Белая королева для Наследника костей (СИ) - Субботина Айя - Страница 20

Артур протягивает руки, обхватывает мое лицо ладонями и долгим взглядом заглядывает, кажется, в самую душу. Он еще не ответил, но я уже знаю — какой бы ни была причина его тревог, она определенно не связана с моим статусом вынужденной жены.

— Я знаю, что ты бы никогда не отдалась ему по доброй воле, моя принцесса, — шепчет он, осторожно касаясь моих щек холодными губами. — Ты бы лучше умерла, чем позволила мерзкому некроманту поглумиться над своим телом.

Мерзкий некромант? Но ведь Раслер…

— Логвар хочет, чтобы ты осталась в замке, — нехотя говорит Артур. Слова будто причиняют ему боль, так сильно он морщится, но пальцы лишь сильнее трут мои виски. — Он считает, что там ты будешь нам нужнее.

— Нужнее для чего?

Одно упоминание имени старшего брата в два счет растаптывает хрупкий росток нежности в моей душе. Так значит они держат связь? Мой Артур и этот мясник, возомнивший себя королем всего, на двоих состряпали какой-то план? И не я ли его часть?

— Ты должна убить некроманта, — жарко, прямо мне в губы, шепчет Артур. — И открыть ворота для нашей армии.

— Чтобы Логвар стал королем Северных просторов? — зло переспрашиваю я.

— Этот титул его по праву рождения, — сдержано, игнорируя мою вспышку гнева, отвечает Артур.

— Но я — Белая королева! Коронованная перед богами, верховным жрецом.

— В крови и огне, — добавляет он.

— Да хоть в чистилище Костлявой! — огрызаюсь я. — Если ты приехал отнять у меня корону, то лучше убирайся прочь.

— Тебе нужна лишь корона? — Его взгляд тускнеет, улыбка растворяется в грусти. — Ради этого ты готова пожертвовать данным мне обещанием?

Мне невыносимо видеть его таким. Видеть, как его красивое лицо превращается в серую маску обманутого человека. Он правда думал, что я так просто соглашусь на эту авантюру? После всего того, что он успел от меня услышать? Не я ли десятки раз плакала у него на плече после очередных побоев братьями? А после того как по науськиванию Логвара отец чуть было не выдал меня замуж за старика Тирдала, не Артур ли собирался открутить ему голову собственными руками?

— Что с тобой случилось? — спрашиваю, подавляя гнев в голосе. Должна быть какая-то причина, почему Артур ведет себя подобным образом. — Почему ты говоришь эти вещи, хотя должен сказать другое?

— Другое? — Он зачерпывает пригоршню снега, сминает его в ладони и перекатывает между пальцами. — Что, Мьёль? Разве ты сама не хотела встретиться и поговорить? Убедиться, что наши договора в силе, несмотря на твое положение?

— Мое положение позволяет мне больше не плясать под дудку братьев, — говорю я и с силой выбиваю снег из его рук. Мне противно от одной мысли, что он здесь, со мной, но мыслями так далеко, что едва ли вспоминает о моем существовании. — Что они с тобой сделали?

— Я поддерживаю связь лишь с Логваром, — пожимая плечами, отвечает он. — И его план разумен. Кроме того, если ты сделаешь все, как он велит, мы сможем пожениться. Он не будет возражать.

Мне смешно и больно одновременно. Хочется плакать и, кажется, слезы уже давно текут из глаз. И стынут на щеках, превращаясь в хрустальные капли. Я без сожаления смазываю их, отхожу от Артура так далеко, пока не начинаю понимать, что его близость больше на меня не действует. Рядом с ним всегда было безопасно, но сегодня от этой безопасности осталось так же мало, как от мира в Северных просторах.

— Мне жаль, Артур, но я никогда не пойду на эти условия.

Приходиться взять в кулак всю свою волю, чтобы не поддаться желанию сделать хоть что-нибудь, чтобы стереть с его лица эту бесконечную растерянность. Он не ждал, что одна северная падаль не станет соглашаться на условия другого северной падали, и не подготовился к такому повороту событий.

— Ты хоть понимаешь, на что подписываешься?

— На свободу, — гордо вздернув подбородок, отвечаю я. Плевать, что на все это ответит Логвар. Плевать, что теперь будут делать они все.

— Он не пощадит тебя, — уже тише, как будто боится, что снег и деревья, и ледяные статуи могут нас подслушать, говорит Артур. — Логвар… Ты его знаешь.

— Я знаю, что он бездушная скотина и мне противно от одной мысли, что ты опустился до союза с ним.

— Лишь потому, что хотел вернуть тебя! — Он срывается на крик, и я слышу, как где-то вдалеке поднимается с деревьев стая птиц, и их беспокойные хлопки крыльями навевают неуловимое чувство тревоги. — Мьёль, послушай, сейчас не время для старых ссор, не время вспоминать прошлые обиды. У нас всех один враг, и он сидит на троне его отца. Лишь проклятый некромант повинен во всех наших бедах, и чем скорее мы от него избавимся, тем быстрее в Северные просторы вернется старый порядок.

Старый порядок? Я горько усмехаюсь, вспоминая былые времена.

— Он избивал меня, — горечи в моих словах столько, что хватит испортить сотню самых сладких блюд. — Логвар не упускал случая почесать об меня кулаки. Думаешь, мне нужен этот старый порядок? — И быстро, пока он не успел ответить, бью еще сильнее: — Я живу сейчас. Под одной крышей с некромантом и убийцей, с человеком, который прогнал крыс из замка. Я — живу.

И внезапно понимаю, что ни капли не лукавлю.

Раслер… Он изменил все.

И мне до боли в сердце хочется сейчас же, не теряя ни мгновения на бессмысленный разговор с прошлым, вернуться в замок и найти способ сказать ему, как я благодарна. Посмотреть в его сиреневые глаза и рассказать о всех ранах, которыми наполнена моя душа. Ведь он может исцелить их. Я это знаю.

— Значит ты не согласна на эти условия? — спрашивает Артур и что-то в его голосе заставляет меня насторожиться. — Ты стала пособницей захватчика и убийцы? Ты стала его женой по собственной воле?

— Передай Логвару, что я — лишь то, что он сотворил собственными руками. И если ему нужна корона Северных просторов, пусть придет и заберет ее. Если сможет. Передай ему, что белая королева не станет гнуть колени перед псом и покажет ему, что такое настоящее северное гостеприимство.

Артур обреченно кивает, снова разглядывает свои ладони и медленно, очень медленно, подходит ко мне. Я отступаю, но он не останавливается. И его взгляд меняется так стремительно, что мне никак не угнаться за этими переменами. Злость? Ненависть? Презрение?

Отец Северный ветер, не может быть!..

— Зачем же передавать, любимая сестричка, — скалясь, словно бешенный волк, говорит Логвар, хоть часть его лица все еще скрыта поддельной личиной Артура. — Я и так услышал достаточно. — Северное гостеприимство, говоришь? Много ли ты о нем знаешь?

Мои ноги стремительно слабеют. Колени становятся ватными, отказываются гнуться и в конце концов я останавливаюсь и цепенею.

Логвар. Существо, чье появление всегда вызывало во мне лишь страх. Мой старший брат, который знал так много способов причинить мне боль, что от одной мысли о его издевательствах агония предстоящей расправы огнем хлещет меня по спине. Он улыбается, и я вспоминаю каждый испорченный зуб у него вор ту. У Логвара всегда были испорченные зубы, и он редко позволял себе улыбаться. Но рядом со мной он улыбался всегда, скалился и рычал, называя, прямо как сейчас, своей «любимой сестренкой».

Нет, нет, нет! Мне так страшно. Мне хочется, чтобы все это было лишь страшным сном, одним из тех, которые посещают меня каждую ночь. Вот сейчас, стоит лишь захотеть — и ужас исчезнет. Надо лишь изо всех сил захотеть. Отец Северный ветер, прошу и молю, пощади, заступись…

Но видение никуда не исчезает. Логвар так близко, что зловонный запах из его рта просачивается мне в ноздри. Брат намного выше меня, он огромный и сильный, настоящий сын Севера. Его коротая темная борода неопрятно подстрижена, и он то и дело поглаживает ее мозолистой ладонью. И не сводит с меня взгляда, жадно, как умирающий от жажды, облизывает губы.

— Ты стала такой дерзкой, Мьёль, — говорит Логвар. Одним движением смахивает с моей головы капюшон, хватает за волосы и со всех сил тянет к себе.

Я шиплю от боли, встаю на цыпочки, но он все равно слишком высокий, и в морозной тишине я слышу, как трещат от натуги мои волосы, как хрустят шейные позвонки.