Невеста оборотня, любовница вампира (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 51

— Понимаю, — пробормотала Лора. Внутренняя тревожная кнопка робко включилась в голове. Дед приказал следить за совершенно незнакомым человеком, за девушкой, которая ничем не отличалась от своих сверстников. И при том знал, что она ягрень. Откуда? Существа не знали. Знал папа, но не понимал того, что знал. Древний, Звездогад поганый, тоже не знал. Как же узнал этот таинственный дед? Лора долго прикидывала различные варианты, но так и не нашла подходящего.

Зря она не начала изучение Большой рукописной энциклопедии с шестого тома…

Похоже, самое интересное было написано именно в фолианте о людях. Дед может быть опаснее всех остальных существ, которых Лора имела удовольствие повстречать в последнее время. Кто спасёт её от заточения в глубинке рядом с озером? Явно не Коля.

Нервный смешок вырвался нечаянно, и Лора снова зажала рукой рот. Обижать Колю не хотелось, всё же он показал себя рыцарем и джентльменом, хоть и разговаривал, как деревенский тракторист с ромашкой на картузе.

— Опять тошнит? — покосился на неё Коля. — Остановить?

— Нет, всё нормально.

Лора поёрзала на сиденье, устраиваясь поудобнее. Выпитая с кофе таблетка постепенно выдыхалась, и ссадины с порезами снова начинали болеть. Опять захотелось закуклиться и уйти в себя, пострадать внутренне, попенять на свою тяжкую долю… Спать в машине было нереально, ибо широкая магистраль вскоре сменилась на обычное, раздолбанное местами шоссе. По обе стороны от дороги тянулся лес, изредка сменяющийся полем, но за рядом деревьев рассмотреть что-либо было практически невозможно, поэтому Лора быстро перестала пялиться в окно, съёжилась на неудобном сиденье и продолжила перебирать всякие противные мыслишки. И не заметила, как задремала. Сном это нельзя было назвать, но сквозь дрёму пробивались в сознание странные образы. Словно воспоминания из далёкого детства… Ей лет пять. Она идёт с папой по улице за руку. На ней белое платьице с красными маками — любимое, красивое! — и красные кроссовки, которые носились со всем и подо всё. Заносились, кстати, до дырок в подошве и были выброшены с громким рёвом… Куда же они с папой направляются? Теперь уже не вспомнить… Они медленно идут мимо чугунной ограды с завитушками. За оградой строгий дом с унылыми окнами, чахлый садик, скучная детская площадка.

Играют дети: бегают, лазят по лесенкам, строят песочные замки. И только один мальчик не играет, а просто сидит и смотрит на улицу, прижимаясь лицом к прутьям решётки. У мальчика светлые, почти белые волосы, лохматыми волнушками спадающие до ушей, серые тоскливые глаза и маленький нос картошкой.

Завидев Лору, он оживает и неожиданно идёт навстречу, там, за забором, как из другого мира. Она улыбается ему, как старому знакомому, машет рукой, а мальчик протягивает ладонь через прутья, тянется, но не может достать. Лора хочет коснуться его, сама не зная почему, но папа не даёт, сердито говорит: «Идём же, ребёнок, мы опаздываем!» Пальцы мальчика проходит в миллиметре от Лориных.

Они так и не поздоровались, и ей становится грустно. Оглядываясь, она видит, как шевелятся губы мальчика, повторяя беззвучно: «Ребёнок. Ребёнок». Лора вздрогнула всем телом, очнувшись от странного сна, и незаметно глянула на Колю из-под ресниц. Неужели это был он? Этот мальчишка, увиденный в детстве мимолётно и благополучно забытый до сегодняшнего дня? Как она могла не вспомнить сразу… Ведь тогда ныла всю дорогу, раздражая папу, и канючила вернуться. Но папа отказался. Конечно, его можно было понять: со стороны это выглядело капризом. Однако незнакомый светловолосый мальчик казался слишком грустным, и Лора хотела лишь утешить его. Но она была маленькой девочкой, которая не имела права решать…

— Подъезжаем! — весело объявил Коля. Его телефон снова заиграл назойливым рингтоном, но был отключён и отброшен на заднее сиденье. Катерина, догадалась Лора. Бесится, что, в принципе, тоже можно понять. Но если с Колей Лоре хотелось быть вежливой и благодарной, то к девушке она не испытывала никаких добрых чувств. Поэтому — перебесится.

— Аде мы?

Лора огляделась. Они проезжали через маленький городок с растрёпанными деревьями вдоль пестревшей заплатками дороги. Тут даже тротуаров не было, одни обочины с подсохшей грязью… И вдруг выехали на мост странной конструкции, двухэтажный, с бетонными постройками. Лора вытянула шею, стараясь разглядеть длинный туристический корабль, стоявший на якоре у одного берега, потом удивилась, что река была разного уровня до и после моста, и Коля ответил:

— Проезжаем Подпорожье. Это шлюзы, смотри, правда, впечатляет?

— Ага, — выдохнула она. — Никогда здесь не был а…

— А я каждый раз, как проезжаю, останавливаюсь посмотреть, как корабли проходят, — усмехнулся он. — Но сегодня мы быстренько проедем мимо, потому что ДПС, и я не знаю, не объявили ли тебя в розыск.

— Ты да не знаешь! — подколола его Лора. Коля покрутил головой с серьёзным видом: — Не было времени узнать. Но не волнуйся, со мной тебя никто не тронет.

— Почему ты это делаешь? — тихо спросила она, вспоминая тоскливые серые глаза мальчика за решёткой сада.

— Потому что я отвечаю за твою сохранность. Ты — мой экзамен, ребёнок.

— Экзамен на что?

— На профпригодность! — хохотнул Коля. Потом отмахнулся: — Ни на что, считай, выпускной экзамен института имени деда! Спас — прошёл, не довёз — чмо и лох.

— Ты не лох, — покрутила головой Лора. — Ты же меня вытащил из драконьего подвала!

— Мог бы и раньше вытащить тебя из этой дряни, — он снова стал сосредоточенным и внимательным, проезжая пост ДПС. — Ты уж прости меня…

— Шутишь, да? — буркнула Лора. Вот же чудак-человек. Ещё и извиняется.

— Серьёзен, как на похоронах. Ещё полчасика потрясёмся по разбитой дороге — и мы на месте. Спать не получится, там яма на яме сидит и колдобиной погоняет!

— Господи, есть дороги хуже, чем эта? — Лора выразительно поглядела на дыру в асфальте, которую они заметили и объехали в последний момент. Коля снова засмеялся:

— Здесь хоть какое-никакое покрытие есть. А там — просто две колеи в траве посреди дремучего леса.

— Понятно. Ну и глушь!

— Зато спокойно! Ты оценишь, уверен в этом! Вскоре они и правда свернули на едва заметную дорогу, которая вилась между деревьев, чьи зелёные кружевные кроны были пронизаны заходящим солнцем.

Выцветшие колеи, которые уже начинали зарастать травой, казались просто двумя отдельными тропинками, отчего-то протоптанными параллельно. Откуда-то запахло водой. Большой водой. Лора начисто забыла все случившиеся с ней неприятности и ощутила себя маленькой девочкой, которую везут в первый раз в приморскую деревню познакомиться с бабушкой. Хотя тут уж, скорее, с дедушкой.

Заодно и прочувствовала на собственной шкуре выражение «поджилки трясутся».

Нервный озноб пробил её с ног до головы и никакие хотел отпускать. Лора очень старалась не выдать своё состояние громким стуком зубов, поэтому вскоре у неё заболела челюсть — с такой силой она её сжимала.

Коля, если и заметил, виду не подал. Он был весел, что-то насвистывал под нос, потом начал крутить радио, которое автоматически настроилось на местную волну. Финансовые новости и вестник о пробках на дорогах были безжалостно удалены поворотом тюнера, и радио поймало слегка потрескивающую "Ностальжи". Лора застыла, услышав песню, которая попала прямо в сердце… Эту песню они разбирали на одном из уроков французского ещё в школе с их гениальной учительницей. Переводили, запоминали красивые выражения, учились понимать на слух.

Поговорить с папой… Там, где жизнь моя, где моё место. Сохранить золотое прошлое в глубине души. Как дорого она отдала бы сейчас за то, чтобы оказаться на кухне, за столом, где пахло бы домашними котлетками, и шкворчала бы картошка на сковородке… Увидеть папину улыбку, поговорить с ним обо всём и ни о чём. Спросить, наконец, почему всё так вышло…

— Приехали, ребёнок! Они вырулили на небольшой полуостров, вдающийся в озеро, заросший по берегу густыми кустами и камышами. Деревья стайками жались друг к другу, как девицы на вечеринке, а вокруг них буйно цвели люпины — аляпистые пятна на светло-зелёном холсте травы. Добротная, хотя и невысокая ограда условно делила местность на «двор» и «улицу», а по существу это был один большой заросший луг.