Любовь по обмену (СИ) - Сокол Лена - Страница 20

Ее подружки уже окружили меня кольцом.

— Привет, пока, спасибо. — Пожимаю плечами. — Это все, что мы успели вчера выучить.

А еще «задница», «зайка» и прочее, но об этом умолчим.

Диана, поправляя розовые локоны, не сдерживается — громко и радостно взвизгивает:

— Ой, а хорошенький какой! Губастенький!

— Высокий, — мечтательно подхватывает Танька.

— Слушай, Градова, — подходит ко мне Вика. Ощущение такое, что ко мне только что королевская кобра подползла. — Он что… у тебя дома живет?

Она неотрывно смотрит на американца.

— Да, — говорю я. — Джастин — брат Челси Реннер, приехал вместо нее.

Кобре больше не интересно, что я ей скажу. Она медленно двигается в сторону будущей жертвы. Мне на секунду даже кажется, что слышу ее шипение, и по спине пробегают мурашки.

— Привет, как дела? — Королева группы протягивает ему руку. Парни расступаются, и ее губ касается довольная улыбка. Она любит эффектные появления.

У них с Джастином не такая большая разница в росте. Хорошо смотрятся. К тому же, парень явно заинтересованно смотрит на нее. Жмет руку, и я вижу, как в его глазах автоматически включается режим «охмурителя».

— Привет, все прекрасно.

— Меня зовут Вика. — Она кокетливо поводит плечом, изображая смущение.

— Я — Джастин, очень приятно.

Их контакт глазами слишком затягивается.

— Ого, — шепчет Машка, подлетая ко мне сбоку.

— Угу, — соглашаюсь я.

Мне уже ясно видится, как змеюка вонзает свои острые зубы поближе к голове и умерщвляет свою жертву, впрыскивая под кожу сильнейший токсин. Не отпускает, удерживает и прикусывает снова и снова.

— Он… интересный, — качая головой, выдает Сурикова.

— А? Кто? — Спрашиваю я, с трудом оторвав взгляд от Джастина, окруженного толпой страждущих пообщаться.

— Кто-кто? Твой новый жилец.

— Я вот только одного понять не могу, — вклинивается Никита Медведев, который уже успел поздороваться с новичком и отошел подальше, чтобы не мешать остальным. — Почему в параллельной группе три тренажера, а нам только одного выделили.

— Это иностранный студент, болван, а не тренажер. — Злюсь я.

И пусть он имеет в виду английский, на ум мне сразу приходит вчерашнее приключение американца. Хорошо вчера на нем потренировались, на губе, вон, до сих пор след виден.

— Да я ж по-доброму, — смеется Никита, бросая сумку на стол.

Прислушиваюсь к разговору.

— Тебе у нас понравится, — уверяет Вика, строя глазки Джастину. — Вот увидишь. Здесь нет феминисток, харасмента и прочих вещей, к которым вы привыкли. Здесь можно свободно ухаживать за девушками, подавать им руку, чтобы помочь выйти из машины, оказывать знаки внимания и…

— Ты, правда, думаешь, это первое, что нужно знать иностранцу, который приезжает в Россию? — Насмешливо спрашивает ее Дима, переходя на русский.

Вика продолжается натужно улыбаться — этим ее не прошибешь. Даже бровью не повела. Смотрит на Джастина, как ни в чем не бывало:

— Мы все тебе поможем с учебой. Обращайся. Я вот могу заниматься с тобой русским языком после учебы.

«Языком она может. Ну, это не новость» — думаю я, сжимая зубы.

— Давай, мы сами как-нибудь разберемся, ладно? — Настойчиво отодвигает ее Дима. Парню нужно освоиться. — Переходит на английский. — Пойдем, подыщем тебе местечко, Джастин.

Тот радостно кивает и следует за ним.

— А через две недели у нас выезд на природу всей группой! — Не унимается Вика. Видимо, ей нравится орать им в спину. — Специальное мероприятие для иностранных и наших студентов под названием «Межкультурный диалог». — Растерянно оборачивается к подружкам. — Девочки, кто знает, как перевести на английский слово «турслёт»?

— Давай, потом? — Устало выдыхает Дима, оборачиваясь к ней.

Вика злобно прищуривается. Не привыкла, чтобы ее отшивали, тем более прилюдно. Поправляет светлые локоны, садится на свое место и разворачивается так, чтобы видеть новенького.

— Здесь тебе будет удобно. — Говорит Калинин, указывая иностранцу на парту в конце возле стены.

— А Зоя? — Оглядывается американец и, увидев меня, машет рукой, подзывая.

У меня внутри порхают бабочки. Надо же, вспомнил обо мне…

— Вспомнил про свои костыли, — ворчит Вика, — теперь пока русский не выучит, от Зойки не отстанет.

Теперь у меня все обрывается. А ведь так и есть: я просто помощница, без которой Джастину ни учителя понять, ни обед в столовке купить не получится. Только почему вдруг так обидно это осознавать?

— Так мы и поможем ему, — упирая подбородок в раскрытые ладони, усмехается Диана. — Позанимаемся…

Смотрю на них и качаю головой. «Курицы»

Вика улыбается, заметив мой взгляд:

— Поможем ему провести эти полгода весело и с пользой, чтоб не заскучал там, у Градовой в гостях.

— Ты бы прикусила уже свой язык, Старыгина. — Вмешивается Никита, поворачиваясь к ней. — Вон, и твои костыли уже прибыли. — Кивает на дверь, в которую заходят Игорь, ее бывший, и его приятель, обладатель шикарной кучерявой шевелюры, Макс Данилов по кличке Лысый.

— Привет, — сухо здоровается Вика и тут же напускает на себя скучающий, отстраненный вид.

Между этими двумя еще не все решено, это очевидно. До сих пор точат зуб друг на друга.

— Привет, Зой, — игнорируя бывшую, бросает мне Игорь и следует к своему месту. Останавливается. — Опа. А это у нас кто?

Удивленно вскидывает брови, глядя на американца, окруженного толпой ребят, пробующих себя в английском, общаясь с ним.

— А это у нас Джастин, иностранный студент.

— Круто. — Замечает он, и они с Максом идут знакомиться с новеньким.

Неторопливо иду к своему месту. Наблюдаю за ними. Мой подопечный выглядит довольным, улыбается, он рад, что все присутствующие здесь его понимают. Подхожу ближе, останавливаюсь и нерешительно топчусь на месте, слушая, как Дима обещает американцу провести завтра экскурсию по городу.

— Всем добрый день! — Раздается мужской голос.

Станислав Вячеславович пришел — наш преподаватель грамматики перевода.

Все тут же дружно подрываются и начинают занимать свои места. С облегчением наблюдаю, что рядом с Джастином стул пустует. Сажусь и чувствую, как он смотрит на меня, будто ждет, что я ему что-то скажу.

Достаю из сумки тетрадки, ручки, кладу на стол. Шум постепенно стихает. Поднимаю глаза и вижу, что Вика сидит вполоборота и смотрит на нас. Заметив мой взгляд, неохотно отворачивается.

— Ну, что? Как ты? — Спрашиваю шепотом у Джастина.

Медленно поворачиваюсь к нему.

Он глядит пристально, будто душу планирует у меня вытянуть одним взглядом. Между нами всего несколько десятков сантиметров, поэтому я непроизвольно съеживаюсь. Сердце начинает грохотать от волнения.

— Русские… доброжелательны. — Выдает он, наклонившись к моему уху.

Я перестаю дышать, а он, как ни в чем не бывало, сканирует взглядом аудиторию.

Все сидящие вокруг пялятся на него, как стадо баранов на новые ворота. И даже Маша с Димой, сидящие теперь перед нами, устроились вполоборота, чтобы удобней было смотреть на Джастина.

— О, я смотрю у нас новенький. — Замечает Станислав Вячеславович, складывая руки в замок.

— Да, — произношу еле слышно. — Это Дж… Джастин. Прошу любить… — «Любить. Любить. Любить. — Стучит в висках». Прочищаю горло. — И жаловать…

Вся покрываюсь краской. От ушей до кончиков пальцев ног.

Так начинается наше первое совместное занятие.

Джастин

Старался быть сильным и не паниковать. Днем, на занятиях. И после, когда мы с Зоей получали мои новые учебники и тащили их домой. И за ужином, когда меня по третьему разу спрашивали, нравится ли мне здесь.

Нравится? Да. Да так нравится, что с утра хочется петь, а к вечеру застрелиться.

Меня пугает буквально все, но я, конечно, никогда в этом не признаюсь открыто. Пугают их дома, улицы, люди, обычаи. С ума сводит их язык, который кажется просто изощренной пыткой — в нем все сложное, начиная от букв и заканчивая произношением слов. Любых. Потому что все они, кажется, созданы именно для того, чтобы вывернуть или завязать узлом мой язык.