Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Краснова А. - Страница 56

— Значит, намеревался украсть у меня мою самку, ушастый?!

— Фиен! — воскликнула Лайнеф, устремив взор поверх дерущихся. Мактавеш не слышал её.

— Дьявол тебя раздери, Фиен! — закричала эльфийка, отложила книгу на сидение и со всех ног бросилась к распахнувшейся двери, в проёме которой стоял Даллас, удерживающий на руках человека.

Как обречённый на смерть узник, казнь которого вот-вот должна свершиться, но по неясным причинам затягивается, Килхурн дрожал и смердел страхом. Бритты попрятались, человеческих воинов нигде не было видно, и даже демоны, не в полном составе собравшиеся в несколько кучек во дворе, степенно и тихо переговариваясь между собой, держались подальше от центральной башни, не смея войти внутрь. Ещё бы! Никто не осмелится тревожить вождя, когда гнев его обрушился на повинных.

Повинными были Даллас и Кемпбелл. Жаль ли мне их? Не знаю. Сейчас их участь тревожила меня меньше всего. Находясь в покоях на самом верхнем этаже замка, стоя над ложем с бесчувственной девушкой, я думала о сыне, убеждая себя, что всё происходящее мне снится. Сон. Только кошмарный сон. Хорошо бы проснуться, и поскорее.

Над смертной суетилась знахарка. Она имитировала кипучую деятельность. Я рассеянно наблюдала за ней, пока взор случайно не напоролся на подозрительного цвета месиво в глиняном горшке. Чёрт знает, откуда оно взялось, только завоняло так, что подозрения мои переросли в убеждённость, однако толстая старуха с отвратительно шепелявым голосом и привычкой при разговоре брызгать слюной, называла его не иначе, как волшебным средством. Либо зрением она слаба, либо приняла мня за наивную простолюдинку, назидательным тоном нахалка наказывала, сколько и как нужно втирать коровье дерьмо в покалеченное тело в то время, как я едва сдерживала себя, чтобы не запихнуть содержимое горшка в её глотку. На счастье дверь вовремя приоткрылась, и в проём просунул голову Тит:

— Командор, как у вас тут? — легионер тут же сморщил нос. — Познаёте науку врачевания говном, госпожа?

— Ты как нельзя кстати, солдат. Вышвырни шарлатанку за ворота, пока я сама этого не сделала, в награду заплати пятью плетьми. Приблизится к замку ещё раз, камнями закидайте. И позови мне госпожу Иллиам. Надеюсь, она быстрей приведёт девушку в чувство.

— Так это я мигом, госпожа! — парень прошёл в палату и схватил за шиворот перепуганную старуху, — А ну, живей копытами шевели!

У выхода Тит замешкался:

— Командор?

— Хм?..

— Верно ли люди говорят, что это девица Квинта? — кивнул он на кровать.

— Да, солдат.

— Досталось девчонке… — посочувствовал он. — А если он, ну, в смысле твой сын, командор, появится, это… его сюда вести?

— Если появится, меня зови, — повернулась я к окну, с надеждой всматриваясь в распростёртую перед Килхурном долину.

— Понял, командор, — звук закрывающейся двери оповестил, что я осталась одна, не считая, разумеется, девушку с мужским греческим именем Алекса. Я облегченно вздохнула. Неожиданное появление Далласа, рассказ Алистара Кемпбелла об отце — вместе глубоко потрясли меня, и я была рада остаться в одиночестве, чтобы осмыслить произошедшее.

«Отец… Имею ли я право судить тебя, сходя с ума от беспокойства за сына? Как бы я поступила, если бы встала перед выбором между долгом перед короной и родительским чувством? Надеюсь, такого не случится. А ты… Я не замечала, что при всей своей холодности и отчуждённости ты имел огромное сердце. И чем я отблагодарила тебя за твою отцовскую любовь?! Дьявол! Я даже не помню черты твоего лица, ибо в памяти моей они давно сточились временем, но глаза… Отец! Папа, папочка мой! Сколько раз между нами были стычки, я препиралась, настаивала, а ты молча взирал. Я и ты — мы ни разу ни словом, ни жестом не сказали, что нужны друг другу. Держа дистанцию, я не обращалась к тебе иначе, чем «мой король», не говорила, что люблю, но если бы ты знал, как мне тебя не хватает! Если бы ты только знал!.. Как иногда нестерпимо хочется спрятаться вместе с этой тупой, измучившей меня тоской, и раненным зверем надрывно выть по тебе. Ты бы, наверно, разочарованно воззрился на меня, пристыдив взглядом за слабость недостойную дочь. Вероятно, так. И ты был бы, несомненно, прав. Порой мне кажется, что я расклеилась и стала походить на этих немощных землянок, но я помню, я всё еще помню тот мимолётный страх в твоих заледеневших после кончины мамы глазах, когда уходила в последний раз от тебя, папа. Наверно, ты знал нам предопределённое… Знал и не мог остановить. Прости… Прости меня, мой король, мой дорогой отец…»

Я едва сдерживала душившие рыдания. Меня мутило, а к горлу комом подступила тошнота. Закрыв рот ладонью, я едва успела добежать до угла палаты и опуститься на колени, когда небогатое содержимое желудка опорожнилось в стоящее тут же ведро.

— Твоя ненасытность, Мактавеш, когда-нибудь меня прикончит, останешься вдовцом, — мрачно пошутила я, уверенная, дело в потребностях сущности инкуба. Тыльной стороной руки вытерла покрывшийся холодным потом лоб и, ощущая непривычную физическую слабость, на ватных ногах поднялась. — Где эта чёртова эльфийка?! Пора бы уже появиться.

Уйти и оставить Алексу одну нельзя — она единственная, кто может знать, где Квинт. Даллас твердил, девчонка заикалась о востоке, и Фиен вознамерился отправиться туда вместе с демонами. Но восток огромен, на поиски могут уйти дни и ночи, а, зная сына лучше остальных, не удивлюсь, если он ушёл совершенно в ином направлении. Надеясь получить от смертной хоть какую-либо ещё информацию, я убедила Мактавеша повременить.

Когда сердце моё разрывалось между чувством вины и скорбью по отцу, душа болела за сына, все надежды оставались обращены к беспробудно спящей девушке, однажды уже спасшей Квинта.

Дверь палаты, петли которой нуждались в хорошей смазке, заскрипела.

— Наконец-то! Иллиам, где тебя черти носят? Побудь с Алексой, мне нужно…

— Командор? — перебил меня всё тот же Тит. Я обернулась, с удивлением взирая на него. — Прошу прощения, командор, госпожи Иллиам нет в замке.

— Как нет? — это было что-то новенькое. Он что, шутки намерен со мной шутить? — Пару часов назад она вместе со всеми была в гостевой башне. Да искал ли ты её?!

— Так точно. Тут Кезон, он всё объяснит.

Тит махнул рукой, и в покои вошёл старый вояка:

— Я так понимаю, что дал маху… — не то вопросом, не то утверждением начал он свою речь. — Только ты уж не серчай, декурион. Сама знаешь, я без прав был её остановить.

— Ну, говори же, старый чёрт!

— В общем, когда из-за этого беса, что явился в Килхурн с девчонкой, началась неразбериха, все засуетились, а господин Мактавеш… кхм… шибко занят был им и мужем госпожи Иллиам, она подошла ко мне и потребовала, чтобы ей оседлали кобылку, что побыстрее, но не норовистую. Сказала, чтобы к ужину её не ждали. Мол, дела у неё. Кобылу, предупредила, что обратно пришлёт. Вот так как-то. Мне, разумеется, не понравилось всё это, но я и подумать не мог, что ты, командор, не в курсе.

— Кобыла вернулась обратно?

— С полчаса как. Сам в стойло отвёл, — встрял в разговор Тит.

«Чёрт! Что происходит? Куда она могла отправиться на ночь глядя и зачем?» — взор вновь устремился к привычному пейзажу за окном. Эта долина, поросшая сочной травой на человеческой крови, помнит многие события Килхурна, саму его историю с того дня, когда был возложен первый камень замка. Она хранит многие тайны, и уж точно знает, куда отправилась Cаm Veryа. Жаль, что тёмные эльфы за бесконечное существование среди камней и мёртвый красных песков лишились способности понимать голоса живой природы.

Меня не покидало жестокое ощущение, будто я упустила нечто важное. Да, именно жестокое, ибо оно кричало во мне необъяснимой паникой. Что же? Что? Какая-то мелочь, имеющая огромную, судьбоносную ценность…

«О, боги! Книга королей! Она осталась в башне…» — я заледенела от ужаса, но спасительный адреналин, ударив в кровь, вывел меня из оцепенения, призывая не медлить, а действовать. Стрелой вылетела я из палаты, едва не позабыв о смертной.