Рейс - Лойко Сергей Леонидович - Страница 79

Маньяк нагнулся, разрезал ленту и веревку на руках жертвы. Так легче упаковывать труп в мешок. Затем разрезал веревку и ленту на ногах и, не вставая с колен, вновь пригнулся к лицу, стараясь уловить малейшие признаки дыхания.

И отпрянул.

Из горла Алехина вылетел хриплый свист. В этот раз тому удалось с первой попытки сделать спасительный глоток. Вернувшись к жизни, он обхватил онемевшими руками голову маньяка и притянул к себе, стараясь взять ее в удушающий захват. Но сил у него почти не осталось. Сыромятников нагнул голову еще ниже к лицу Алехина, чтобы высвободиться, и тогда тот сомкнул челюсти на кончике носа маньяка. Кровь из раны хлынула Алехину в лицо. Несмотря на боль, психопат не издал ни звука. Он разорвал-таки захват Сергея, схватил его за горло и стал душить.

Алехин чувствовал, как силы оставляют его. Глаза уже стали закатываться, когда кто-то вскочил на спину Сыромятникову (тот инстинктивно обернулся) и врезал ему по башке черной от сажи и жира сковородкой. Маньяк ослабил хватку на горле Сергея и затряс головой, словно вылезшая из воды собака. Правой рукой Алехин нащупал валявшийся на полу какой-то металлический предмет. Он инстинктивно зажал его в кулаке, левой обхватил Сыромятникова за шею и засадил ему железку в глаз. Удар был нанесен с такой силой, что ложка почти на всю длину вошла в мгновенно заполнившуюся кровью глазную впадину. Маньяк рухнул на Алехина ничком и отключился.

Через его плечо Сергей увидел, наконец, своего спасителя.

На спине Сыромятникова на коленях сидела женщина. Ее зеленые глаза светились, темно-красные в полумраке, наэлектризованные схваткой волосы стояли дыбом. Продолжая упираться в спину поверженного маньяка руками, женщина подняла голову и сквозь дыру в ленте, обмотанной вокруг ее лица, протяжно закричала. Это не было похоже на звук человеческого голоса. Она взвыла – сипло и утробно, как дикая кошка...

Когда женщина перекатилась со спины Офтальмолога на пол, задыхающемуся Алехину удалось, наконец, столкнуть с себя безжизненную тушу. Проснувшийся в нем мент сразу понял, что маньяк, судя по всему, убит. «Но факт смерти еще предстоит установить», – добавил в нем опер.

Не поднимаясь, он повернул голову и посмотрел на незнакомку. Она лежала рядом на спине, раскинув руки с бордовыми полосами вокруг запястий. Дышала тяжело, громко и прерывисто.

Алехин не мог пошевельнуться. Его лицо было в крови маньяка. Женщина приподнялась, облокотившись на левую руку. Тряхнула головой – совсем как Сыромятников после удара сковородкой. Быстрыми движениями размотала и оторвала ленту от своего лица и гадливо отшвырнула от себя ошметки. Алехин, тяжело дыша, вытер рукавом лицо. Они встретились взглядами.

– Сережа, как ты нашел меня? – осипшим низким голосом спросила незнакомка, наклонившись к нему. – Отвези меня домой, – говорила она по-русски, но с явным акцентом. Американским.

Произнеся это, она снова откинулась на спину и закрыла глаза.

Алехин попытался встать, но, опершись на руки, обнаружил, что совершенно их не ощущает. Сидя на полу и не спуская глаз со спины Сыромятникова, он начал массировать свои холодные, как лед, кисти. Через минуту по рукам побежало тепло. Сергей осторожно повернул лежащее тело и вынул из кобуры маньяка ПМ. Негнущимися пальцами с трудом передернул затвор. Бульдог больше не хотел испытывать судьбу.

Он упер ствол за ухо лежащего (на какое-то мгновение ему показалось, что по телу маньяка пробежала дрожь) и нажал на спуск. Пробившая череп деформированная пуля в облачке горячего пара, вращаясь, врезалась по касательной в пол, вырвала длинную щепу и застряла там.

Тело с пробитой выстрелом головой начало на полу замысловатый брейк-данс. Алехин вновь поднял пистолет.

– Oh my Go-o-o-o-d! – закричала оглушенная первым выстрелом Джейн, закрыв уши руками. – What the fuck are you doing?! He is fucking dead, is he?64

Словно очнувшись, Сергей опустил ствол и посмотрел на лежащего перед ним Офтальмолога. Из-под покойника потекла струйка мочи. Все было кончено.

На столике под иконами Алехин нашел свой паспорт, белкинский пропуск, кошелек, пистолет и документы своей спасительницы: толстый потертый синий американский паспорт, аккредитации России, Украины и ДНР, кошелек и конверт с несколькими сотнями долларов и тысячами рублей. Заначку Алехина в широком брючном ремне маньяк так и не обнаружил. Три телефона, один его и два ее, отыскались на подоконнике в хлебной корзинке, где лежало еще с десяток телефонов в разноцветных детских чехольчиках с сердечками, цветочками, мишками и Микки Маусом. Быстро раскрыв синий паспорт, он увидел фото и прочитал два главных слова: Jane Ashley.

«Никогда о такой не слышал, – подумал Алехин. – Откуда она меня знает?»

По аккредитационным карточкам на металлических цепочках он понял: журналистка.

Джейн нашла свой рюкзачок целым и невредимым в сенях. Все ее вещи – блокноты с записями, любительская камера, зарядные устройства, пакет с лекарствами – казались нетронутыми.

«Патриот» стоял напротив колонки, там, где Алехин и оставил его. Когда он медленно подъехал к дому, она уже сидела на крыльце, обхватив плечи руками, качая головой и дрожа всем телом.

Он вел машину молча. Пока ехали по прямой от Тореза до Донецка, она говорила с кем-то по телефону по-английски – как он понял, со своей редакцией. Сказала, что все в порядке, чтобы не беспокоились.

– No, no, I am fine, I am OK, – говорила она на удивление спокойным и бодрым голосом. – Lost connection for a while. A few technical problems, nothing I can’t handle. No danger at all. If you can take wires for breaking news I’d rather go on with my plan. I am onto something really big. Will write later in more detail. Take care, Eddie. Love you too65.

Сергей был совершенно уверен, что никогда раньше не встречался с этой женщиной, чем-то… неуловимо похожей на Лену. Он даже не мог понять чем. Затмение какое-то. И глаза, и черты лица, и волосы – были другими. И голос другой.

«Русская американка, похоже, – лихорадочно складывал в голове кубики Алехин. – Обыкновенному американцу выучить так хорошо русский невозможно. Откуда она знает мое имя? Мы встречались? В Америке? В России? Где-то еще? Где?.. Когда?.. О’кей, проснемся – разберемся».

Когда Джейн закончила говорить по телефону, Сергей попытался дозвониться Белкину, чтобы сообщить, где найти труп маньяка, но оба номера были отключены. Липе он звонить не стал.

Через полчаса они уже были у отеля.

– Сережа, проводи меня до номера, плиз, – попросила Джейн, когда швейцар отворил дверь машины. – Мне страшно. Я боюсь.

Она все еще мелко дрожала, несмотря на удушливую вечернюю жару.

Сергей припарковал машину. Она ждала на ступенях. В лифте она обняла его и прижалась к нему всем телом. Он чувствовал, как ее бьет дрожь.

– Где твои камеры? – проговорила она ему почти на ухо. – Как ты вообще сюда попал? Я думала, ты в Киеве.

– Я был в Ростове, – машинально ответил Сергей. Он понятия не имел, о каких камерах шла речь. Ясно было одно: Джейн знает его. Давно и, кажется, даже близко.

«Неужели от удара настолько отшибло память? – промелькнуло в голове. – Остальное все вроде помню... Как я мог ее забыть?»

Лифт остановился на пятом этаже. Джейн достала из кошелька карточку. Открыла дверь, вошла внутрь, потом выглянула в коридор, где в нерешительности стоял Сергей.

– Ты не зайдешь? – спросила она. – Нам надо обо всем поговорить, но сначала мне срочно нужно в душ, или я умру прямо здесь. Here and now!66

Он в первый раз увидел ее улыбку. Теперь она еще больше напоминала Лену. Сергей закрыл глаза, тряхнул головой, чтобы проснуться, если это сон, вновь широко распахнул их. Никакой Лены перед ним не было.

Дверь была открыта. Он вошел в номер. Джейн бросилась ему на шею, ища губами его губы. Нашла. Они целовались долго, не переводя дух.

– Мой мальчик, my soldier, my Seryozhen’ka!67 – зашептала она, наконец, оторвавшись от его губ, но продолжая быстро-быстро целовать его лицо. – Я поверить не могу! Все словно во сне! Теперь все будет по-другому, милый мой, милый мой…