Иная. Песня Хаоса (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 40

— Вроде не оборотень, — заключил он. И вскоре попрощался, выходя из избы.

— И не враг вам, — кивнул серьезно Вен Аур. Еще перед входом в избу он показал нож и отдал его хозяину в знак мирных намерений.

— Да, боимся мы теперь оборотня, — посетовала жена старейшины, расставляя на столе еду.

— Какого такого оборотня? — хлопала широко раскрытыми глазами Котя. Во всех деревнях, куда их пускали, сложнее всего оказывалось убедительно лгать. Еще недавно твердила бабке Ауде, как нехорошо обманывать людей. И вот сама превратилась в странницу-лгунью. Но, видно, с Вен Ауром иначе не получалось, он ведь тоже дурил всем головы, когда показывался человеком. Или не совсем? Или действительно обращался? Но не хотелось, чтобы он потерял свою силу, свою вторую форму, как Вхаро. Ведь оттого и превратился тот в бесчестного разбойника, отторгнутый Хаосом, оплеванный людьми.

— Ой, страшного… — сетовал старейшина. — Говорят, летает над лесами и весями. Размером с медведя, но с крыльями. Вроде и человек, а кто видит его вблизи, так рассказывают — не человек, а насекомое, как моль-переросток с броней и плащом из крыльев.

«Генерал Моль… Этого еще не хватало. Все-таки идет по нашему следу», — подумала Котя и поймала понимающий встревоженный взгляд спутника. Им предстояли новые испытания. Но хотя бы в деревне не гнали, а потчевали за одним столом с хозяевами. Котя ликовала, когда во рту сладостным угощением таял свежий хлеб, а на губах оставляло белые разводы жирное молоко.

— Как же они живы остаются? — спрашивал Вен Аур встревожено.

— Он их просто отпускает. Другого кого-то ищет. Говорит, беглое создание Хаоса. А нам все одно: чудовища из-за барьера. В нашей деревне двое, кто встретил ту моль… Так мы их в отдельной избе теперь держим, как заболевших, травами окуриваем, скверну изгоняем.

Котя потупилась и вздрогнула. Она невольно заметила в углу десять столбиков на приколоченной к углу полочке — изображение десяти духов. И ведь ничего не делали они, не обрушивали кару за то, что Вен Аур приносит «скверну».

«Хаос сам по себе не зло, хоть и чужой нам. Зло — это чудовища, обитающие в нем. Но разве не живут чудовища и среди людей? Да и чудовище ли Генерал Моль, если отпускает безвинных людей невредимыми?» — подумала Котя и теснее придвинулась на лавке к Вен Ауру.

Потом вновь им разрешили попариться в бане, но спать велели снова в хлеву на полатях среди сена: жены побоялись за своих маленьких детей. Старейшина слишком любил внучат, и Котя его не осуждала. Путники отогрелись и могли снова просто отдохнуть.

«Нет, так не поступают с теми, кто просто друг», — подумала Котя, привычно зарываясь лицом в широкую грудь Вен Аура. В лесу это оставалось единственным способом согреться, когда он перестал обращаться на ночь в теплую звериную форму. Теперь же словно вошло в привычку. Или влекло неведомое притяжение.

— Вен, а этот Моль… Он и правда людей не трогает? — спросила Котя сонно.

— Получается, что так.

— Значит, он лучше Вхаро.

— Для меня не лучше, — отозвался Вен жестко, но тут же ласково погладил по волосам. Котя не противилась.

Наутро их путь продолжился, странники распрощались со старостой и снова оказались в лесу. Вен Аур прислушивался к стрекотанию крыльев, Котя тоже прижимала руки к груди и кусала губы. Они ведь почти достигли своей заветной цели, поэтому вдвойне не хотелось попасться врагу. Мысль о том, что Генерал Моль намерен убить Вен Аура страшила, отчего сердце сжималось. Котя переживала уже не за свое выживание в лесной глуши: она не представляла, как останется одна, без согревающего зова, связавшего их. Спутник говорил, что гибель «судьбы» похожа на отрезание частицы души, так ему рассказывали. Он встречал в Хаосе потерявших свою пару. И все выглядели угрюмо, как лес в конце осени. «Нет, лучше об этом вовсе не думать», — отмахнулась от мрачных мыслей Котя.

— Все-таки идет по следу. Нам надо спешить. Среди людей он ничего нам не сделает, — встряхнул головой Вен Аур.

Котя тоже едва улавливала отдаленные скрежетания, напоминавшие далекий гром. Они неприятно резали слух, будто кто-то нестройно гремел железом. Где-то далеко, где-то над лесом. Над черно-зелеными верхушками елей, облитых золотым светом, где стелилась сизая дымка перистых облаков. Лес оживал, сбрасывал оковы, земля набухала влажными запахами. В воздухе разливался пряный аромат возвращавшейся к жизни природы. Но обманная красота весны таила для странников те же опасности, что и губительная стужа зимы. Они шли по дороге, озираясь на каждый куст, раскинувший лапами ветки. С них уже текла капель, зрели первые почки. Моль нигде не появлялся. Беглецы все-таки запутали след, успели убежать вперед. Хотя Котя задыхалась, ей чудилось, что они не идут в прежнем темпе, а несутся, как тогда, от терема Игора.

— Вхаро ему, очевидно, оказалось мало, — недовольно ворчал Вен Аур.

— Может, Вхаро и вовсе сбежал, — предположила Котя, поправляя платок и вскидывая голову.

Почему-то тревога теснилась в душе. Минутное милосердие к лиходею не сулило ничего хорошего. Кто-то жестокий подсказывал Коте, что стоило прикончить врага — самый действенный способ избавиться от проблемы раз и навсегда.

— Я хорошо его привязал! Моль наверняка убил его, — обиделся Вен Аур. Часто он себя переоценивал. Слишком самоуверенный, слишком хвастливый, пусть и обученный диковинным приемам боя. Котя недовольно покачала головой, но перевела тему:

— Далеко ли до города?

Вроде бы она научилась женской хитрости: не обижать спорами, но и не соглашаться во всем.

— Судя по деревням, что нам встречались, не больше дня пути. Постой, кто-то едет…

По дороге разносилось мелодичное позвякивание колокольчика на дуге. Вен Аур и Котя с опаской сошли с дороги и притаились возле обочины, готовые в случае опасности схорониться за ближайшим вековым дубом. Они уже пару раз скрывались от незнакомых путешественников, которые проносились мимо них в санях. Лошади всегда всхрапывали и пряли ушами, а возницы опасались, что поблизости волк. Но на этот раз прятаться не пришлось. Сани остановились рядом с ними, а знакомая лошаденка смирно рассматривала темно-карим глазом Вен Аура, не признавая в нем хищника.

— Эй, молодые! Куда путь держите? Никак в княжий град? — окликнул их радушный голос. Розвальнями, где лежали завернутые в ткань шкуры, правил заросший клокастой бородой мужик в тулупе. Наверное, вез трофеи на продажу.

«Да это тот же охотник, что в деревне первый нас увидел», — подумала Котя и немного успокоилась.

— Да, туда, — кивнул Вен Аур, выступая вперед и дружелюбно улыбаясь. Он приблизился к розвальням и даже не побоялся погладить лошадь по щеке. Животное только переступило с ноги на ногу и всхрапнуло, выпуская пар, но не взбрыкнуло и не отшатнулось. Похоже, Вен Аур тоже удивился такой перемене.

«Неужели ты становишься совсем человеком? Может, тогда Моль от тебя отстанет? Больше не почувствует ауру Хаоса? Ты стал человеком, когда принял, что это возможно? Ведь так у вас все устроено? Лишь на вере в себя и на зове», — терялась в несмелых догадках Котя. Отчасти ей делалось страшно, что верный защитник потеряет свою силу, отречется от отца и матери, останется в чужой стороне. Так неправильно. Слишком большая жертва.

— Садитесь, довезу. Скучно мне одному. Вот хоть девица споет нам, — пригласил охотник, махнув рукой. От такой помощи они не отказались, надеясь теперь попасть в город засветло.

«Ой, лучше бы тебе не знать, как я пою», — подумала Котя, почувствовав, как щеки краснеют. Вечно ее распекала старшая жена за плохой голос, да Котя и сама чувствовала, что не попадает в общий хор, когда женщины заводили песню в избе за пряжей или на поле.

— Лучше я разговором развлеку, — тут же выручил Вен Аур.

Так они и сели в розвальни, осторожно сдвинув ценные трофеи. Просто сколоченные сани оказались для Коти более привычными, чем те вычурные, расписные, присланные сватами Игора. Вскоре мимо замелькали елки, лошадка бойко шла рысцой, временами переходя на шаг.