Злая зима (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 51

Брун задумчиво постучал пальцем по мышке, посмотрел на Эльзу.

— Слушай, можешь мне кофе сделать? — попросил он.

— Да ладно, — улыбнулась Эльза. — Значит, занимался. И как оно?

— Человеком лучше, — Брун отметил квадрат с положительным ответом.

— Какой сексуальный партнер для вас предпочтительнее: человек или оборотень? Какая средняя продолжительность вашего полового акта? Какие нескромные вопросы задает этот Денис… Думали ли вы о том, чтобы принять животное обличье навсегда? А так можно?

Брун помрачнел, посмотрел на Эльзу.

— Можно. Если оборотень остается в зверином виде слишком долго, то потом он уже не может вернуться. Некоторые уходят в лес. Жить зверем проще.

Эльза покачала головой, встала с кровати.

— Так тебе сделать кофе?

— Не надо, — отказался Брун. — Это была уловка. Чтобы ты не узнала слишком много моих секретов. Давай баш на баш. Расскажи и ты что-нибудь такое, что я о тебе не знаю. Например, что же тебе понравилось утром.

Эльза хитро улыбнулась, но тут телефон Бруна зазвонил, пополз по тумбочке, вибрируя.

— Подожди, — попросил он и нажал ответить. — Да, Мари… Вот как? Я тебя понял. Огромное спасибо!

Нажав отбой, Брун хмуро посмотрел на Эльзу.

— Что? — спросила она.

— Вот мстительная сука! — злобно выпалил Брун, с треском захлопнул крышку ноута.

— Что случилось? — испугалась Эльза.

Брун запустил пальцы в волосы, раздумывая.

— Айседора написала заявление. На нас. Только что. В БОРе, — отрывисто пояснил он. — Вампир вошел к ней в дом без ее предварительного согласия. Это нарушение.

— И что теперь? — Эльза прикусила губу. — Меня… в башню?

— Собирайся, — приказал Брун. — Мы уезжаем.

— Брун, твоя бирка, — напомнила Эльза. — Тебя вычислят мгновенно.

— Есть одно место, где не вычислят, — сказал он. — Медвежий остров.

— Но как же охотник?

— Может, он уже сам сдох, — сердито предположил Брун. — Если будут новости, Клиф сообщит. Все, давай, живо-живо! Мари пообещала, что придержит заявление Айседоры. Но с утра оно будет у Кшистофа на столе. А нам до острова еще добраться надо.

Он пошел за Эльзой в ее комнату, стащил коробку с разломанными часами со шкафа.

— Ты хочешь взять их с собой? — удивилась Эльза.

— Может, удастся починить, — неуверенно предположил Брун.

Он погрузил чемодан Эльзы в багажник, сунул туда сумку со своими вещами, поставил с угол коробку с деталями от часов. Вынув две пачки сока из ящика, опустевшего наполовину, отнес их в салон.

— Знаешь, я люблю путешествовать, — сообщила Эльза, забирая у него одну пачку сока и пряча вторую в бардачок. — Я столько слышала про медвежий остров! Правда, что там медведи прямо по улицам ходят?

— А сейчас кто перед тобой? — Брун вырулил с парковки, выехал на дорогу. — На острове очень красиво. Но нет интернета, плохая мобильная связь, а по телевизору идет два канала. Чем ты вообще любишь заниматься, Эльза? Уточняю сразу — шоппинг на медвежьем острове тебя тоже вряд ли порадует. Там два магазина, один из который продуктовый, а во втором помимо одежды продают рыболовные снасти.

— И театры отпадают, как я понимаю, — задумалась Эльза. — Я люблю музыку. Знаешь, я ведь хотела стать композитором.

— Как Дробовицкий? — Брун широко улыбнулся. — Эльза! Так тебе, выходит, нужна муза!

Эльза рассмеялась, посмотрев на его небритую физиономию, отвернулась к окну. Ночь уже сгустилась над городом, крупные звезды переливались холодным блеском. По встречке на большой скорости промчался черный автомобиль, повернул на улицу Бруна, и Эльза поежилась от внезапного холода.

Джонни нажал на дверную ручку, постучал. Подождав несколько секунд, повернулся к женщине, стоящей позади.

— Отойди.

Она поспешно шагнула в сторону, зажмурила глаза цвета молодой травы, уткнулась лицом в пушистый шарф. Спиральные завитки темных волос встали торчком.

Джонни уцепился пальцами за едва выступающий угол и рванул на себя. Дверь вылетела как из игрушечного домика, ошметки косяка разлетелись по площадке. Джонни вытащил щепку, впившуюся ему в щеку, и рана тут же затянулась, будто ее и не было.

— Пойдем, — сказал он и шагнул внутрь. Остановившись в прихожей, медленно обвел гостиную взглядом.

— Тут никого нет, — сказала женщина, выставив вперед ладони и закрыв глаза.

— Я и без тебя это знаю, — ответил Джонни. — Хотя вовсе не медиум. Ищи Бальтазара.

Женщина прошла по гостиной, ступила сапожком на уцелевший ковер, оставив мокрый след.

— Такие сильные вибрации, — прошептала она. — Очень странно, меня будто тянет в разные стороны.

Джонни прошелся по квартире, заглянул в комнату Бруна, в ванную.

— Здесь только след, — сказала женщина, обойдя квартиру. — Они унесли Бальтазара.

— Они?

— Мужчина-медведь. Здесь все им пропитано. И девушка. С ней что-то не так. Она сильно больна. Возможно, умирает.

Джонни подошел к женщине, и она испуганно моргнула, попятилась. Жалобные морщины в уголках губ обозначились резче, прибавив ей лет десять.

— Не надо, — взмолилась она. — Укус вампира меня убьет.

— Я помню, — он пригнулся, посмотрел ей в глаза. — Ты сможешь их найти? Определить, куда они отвезли Бальтазара?

— Да, — кивнула она. Кудрявые волосы упали на уставшее лицо, Джонни отвел прядь, и женщина вздрогнула от его прикосновения. — Но мне нужно что-то из личных вещей. И время.

— У меня впереди целая вечность, — ответил Джонни.

Женщина, походив по квартире, взяла деревянную птичку с полки.

— Вот это подойдет, — сказала она. — Сильная привязка.

— Хорошо, что ты теперь умеешь водить, — заявил Брун, останавливая машину у обочины.

— Умею? — недоверчиво переспросила Эльза.

— Я сейчас отрублюсь прямо за рулем, — сказал он, выходя из машины. — Так что вариантов у нас немного. Садись.

Эльза устроилась на водительском сиденье, сама поправила зеркало дальнего вида. Брун сел рядом, откинул спинку до упора, повернулся на бок, глядя на Эльзу.

— Не гони, — сказал он ей. — Держи не больше восьмидесяти. Все время прямо, указатели на море.

— Поняла, — кивнула Эльза.

— Устала? — спросил он.

— Нет, — ответила она. — Мне нравится водить. Это очень бодрит мое вампирское сердце.

— Оно у тебя человеческое, Эльза. И вся ты — тоже, — Брун протянул руку и заправил прядь волос ей за ухо, погладив по щеке. Она тепло улыбнулась, глянув на него. — Разбудишь меня, когда приедем. Или если съедешь в кювет. Или если врежешься в кого-нибудь.

— Договорились, — улыбнулась Эльза. — Спокойной ночи, Брун.

Старый паромщик, которого они едва сумели разбудить, полчаса трезвоня в колокол, покрывшийся коркой льда, выполз из каюты, недовольно кутаясь в облезлый тулуп, посмотрел на серое небо, едва сочившееся розовым рассветом.

— Прямо сейчас на остров доставишь? — спросил Брун.

Старик покосился на желтую бирку в его ухе, густую щетину. Потом перевел взгляд на Эльзу, зябко жмущуюся к Бруну.

— Ты-то вижу, что медведь. А она?

— Гость, — Брун вынул из кармана куртки черную вампирскую руку, переложил ее в другой карман, пошарил глубже и вытащил документы.

Паромщик глянул на удостоверение, вернул ему. Взял у Эльзы паспорт и переписал номер в потрепанный журнал.

— За срочность двойная плата, — буркнул он.

Брун кивнул и пошел в машину. Эльза хвостиком последовала за ним.

— Он человек? — спросила она. — Без бирки, но пахнет зверем.

— Метис медведя вроде бы. Оборачиваться не может. Но, по-видимому, спать зимой тоже любит. А что, лобзик?

— Зубы чешутся, — призналась Эльза.

— Я видел у него автомат со всякой ерундой. Сейчас сухариков купим, почешешь.

Брун заехал по мосткам на паром, поставил машину на ручник, помог старику закрыть борта засовами. Двигатель, закашлявшись, заработал, и серая полоса воды между паромом и причалом стала расти.