Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Краснова А. - Страница 55

Алистар утвердительно кивнул.

— Чудеса! — крякнул Марбас. — Мельчают человеческие предводители, ведутся на пустые обещания. Так и я бы мог прийти к кому из земных вождей, пообещать с три короба, а потом в кусты.

— Нет, Марбас. Вортигерн довольно умён и достаточно хитёр, чтобы верить в пустые обещания. Он называл пришедшего к нему не иначе, как великим чародеем. Пусть чары Молоха произвели на него неизгладимое впечатление, — Алистар грустно улыбнулся, вспоминая вид обезумевшего от страха Вортигерна, когда Молох показал себя во всей демонической красе, — но при всём несовершенстве своей природы, человек наделён поистине феноменальным даром интуитивно чувствовать несущего смерть. Если бы кельтский вождь не согласился, не сомневаюсь, посетитель тут же прикончил бы его. Кстати, вполне возможно, что и эта смерть тогда легла бы очередной ложной виной на пиктские племена.

— Этого не может быть, — наконец произнесла Лайнеф. Всё это время она внимательно слушала рассказ Алистара не проронив ни слова. — Все трое мы знаем, что в мире не осталось ни одного великого чародея, способного воскресить армию эльфов. Как имя того безумца, Вортигерн не называл? И где он вознамерился взять армию для нападения на Данноттар? Почему за гибель расы пришёл мстить изгоям в мир людей, а не остался в мире тёмных? — засыпала она губительными вопросами Кемпбелла.

Алистар посмотрел на жену, теперь ясно понимая, что напрасно не прислушался к совету инкуба. Ему нужно было прийти в их супружеские покои, нужно было объясниться, заставить выслушать и услышать, любить её так, как грезил там, в чёртовом Лондиниуме, а потом, когда она бы поняла и простила, разморенную и удовлетворённую принудить к ответной откровенности о старой истории с покушением на жизнь брата. Но он смалодушничал, испугался, что его белокурая жрица почувствует исходящую от него ауру смертной так же, как ощутил её инкуб.

Уверенный, что ему осталось недолго, возможно считанные минуты, Алистар Кемпбелл впервые осмелился на несвойственный его здравомыслию безрассудный порыв — он подошёл к застывшей на скамье Иллиам, принудил её встать и, смотря в глаза эльфийской красавице, негромко, только для неё произнёс:

— Если бы боги даровали мне больше отпущенного, я бы пожелал провести это время, познавая тебя, несравненная Cаm Veryа. Наверно, я всегда ревновал тебя к Валагунду.

Не понимая происходящего, Иллиам не знала, как реагировать на такое признание, впрочем, отвечать не пришлось — жёсткие, строгие губы эльфа коротко завладели её ртом, также неожиданно оторвались, после чего, поцеловав жену в лоб, Алистар Кемпбелл усадил её обратно на место и обратился к принцессе и вождю:

— На все ваши вопросы у меня есть ответы, но сперва я должен рассказать вам то, что в действительности произошло в Морнаосе в день его гибели, и отчего я оказался в мире людей. Без предыстории вы не поймёте серьёзности сложившейся ситуации. Я прошу лишь меня выслушать до конца, — заложив руки за спиной, советник привычно стал мерить шагами пол. Это всегда помогало ему сосредоточиться, так уж был устроен его незаурядный интеллект.

— Твой отец, моя госпожа, был великим королем. Возможно, самым великим из всех, когда-либо правящих эльфийской империей. Но он, как и все мы, имел свой изъян, и этим изъяном была глубокая любовь к твоей матери и к тебе как плоду вашей любви. Мне горько об этом говорить, моя принцесса, но судьба Морнаоса решилась в тот день, когда ты со своим отрядом солдат была захвачена войском Фиена. Именно твой плен послужил причиной падения защитной стены, и, как следствие, гибели Морнаоса. Дурную новость к подножью города принёс размалёванный символикой повелителя демонов цербер. Разумеется, зверь был умерщвлён, а свиток с пылающей дьявольской печатью доставлен королю. Правитель Уркараса дал три дня на снятие защитной стены — именно столько, сколько требуется проклятым головорезам, чтобы добраться до Морнаоса, в противном случае он пообещал отдать на потеху своим солдатам эльфийскую принцессу. Король пытался вызволить тебя, призвав на помощь и пообещав баснословную награду единственному, кто мог бы помочь — находящемуся в Уркарасе магу Дарену. Ему в подмогу Валагунд отправил самого непревзойдённого и опытного своего воина — телохранителя Cаm Veryа. Два дня ожидания не принесли никаких результатов, к концу третьего надежда оставила короля. Во спасение дочери он снял магическую защиту, погубив и себя, и своих подданных. Империя пала к ногам беспощадных тварей.

Ошеломлённая Лайнеф с болью в глазах слушала рассказ Кемпбелла. С замиранием сердца невольно она посмотрела на мужа. Знал ли он о таком гнусном вероломстве своего повелителя? Участвовал ли в этом? Фиен казался не менее потрясённым. Почувствовав на себе взгляд любимой, он ободряюще сжал её руку, призывая: «Даже не думай обо мне так». Лайнеф верила, ибо каждым дюймом души и тела знала, что это правда.

— Почему же ты оставил его, трус паршивый? Возможно, если бы ты был рядом и ценой собственной жизни защитил моего отца, он был бы сейчас жив! — выкрикнула обвинение эльфийская воительница.

Боль рождает злость, а злость бесконтрольна. Она жалит похлеще любой пощёчины и хлыста. Алистар понимал чувства принцессы, но и выслушивать далее оскорбительные обвинения был не намерен.

— В роду Кемпбеллов не было трусов, госпожа, — эльф холодно улыбнулся. Чувствуя, что именно трусость мешает ему произнести последние слова, когда глаза всех окружающих устремлены на него, он протёр ладонью лицо, развязал шнуровку, стягивающую ворот туники и достал бережно завёрнутый в сукно предмет. Чёрт, как же он устал от всего этого!

— Принцесса, при всём моём стремлении защищать жизнь короля Валагунда или умереть вместе с ним, я был лишён такой чести, потому что по его приказу держал путь как можно дальше от Морнаоса. Моей священной миссией было разыскать вас с Cаm Veryа и передать тебе вот это, — Алистар вложил в руки Лайнеф свёрток и с почтением отошел на несколько шагов назад. — Король предпочёл умереть ради спасения своей дочери, которая, по его глубокому убеждению, возродит империю, поднимет и возведёт до небывалых вершин Морнаос.

Дрожащими пальцами Лайнеф принялась разворачивать сукно, и, когда то выпало из её рук, обнажая вспыхнувшую ярким голубым светом книгу, Кемпбелл, указывая на неё рукой, торжественно произнёс:

— Великая книга королей Miriоn ist, сокровищница эльфийской мудрости, которая хранит свои тайны для истинных королей Морнаоса. Возродить без неё империю невозможно. Именно она и ты, принцесса, так нужны алчущему власти Кирвонту Доум-Зартрисс. И он не поведёт на землю людей разрозненные толпы ютящихся в пещерах в ожидании своей королевы эльфов. — Лайнеф вскинула на советника неверящий, полный сомнения взор, но тот утвердительно кивнул. — Да, моя принцесса, твои подданные до сих пор ждут и молятся на тебя. Однако, Кирвонт приведёт за собой армию демонов-карателей, которые сотрут в порошок Данноттар! Не думаю, что цель его женитьба на опорочившей себя связью с демоном принцессе, обрядом истинных Лайнеф бесповоротно запятнала свою честь. Скорее, его замысел куда изощрённее. Он выставит госпожу на суд эльфов, и когда те осудят низведённую наследницу на смерть и совершат казнь, как разоблачитель, освободитель и герой Кирвонт станет претендентом на трон Валагунда.

— Но Miriоn ist не откроет ему своих секретов. Это возможно лишь тому эльфу, в жилах которого течёт кровь королей, — робко заметила бледная как полотно Иллиам.

— Это единственное, что меня озадачивает…

— Ты за этим требовал встречи наедине с Лайнеф там, в Данноттаре?! Ну ты и сука! — взревел вождь клана так, что стены башни затряслись, грозясь обрушиться на присутствующих в палате. Одним мощным прыжком озверевший демон кинулся на эльфа, повалив того на пол. Ужасающая маска ярости исказила лицо инкуба, горло Алистара смертельной хваткой сжали тиски железных рук, и эльф уже не сомневался, что для него настал конец, но безропотно он не готов был принять такую смерть. Магическим ударом ему удалось отшвырнуть Мактавеша, но тот, не чувствуя болевого шока, вновь ринулся на Кемпбелла.