Первая мировая
(Хроника обороны крепости Осовец) - Гусаров Юрий Валериевич - Страница 19

Ввиду этого министерство иностранных дел уполномочено огласить означенную Высочайшую телеграмму. Она была составлена на английском языке и в переводе гласит следующее: „Благодарю за Вашу телеграмму, примирительную и дружескую, между тем официальное сообщение, переданное сегодня Вашим послом Моему министру, было совершенно в другом тоне. Прошу Вас объяснить это разногласие. Было бы правильно передать австро-сербский вопрос на Гаагскую конференцию. Рассчитываю на Вашу мудрость и дружбу“.

Можно ли после констатации такого факта верить хотя бы одному слову немцев?»[20].

Удивительно большой, перехлестывающей все разумные границы, оказалась эйфория начального периода войны. Пресса отмечала ранее немыслимое единение всех думских фракций по их позитивному отношению к войне. Газеты взахлеб писали о чудесной силе сердечного единения противостоящей темной туче немецкой коалиции.

Читатели удивлялись репортажам с Западного фронта. В них, например, описывались экзотическая форма военных англо-французского блока. В материалах репортажей и фотографиях с фронта мелькали чалмы индийцев, юбки шотландцев, широкополые шляпы канадцев и австралийцев, необычная форма марокканцев, сенегальцев, арабских и африканских стрелков. Статьи о подвигах далекой бенгальской кавалерии с экзотическими чалмами и пиками вызывали постоянный интерес и резонансный отечественный патриотизм. Не казались преувеличением рисунки, на которых лихие бенгальские кавалеристы скачут с пиками, на которые насажены не только немецкие каски и амуниция, но и головы противника.

Параллельно оказалось, что не все читатели знают и о своих казаках. Например, все считали, что казачьи пики нужны только для первого молодецкого удара. Выяснилось, что одна из основных функций пики — это использование ее в качестве опоры. Такая необходимость возникала у казаков в разъезде, когда для лучшего обозрения местности в дозоре им приходилось вставать на спину коня. Естественно, что без опоры на пику это делать было крайне тяжело и практически невозможно. Но конечно, главная функция казачьей пики — это функция лихого молодецкого удара. Атаку казачьей лавы не выдерживали даже хваленые прусские гусары.

Жесткие методы войны проявились с самого ее начала. Обеими сторонами проводились диверсии. Их особенно изощренные формы наблюдались у немецкой коалиции. Диверсионные отряды повреждали железнодорожные пути, подрывали телеграфные столбы, обрезали большие участки линий проводной связи, осуществляли подкопы и мощными минами взрывали траншеи и фортификационные сооружения.

В войну серьезное внимание стало уделяться маскировке военных объектов и использованию средств дезориентации противника. Например в русских войсках по терминологии бойцов того времени, для обмана противника, преимущественно из дерева, строились ложные пушки, или «пушки — чучела». В других армиях также практиковалось использование макетов пушек и другой военной техники, для введения в заблуждение воздушной разведки и предотвращения бомбовых ударов по реальным объектам. Эти макеты часто делались из простых подручных средств, например, из бревен, досок и прочих материалов. Снайперы в качестве «приманки» также стали использовать макеты или чучела, имитирующие силуэты воинов.

Почти обычным делом для немецких диверсионных отрядов стало использование захваченного обмундирования противника для диверсионных целей и на Западном и на Восточном фронте. Целые немецкие подразделения переодевались в форму противника, и, подойдя на близкое расстояние, открывали шквальный огонь.

Кроме того использовались диверсии «белого флага» и «поднятых рук». В первом случае, бдительность противника притуплялась, так как диверсанты изображали при помощи белого флага сдачу в плен. Когда расслабившийся противник начинал беспечное движение в сторону якобы сдающейся группы военных, сидящие в засаде диверсанты, открывали перекрестный огонь из пулеметов и стрелкового оружия. Похожий сценарий, только без белого флага, но с поднятыми руками реализовывался во втором случае. В результате уничтожались излишне доверчивые военнослужащие противоположной стороны. Кроме того решалась задача бескровного продвижения на близкое расстояние к позициям противника, и еще одна, уже психологическая, задача по предотвращению возможной сдачи в плен военнослужащих своей собственной армии. После таких случаев обмана никто из немецких солдат уже не мог быть уверен, что противник поверит ему, если он попытается сдаться в плен с белым флагом или поднятыми руками.

Русская пресса и пресса стран Антанты с негодованием освещала жестокие формы ведения войны противником. В частности, в официальной хронике в материалах военных корреспондентов приводились многочисленные факты ведения немцами диверсионных операций и негуманного обращения с пленными. Приведем некоторые из них.

Вот как, например, в одном из донесений в середине января 1915 г. описывается такая ложная сдача в плен: «Немцы по-прежнему продолжают пользоваться белым флагом с целью ввести в заблуждение наши войска и при помощи такого обмана без потерь приблизиться к нашим позициям. Так, в районе Боржимова днем 14 января немцы после неудачной атаки, понеся большие потери, были вынуждены отойти назад в свои окопы. Через час после этого они, желая по-видимому повторить атаку, предварительно выкинули в окопах белый флаг. Но обмануть наши войска им на этот раз не удалось»[21].

Мировое общественное мнение возмущалось использованием германцами отравляющих газов, разрывных пуль и других бесчеловечных средств ведения войны. Для расследования этих преступлений создавались специальные следственные комиссии.

Кроме того в печати постоянно появлялась информация о зверствах военных немецкого блока и многочисленные свидетельства о пытках захваченных в плен бойцов. Мировая общественность особенно сильно возмущалась пиратскими действиями немецких военных моряков против гражданских судов и судов-госпиталей, идущих под флагом Красного креста.

Проведем небольшой обзор таких сообщений. Вот что, например, можно было прочитать в печатных материалах того периода времени:

«На текущей неделе германские пираты совершили неслыханное в мире массовое убийство. Близ ирландских берегов германская подводная лодка выпустила две мины в грандиознейший английский пароход „Лузитания“, шедший из Нью-Йорка в Англию. На пароходе было свыше 2100 человек пассажиров и команды. Мины были выпущены без всякого предупреждения среди бела дня. Пароход пошел ко дну через двадцать пять минут после взрыва первой мины, разрушившей среднюю часть. Спаслось не более 700 человек; да и из них по доставлении на берег многие умерли. Погибло весьма много женщин и детей; среди жертв около 60-ти русских. Весь мир охватило величайшее негодование при вести об этом злодеянии немцев. Ожидается резкое выступление Соединенных Штатов против Германии»[22].

«Германцы и австрийцы продолжают воевать с беззащитными пассажирами коммерческих судов, топя и расстреливая женщин и детей. К летописи их жестокостей прибавилось еще два „подвига“: австрийцы потопили итальянский пассажирский пароход „Анкону“, а германцы миной с подводной лодки — госпитальное судно „Англия“. Немецкая подводная лодка не только пустила мину в саму „Англию“, шедшую под флагом Красного креста, но и стала обстреливать другое судно, заметившее бедствие и поспешившее на помощь. В виде контраста этой новой гнусности немцев корреспонденты приводят выдающееся по геройству поведение британских сестер милосердия, сопровождавших раненых на „Англии“.

В момент опасности никто из этих доблестных женщин не подумал о себе и своем личном спасении. „Дорогу раненым!“ — вот был тот крик, которым они встретили постигшую их беду. Действительно сестры милосердия первым делом принялись помогать раненым усаживаться в спасательные лодки, и, благодаря мужеству, хладнокровию и самоотверженной распорядительности этих героинь, катастрофа по числу жертв далеко не приняла тех размеров, на которые надеялись убийцы беззащитных — немцы»[23].