Осень и Ветер (СИ) - Субботина Айя - Страница 7

— Женщиной, от которой невозможно оторвать взгляд, — говорит он прямолинейно, без тени лукавства. — Пожалуйста, Ева, хотя бы подумай.

Я не говорю ни «да», ни «нет». Просто ухожу, по пути забирая на кассе шоколад для Маришки.

Уже в машине медленно перевожу дух, собираюсь с мыслями и заново прокручиваю в голове наш короткий разговор. Больше всего пугает полное отсутствие плана, что делать дальше. И, главное, стоит ли снова пускать этого человека в свою жизнь.

Машинально тянусь к телефону, нахожу свою переписку с Ветром и быстро пишу: «Встреча прошла никак, но я бы получила Оскар за выдержку. Возвращаю тебе матерные слова — они не пригодились». От отвечает не сразу: успеваю проехать половину пути в студию, где занимается Маришка, и как раз стою на светофоре. «Оставь себе на случай важных переговоров, детка. Какие планы на вечер?» Мысленно смеюсь и пишу короткое: «Как всегда — работа, работа и еще раз работа! А у тебя?»

Я поднимаюсь на второй этаж и тихонько, чтобы не спугнуть сосредоточенных над каким-то занятием детишек, заглядываю в учебную комнату: Маришка сидит за желтым столиком и, выставив кончик языка от усердия, делает аппликацию из ваты. Молодая руководительница студии, заметив меня, едва заметно кивает и поднимает ладонь с растопыренными пальцами — пять минут до конца занятия.

В вестибюле занимаю единственное свободное кресло, потому что остальные заняты бабушками, дедушками и родителями малышни. И вижу на экране значок входящего сообщения. От Ветра: «Ты чертов трудоголик, ты в курсе? Я иду с приятелями на холостяцкие посиделки в какое-то хваленое элитное заведение. Скажи, Осень, где были мои мозги, когда я согласился?»

— В заднице? — шепотом отвечаю я, но в ответ пишу куда более лаконичное: «Определенно, в анабиозе».

«Если ты знаешь значение этого слова, детка, я готов на тебе жениться» — пишет Ветер.

«Куда уж мне, я в гугле подсмотрела, пока ты отвернулся».

Маришка выбегает и сразу же тычет мен в лицо свою поделку, прыгает на месте, словно довольный щенок и ждет одобрения. Делаю паузу, чтобы рассмотреть, что же сделала моя Мышка: на голубом фоне неба, нарисовано с проплешинами голубой акварелью, кусочками ваты а ля облака, выложено слово «Мама».

— Ты у меня такая умница, — не скуплюсь на похвалу своего маленького солнышка, обнимаю и крепко прижимаю к себе.

— Для тебя, — говорит Маришка, обхватывая ручонками мою шею.

Сейчас то время, когда она родилась и несколько дней пролежала под аппаратом искусственной вентиляции легких кажется просто кошмарным сном, но тогда я правда не знала, на каком свете нахожусь и смогу ли вообще выстоять против всех испытаний, которые судьба одним махом вывалила мне на голову. Врач сказал, что всему виной нервы: при моем тонусе и повышенном риске выкидыша, измена Андрея и развод стали отрицательными катализаторами моей беременности. Как итог: Маришка родилась на два месяца раньше срока и первых две недели в больнице были самыми ужасными в моей жизни.

— Вот, это тебе, Мышка.

Протягиваю Маришке стаканчик с горячим шоколадом и мое солнышко издает пронзительный писк радости. Мне плевать, что сидящие вокруг люди начинают неодобрительно цыкать и демонстративно морщиться. Я люблю свою принцессу и ради нее переверну мир и отломлю кусочек солнца, чтобы положить его ей в кармашек, чтобы согревало ее, когда меня нет рядом.

— Ты плачешь, мамочка? — встревоженно спрашивает Мышка, когда замечает в моих глазах непрошенные слезы.

— Просто в глаз что-то попало. — Торопливо моргаю, поправляю на ней одежду и поднимаюсь. Аппликацию очень бережно кладу в сумочку: дома у меня выделен целый ящик стола и несколько заполненных альбомов, куда я вклеиваю все ее рисунки и вот такие поделки. Не хочу пропустить, забыть хотя бы один миг ее жизни.

И моя любовь к ней — главная причина, по которой я не хочу заводить отношений. Не уверена, что в мире существует мужчина, способный полюбить ее так же сильно, как и я. А на меньшее для Мышки-Маришки я не согласна.

— Мы поедем к Дани? — спрашивает Маришка с нескрываемой надеждой. Помнит, что сегодня первая примерка ее Особенного Платья и наверняка волнуется.

— Конечно, прямо сейчас и поедем. — Наклоняюсь, поправляю ее белокурые косички, целую в макушку, и чувствую, как Маришка настойчиво сунет мне в руку свою теплую ладошку. — Дани наверняка сшила тебе наряд принцессы.

— Феи, — поправляет Маришка и вздергивает нос, довольная.

Через две недели ей исполняется пять лет. Время бежит так быстро, что мне начинает казаться, будто все эти годы я не жила, а соревновалась наперегонки с судьбой в своей личной Формуле-1. Она пыталась догнать и еще раз стукнуть, чтобы на этот раз я точно уже не встала с колен, а я брала себя в руки и, сцепив зубы, снова и снова до отказа вжимала в пол педаль газа. И вот, когда я почти выиграла гонку, на горизонте появился Андрей, а, значит, времени для пит-стопа[1] у меня опять нет.

Дани — для друзей, а для всех — Даниэла Вишневецкая, настоящая потомственная литовская княжна — ТОП-дизайнер нашей необъятной родины и уверенно держит пальму первенства последние… в общем, даже не знаю, сколько лет. Она моя ровесница и мы познакомились, как бы ни смешно это звучало, в закрытом чате одиноких женщин. Я переживала свой развод, она — болезненный разрыв с мужчиной, старше ее на пятнадцать лет, в которого была влюблена чуть ли не со школьной скамьи. Можно сказать, в тот день, четыре года назад, мы нашли друг друга.

В студии у Дани всегда тихо, и единственное, что здесь можно услышать, кроме шороха тканей и стрекота швейных машинок — этническую музыку. Она буквально помешана на звуках арфы, пианино и скрипок.

Сегодня суббота, поэтому кроме Дани здесь вообще никого. Она сама выходит нас встречать: машет мне рукой и тут же хватает Маришку на руки. Сдерживаюсь, чтобы не подстраховать ее, ведь Дани даже меньше меня ростом и такая тоненькая, что выглядит почти болезненно худой. Просто удивительно, откуда в этом маленьким теле столько силы, чтобы вот так запросто взять на руки пятилетнего ребенка, хотя, конечно, я не просто так зову свою дочь Мышкой — она у меня тоже крохотная, как для своих лет.

— Ты сшила мне платье? — тут же набрасывается Маришка.

— Конечно, ты же знаешь, что Даниэла всегда держит свое слово. — Дани выразительно смотрит на Маришку и та, в порыве нежности и счастья, хватает ее ладошками за щеки и смачно чмокает в нос.

Другой бы покривился, а Дани только хохочет. Хохочет так громко, что лишь я могу расслышать в этом веселье всю силу ее боли: после разрыва у нее случился выкидыш, который спровоцировал целую кучу операций, и как результат — полную невозможность иметь своих детей. Я же говорила, что в том чате мы нашли друг друга, ведь наши судьбы были практически зеркально похожи. Только мне повезло чуть-чуть больше.

— Я заказала еду из ресторана, — говорит Дани, взглядом указывая на идеально сервированный стол.

В этом вся она: даже здесь, в рабочей студии, обязательно должен быть дорогущий, привезенный из Парижа или Венеции фарфоровый сервиз, бокалы из богемского хрусталя, салфетки с тиснением и обязательно свежие цветы в вазе.

[1] Пит-стоп (англ. pit stop) — техническая остановка машины во время гонки для выполнения заправки топливом, смены шин, смены водителей, быстрого ремонта и проверки технического состояния машины.

Пока Маришка, как голодный воробушек, кружит над угощением, пытаясь по чуть-чуть попробовать сразу все, Даниэла скрывается за ширмой и появляется через минуту, толкая перед собой манекен на колесиках. А на манекене… Ох, даже у не очень впечатлительной меня сводит дыхание, когда вижу сотворенный ею шедевр: кремовое платье в кружевах, с лентами, сверкающими стразами, тончайшей вышивкой по рукавам. Словами не описать. И ко всему этому прилагается ободок, увитый какими-то фантастическими кружевными цветами.