Ген дракона (ЛП) - Рейн Амира - Страница 33

Желая заверить его, что это не так, или, по крайней мере, не так, я еще раз извинилась.

— Это, вероятно, казалось чем-то вроде красного флага для меня, и я сказала, что могу буквально задушить кого-то голыми руками… но, пожалуйста, поверьте мне, Мэтт, я действительно не жестокий человек и не наполнена таким сильным гневом.

С выражением чистой боли в глазах, как будто он чувствовал себя плохо, от того, что убийство моего отца заставило меня испытать такой сильный гнев, Мэтт поднял мои руки и прижался нежным поцелуем к каждой из них.

— Я думаю, что твоя реакция на то, что отец был убит, совершенно нормальная. Я не виню тебя за это. Я бы чувствовал то же самое, если бы узнал, что кто-то намеренно убил моего отца.

Убедившись, что он не считает меня каким-то жестоким маньяком, я поблагодарила его за понимание.

— Теперь давай оставим весь этот негатив позади и выведем собак. Мы поженимся примерно через неделю, и я хочу, чтобы это была самая счастливая неделя в нашей жизни. Я не хочу, чтобы какой-нибудь развратный, кровожадный порожденный, который убил моего отца, все испортил.

Все еще держа меня за руки, Мэтт слегка сжал их, выражение его лица было нечитаемым.

— Я тоже.

ГЛАВА 16

Следующая неделя была чем-то вроде «предварительного медового месяца» для нас с Мэттом. Почти каждую ночь мы долго разговаривали и занимались любовью, а иногда и утром, мы влюблялись друг в друга. К моменту нашей свадьбы я почувствовала, что мы знакомы уже много лет.

Наша церемония была одной из нескольких в тот день в деревенской ратуше, которая представляла собой удивительно красивое здание с экстерьером в стиле старинной английской усадьбы, с широкими окнами в деревянном обрамлении, арочными дверными проемами и двумя дымоходами, демонстрирующими сложную кладку в виде слоев бледно-серого камня. Интерьер зала был безошибочно Тюдоровским, с темными деревянными полами и невероятно высоким сводчатым потолком, поддерживаемым изогнутыми деревянными балками.

Прежде чем я увидела деревенский зал, который был спрятан в лесу недалеко от площади, я ожидала что-то вроде городской ратуши, которая была в Моксоне. То есть трехэтажное серое здание, ничем не отличающееся от многих других мэрий страны. Тем не менее, казалось очевидным, что в какой-то момент в прошлом один из первоначальных жителей Гринвуда, не являющихся перевертышами, любил архитектуру времен Тюдоров, поскольку зал был одним из единственных сооружений в деревне, которые остались. Все дома и почти все остальное снесли, так как все они были в плачевном состоянии.

Энид, Мира и остальные члены деревенского комитета по украшению украсили зал гирляндами и вазами из белых и красных роз, которые наполнили зал свежим, сладким ароматом. Члены комитета также помогали Эми, другим невестам, а мне одеться и сделать прическу и макияж в большой комнате в задней части зала, где Мэтт обычно проводил встречи со своими советниками и лейтенантами.

Когда пришло время мне пойти к алтарю, где стоял Мэтт, я взяла дядю Дэна под руку, спросив его несколькими днями ранее, не окажет ли он мне честь, став моим посаженным отцом. Он ответил, что будет в восторге, и что он надеялся, что я спрошу.

Я навещала его дома, чтобы спросить о том, почему он не приходил к Мэтту и моему дому с той ночи, когда он принес торт. Так как я сказала Дэну перед его уходом, чтобы он заходил в любое время, даже просто поздороваться, и меня немного удивило, что он этого не сделал.

Тем не менее, в Мичигане была зима; снег падал почти каждый день; и я в значительной степени поняла, что, возможно, Дэн просто не слишком хотел выходить в такую погоду. Во всяком случае, хотя мой визит в его дом был кратким, потому что мне пришлось встретиться с командой грузчиков, разгружающих кое-какое оборудование в новом тренажерном зале, он казался очень счастливым, и еще более счастливым, когда я попросила его стать посаженным отцом.

Проходя по проходу, усыпанному лепестками роз одной из маленьких девочек Энид, я несколько раз взглянула на дядю Дэна и гостей, сидящих на деревянных скамейках, улыбаясь, но на самом деле я смотрела только на Мэтта. Примерно на полпути к алтарю, я обнаружила, что едва могу отвести от него взгляд. Одетый в голубовато-серый костюм, который подходил к его глазам, и с темными волосами, блестящими на свету от нескольких деревенских люстр из дерева и электрических свечей над головой, он выглядел так, как будто вышел из страниц журнала мужской моды. Хотя, конечно, выглядел он так почти каждый день, даже просто одетый в джинсы и футболку.

Пока я шла к алтарю, он, казалось, тоже смотрел только на меня, и когда подошла к нему, он взял меня за руки и заговорил тихим голосом, глядя мне в глаза.

— Ты выглядишь просто великолепно, Кайли… словами не описать.

Взволнованная тем, что он сказал, я улыбнулась и сказала ему тихим голосом, что он сам выглядит довольно удивительно, заставляя его улыбнуться в ответ.

Во время церемонии, которая была короткой, простой и традиционной, мы продолжали смотреть друг другу в глаза, что я почти нашла столь же приятным и интимным актом, как занятие любовью. По крайней мере, почти.

Мы продолжали смотреть друг на друга и во время нашего свадебного приема, который также был в зале, и который мы разделили с другими парами, которые поженились в тот день. Я совсем не возражала против этого. На самом деле, я была в восторге от того, что разделяю свадебный прием с Эми, и она была в восторге, чтобы разделить его со мной.

Выросшие вместе, мы часто мечтали о встрече простых мужчин и о двойной свадьбе, поэтому, чтобы этот сценарий сбылся, по крайней мере, для части приема, было то, что мы нашли просто классным, смеясь над тем, что не так много мечтаний двенадцатилетних девочек на самом деле сбываются.

Поздно ночью мы с Мэттом танцевали, ели, смеялись и разговаривали вместе, и я была в эйфории, что официально стала женой Мэтта, что даже не могла злиться на себя, когда пролила немного красного вина на перед моего платья из атласной ткани. Я определенно хотела сохранить его навсегда, и не была уверена, что любая химчистка сможет удалить пятно, но подумала, что пятно вина послужит напоминанием о блаженном вечере.

— В тот день, когда мы с твоим отцом поженились, — представляла я, как скажу своим детям, — я была так счастлива и влюблена, что мне было все равно, когда пролила вино на платье. День все равно был отличный.

Из-за ситуации с «Порожденными кровью» мы с Мэттом не смогли покинуть деревню, чтобы отправиться в какой-либо официальный медовый месяц, хотя мы провели вместе двадцать четыре часа в доме, занимались любовью, долго принимали джакузи и готовили обед Дня благодарения на двоих, пока метель бушевала снаружи.

Накануне вечером, на свадьбе, я пригласила дядю Дэна разделить праздничный ужин, но он не хотел слышать об этом, сказав, что он определенно возьмет у меня слово на будущие годы, но это Мэтта и мой «День Благодарения в честь медового месяца» должен быть разделен только нами двумя.

Кроме того, продолжил он, его пригласили на ужин в честь Дня Благодарения к Энид и ее семье, и он уже пообещал принести знаменитый тыквенный пирог от Джун, а также традиционный тыквенный пирог, сделанный по-другому из ее рецептов.

Прошла неделя, прежде чем я вернулась на землю с высоты, но даже тогда мое блаженство никуда не делось; оно просто больше походило на рассеянность, становясь более спокойным счастьем, которое я носила с собой, куда бы ни пошла.

Тем не менее, несмотря на все это новообретенное счастье, однажды вечером я обнаружила, что очень неожиданно разревелась, проведя весь день, работая в новом тренажерном зале, разрисовывая недавно разделенную область, которая станет «зоной ожидания родителей». Я также убрала все здание сверху донизу и развернула, перетащила и разместила многочисленные чрезвычайно тяжелые коврики. Эми весь день лежала в постели с желудком, так что она не смогла помочь.