Злая зима (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 35

Брун осклабился, откинулся назад, рассматривая Эльзу.

— Чего ты лыбишься, Брун? Откуда у тебя вообще наручники в бардачке?

— Я же бывший полицейский, — ответил он, протянул руку, чтобы поправить Эльзе волосы, но она дернула головой.

— Отпусти меня!

— Ты ведь сама сказала, что опасна, — сказал он, придвигаясь к ней ближе.

— И это, по-твоему, решение проблемы? — рявкнула она.

— Ну, так мы точно доедем домой не искусанные. По крайней мере, я, — он многозначительно подвигал бровями.

— Тебя после оборота еще не отпустило?

— А чего ты хотела? Чтобы я сел и поплакал с тобой вместе? Давай решать проблемы по мере их поступления. Учись себя контролировать. Глубокий вдох на четыре счета, задержала дыхание, выдох.

Она подергала руками, пытаясь высвободиться, прикусила губу.

— Ох, Эльза, ты сейчас такая… — Брун глубоко вдохнул, потом выдохнул. — Взъерошенная, злая, глаза горят.

— Только усни, Брун, — выпалила она, повернувшись к нему.

— А у меня, кстати, есть желание, — он помахал ей черной рукой. — Она даже не нагрелась.

— Без прикосновений! — воскликнула Эльза, когда Брун к ней наклонился. Он замер, разглядывая ее лицо.

— Без прикосновений?.. Как думаешь, это будет очень странно, если я раздену тебя вампирской рукой?

Она возмущенно открыла рот.

— Шучу, — сказал он и завел машину. — Я приберегу желание на потом.

Он припарковал машину, щелкнул ключиком в наручниках, и Эльза в тот же миг выскочила из машины, хлопнула дверкой. Она забежала в подъезд, дождалась, когда он откроет квартиру, скинула сапожки и пальто и ушла в свою комнату. Дверь снова оглушительно грохнула.

Брун аккуратно переставил ее сапожки к стене, разделся. Поужинав наскоро наструганными бутербродами, сходил в душ.

Улегшись в кровать, он долго смотрел в потолок, потом не выдержал, встал.

— Эльза, — позвал он, толкнув дверь в гостевую, и умолк.

Она спала на узкой кровати, сложив руки лодочкой под щекой и подтянув колени к груди, губы слегка приоткрылись. Брун постоял немного, потом сходил в свою комнату, вернулся с пледом. Осторожно накрыв Эльзу, тихо вышел.

Эльза прихватилась через полчаса, с удивлением откинула плед. Встав, первым делом насыпала щепотку ведьминого порошка вдоль порога. Заглянув в комнату медведя, пошла в ванную. Она разделась, повесила ведьмин мешок на крючок для полотенец. Посмотрев на свое отражение в зеркале, нахмурилась, тронула печать вампирского укуса. Повернувшись спиной к зеркалу, Эльза глянула через плечо и ахнула. На правой ягодице двумя полукругами розовел след зубов Бруна. Она погладила отпечаток, усмехнулась и, забравшись в душ, включила воду.

Вероника пришла в себя в больничной палате. Она поняла это сразу, по потолку. Вытянутые лампы с голубоватым мертвым светом и старая побелка с извилистой трещиной напоминали ее жизнь, серую и безнадежную. Она попыталась приподняться, но трещина поплыла, раздваиваясь, удлиняясь, и Вероника уронила голову на подушку.

— Не вставайте, — произнес высокий мужской голос рядом. В больничные запахи вплелась луковая вонь. — Вы отдали слишком много крови одному из вечных.

— Альфа. Это был альфа, — прошептала Вероника. — Он не стал меня сам кусать, чтобы не обратить. Его помощник это сделал. Они просто сожрали меня, как еду. Я ничто. Я такое ничтожество…

— Это честь, — высокий голос дрогнул. — Он захотел именно вашу кровь.

— Почему же он сам укусил Эльзу? — Вероника повернула голову и увидела некрасивого сухопарого мужчину. Седой ежик волос примялся, болотные глаза смотрели куда-то ниже ее лица. Она рефлекторно подняла руку к шее, наткнулась на бинт.

— Эльзу? — мужчина посмотрел ей в глаза. — Вы знаете ее?

— Лучше бы не знала, — вздохнула Вероника. — И самое обидное — это ей не нужно! Она не понимает…

Мужчина надолго замолчал, почесал костлявую грудь, усыпанную родинками.

— Неисповедимы пути его, — произнес он, уставившись в монитор, пикающий пульсом Вероники, но взгляд его был обращен внутрь. — Она все еще человек?

— Да, — ответила Вероника, прикрыв глаза. — Ходит с каким-то животным.

— Не все могут оценить подарок вечного, не все готовы его принять, — сказал он. — Так, может, они недостойны взойти на высшую ступень? Может, извечный таким образом дарует шанс тем, кто способен его увидеть в суете смертной жизни?

— О чем вы? — она нахмурила брови, пытаясь понять.

— А что, если это подарок нам? — тихо спросил он, склонившись к Веронике. И странное дело, она перестала замечать луковый запах, а изможденное лицо мужчины показалось ей мудрым и почти красивым.

Когда серое зимнее утро разогнало тени по углам, Эльза вошла в комнату Бруна. Она открыла шкаф, задумчиво посмотрела на свое отражение в боковом зеркале, покосилась на оборотня, но тот безмятежно спал, не в состоянии оценить красный кружевной комплект, который был единственной одеждой на Эльзе. Она передвинула несколько вешалок, стянула белую рубашку и, примерив ее, покрутилась перед зеркалом. Закатала рукава, подпоясалась черным галстуком, найденным тут же, собрала волосы наверх и кивнула, довольная.

Она вышла из комнаты на минуту и вернулась с косметичкой. Устроившись рядом с Бруном, она разложила на тумбочке тени, косметические карандаши и помады.

— Ну что, медведь, пришел час расплаты.

— Просыпайся!

Что-то холодное ткнуло в плечо, подмышку. Брун вздрогнул, открыл глаза. Эльза стояла рядом, сжимая рукоятку сковороды.

— Зачем это? — хрипло спросил он.

— Мало ли что тебе снится, — хихикнула Эльза, показательно замахнулась сковородой.

— Да… тебе все же вчера не очень понравилось, — Брун задумчиво поскреб обросший щетиной подбородок, и вдруг краем глаза уловил свое искаженное отражение в блестящем днище сковородки. Он сел, вытер тыльной стороной ладони губы, посмотрел на жирный след алой помады.

Эльза согнулась от хохота.

— Эльза! — рявкнул он, и она, взвизгнув, выбежала из комнаты.

Брун отшвырнул одеяло, прошел в ванну и уставился в зеркало. Выругавшись, намылил руки, потер глаза, смыл горячей водой. Черные потеки туши вокруг век сделали его похожим на панду, глаза защипало. Он брезгливо вытер губы, еще больше размазав помаду, залез в душ и подставил разукрашенное лицо под напор воды.

Брун вошел на кухню хмурый, сел за стол. Эльза поставила перед ним чашку с кофе.

— А омлет? — буркнул он.

— Сейчас сделаю, — сказала она. — Была очень занята этим утром.

Она открыла холодильник, достала пять яиц, привстав на цыпочки, потянулась за молоком с верхней полки. Рубашка подъехала вверх, оголив полукружия ягодиц. Брун отхлебнул кофе, не отводя взгляд от Эльзы.

— Это ведь моя парадная рубашка! — понял он. — И галстук!

— В моих шортах во время твоей нано-прелюдии молния сломалась, — невозмутимо пояснила Эльза.

Слишком широкий для нее ворот обнажал хрупкие ключицы, красное белье просвечивало через белую ткань. Эльза плеснула молоко в миску, поставила его назад на верхнюю полку, сверкнув попой и краешком красного кружева.

Она взбила яйца с молоком венчиком, прижимая к себе миску, взяла соль.

— Не… — дернулся было Брун, но она уже щедро тряханула солонкой. — Ладно…

Вылив взбитые яйца на сковороду, Эльза деловито помешала омлет деревянной лопаткой.

— А можешь молоко подать? — попросил Брун. — В кофе добавлю.

— Ты ведь черный любишь, — удивилась Эльза.

— Сегодня с молоком захотелось, — пожал плечами Брун. Эльза снова потянулась к верхней полке, и он улыбнулся краешком губ. Взяв протянутый Эльзой пакет, капнул в чашку.

Эльза выложила омлет на тарелку, подвинула к нему и поставила молоко назад в холодильник.

— Какие планы на сегодня? — спросила она, садясь напротив.

— Хочу встретиться с Клифом, а потом, может, заехать к еще одному вампирологу.