исчезновения дороги, стаи животных, свет и другой мир. Если ваша редакция будет работать после сегодняшнего, то вы с Номин могли бы сделать лучшую статью. Жалко фоток нет. Но…

       Номин вытерла слезы.

        Еши потрогал разбитый лоб, поморщился.

       – Так что произошло. Мы разбились?

       – Не-а, – выдохнул Леший. – Мы убежали. Вернее, нам помогли убежать.

       – Кто? 

       – Тайра. Волки. Зайцы, лисы и медведи.

       – Что за бред, – приподнимаясь на локтях, чуть слышно проговорил Еши.

       – А вот и не бред, – цыкнул зубом Кузьма, вытащил носовой платок и приложил ко лбу Еши.

       – Ох.

       – Терпи. Шишка прилична, пробито немного, но жить будешь. Если будет где жить, – добавил тут же.

       – Что значит, будет где? А мы где?

       – Ответить трудно, – задумчиво-лирично произнёс Кондрат. – Слушай, Еши, у тебя же там предки колдуны. Вот ты нам и расскажи. Вошли мы, значит, в древо и вышли в мир иной.

       – Что значит вошли и вышли? – непонимающе захлопал глазами журналист.

       – А ещё высшее образование, небось! – поднял вверх палец Кузьма, переглянулся с майором. – Вот у меня вообще никакого образования и то скумекал, что в берёзках – портал.

       – Ого, ты ещё такие словца знаешь, – покосился Еши.

       – Я много чего знаю, – нахмурился Кузьма. – Но мы вернёмся к вопросу другому.

       Он посмотрел на берёзы.

       – Возвращаться нужно.

       – А если там ничего нет? – поёжился Кондрат.

       – Вот и проверим, – поднялся Кузнец.

       – Я ничего не понял, – протянул Еши, и снова поморщился от боли. 

       – И не нужно. У тебя и так голова повреждена, а ещё и думать начнёшь, совсем треснет, – подметил Кузьма, направляясь к берёзкам. – Ну, поминай, как звали, – перекрестился, шагнул меж трёх деревьев и пропал.

       – Это как? – выпучил глаза Еши. – Это что было? Это как он сделал?

       – А если он больше не вернётся? – совсем тихо вдруг спросила Номин.

       – А я думал ты смелее, – вставая и отряхиваясь, ответил Кондрат. – Сама же рвалась на поиски приключений.

       – Да и вы, видать, не из храбрецов, – холодно подметила Номин и поднялась. – Я за Кузьмой. Кто знает, может, помощь нужна.

       – Ну да, помощница из тебя ещё та, – колкостью подметил Леший.

       – А из вас вообще никакой помощник, – презрительно сообщила рыжая и уверенно направилась к берёзам. Следом за девушкой рванула и сидящая в паре шагов от остальных Тайра.

       Девушка и собака почти дошли до деревьев, как из забрезжившего света берёз, высунулась довольная голова кузнеца.

       – Да ничего вроде, жив мирок! – громко возвестил Кузьма, откуда-то с уханьем сорвался филин. – Пошли, – голова кузнеца пропала. Номин развернулась, показал Кондрату язык, и тоже исчезла между развилки деревьев. Тайра остановилась у берёз и смотрела на Кондрата выжидающе.

       – Идём, – вздохнул он. Помог Еши встать и вместе с журналистом отправился к порталу.

       – Ау-у! – Кондрат обернулся.

        Волк стоял в нескольких шагах от них.

       – Спасибо, брат, – проговорил Леший. 

       Еши с удивлением оглянулся.

       – Ты с кем говоришь? 

       На месте где стоял волк, была пустота.

***

       – Оно как… если судить по мху, то нам туда, – указал Кузьма.

       – Туда это в сторону Яндыря? Что-то я не ориентируюсь, – Кондрат с сомнением посмотрел в указываемую сторону.

       – Нет, это в сторону Севольного. Если ошибки нет, то согласно моему внутреннему компасу, и учитывая место, где мы остановились, вернее, где осталась машина, то нам до посёлка километров девять не больше.

       – Всего-то! – хмыкнул Еши. Кондрат ничего не ответил.

       – Пошли уже, – недовольно буркнула Номин.

        В этом лесу, в отличие от того, из которого они только что вернулись, не было ни звёзд, ни луны. Гул ещё было слышно, но, то ли удаляющийся, то ли замолкающий. Не ухали совы, не было слышно ночных зверей. А потом и гул внезапно прекратился. Просто не стало и всё. В совершенной тишине слышались только звуки хрустящих веток под ногами путников. 

       Номин куталась в куртку, и шагала, смотря в спину Кузьмы. Тот шел, освещая дорогу сотовым телефоном. Кондрат тоже включил свой телефон. На цветном дисплее сверху обозначилась надпись «Связи нет». «Ну и черт с ней, выбраться бы. Да к тому же ощутимо холодает, – Кондрат вздохнул, – куртка осталась в машине». 

       – Домик Петро, – остановился Кузьма, указывая на сторожку меж деревьев. – Здесь и переночуем. А с рассветом дальше двинем. 

       Возражающих не было. Всё замёрзли и устали. И одна мысль, что можно где-то погреться, молча, гнала к домику егеря.

***

       Дрова, припасённые погибшим егерем, трещали в небольшой печурке-буржуйке. Кондрат сидел у огня, выставив перед собой руки.

       – Накинь, – бросил ему егерскую куртку Кузьма. – Не лето. Пока хата прогреется. Давно не топлено.