Счастливчик (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 22

Осматриваюсь, оценивая результат. Стало значительно чище. До верхних полок "уборщик" этой модели, скорее всего не добрался, но и так разница бросается в глаза.

— Идеи есть? — спрашивает Ди. Видимо, ей очень хочется доказать остальным, что умеет проигрывать.

Подмигиваю.

— У меня всегда полно идей.

— Хвастун, — фыркает девушка. И звучит это не шуточно, а обвинительно.

Ладно, я уже понял, она составила обо мне мнение, и ничто не способно его изменить. Досадно, но мы ничего друг другу не должны — это факт. Пора начинать думать, куда податься с Альберы, пока меня не настигла лондорская служба безопасности. Как только до меня доберутся люди дяди Рикардо, мне еще долго предстоит топтать поверхность родной планеты — путь за ее пределы мне заказан на долгие годы.

Пожимаю плечом в ответ на последнее замечание и иду за стойку. Дилайла спрыгивает на пол и поворачивается ко мне, однако присоединиться не спешит.

— И чего ты ждешь? — любопытствую.

— В смысле? — мгновенно напрягается.

Да что ж такое? Люди, вас тут всех били, что ли?

— В прямом, — усмехаюсь. — Я, что ли, буду готовить? Я обещал помочь, а не сделать за тебя.

Лицо девушки расслабляется. Мне кажется, она даже смущается своей реакции.

— Нет в мире джентльменов, — вздыхает с наигранной грустью — пытается замаскировать неловкость шуткой.

— Вымерли, ага, — подтверждаю и думаю о том, что семейка Роу способна загубить в зародыше все джентльменские порывы. Откроешь перед девушкой дверь — тебя тут же обвинят в домогательствах.

— Так что будем делать? — торопит Ди. Смотрит на часы, морщит лоб. — Сорок минут осталось.

— А чтобы ты хотела? — интересуюсь ее вкусами с вежливой улыбкой, но тут же получаю взгляд, полный негодования. — Ладно-ладно, — сдаюсь. — Будем готовить оладьи.

— Почему их? — спрашивает Дилайла и прикусывает губу в ожидании ответа, а я смотрю на ее губы и понимаю, что мне все-таки чертовски хочется изменить ее мнение обо мне.

— Почему бы и нет? — отвечаю вопросом на вопрос, пока пауза не слишком затянулась.

Мнение изменить хочется. Но тут два пути: или пытаться остаться на "Ласточке" после Альберы, или сдаться. Потому что за оставшиеся дни максимум, чего я сумею добиться, это уговорить Ди сыграть со мной еще раз в карты. Если очень повезет — в шахматы.

— Ладно, — пожимает плечами. — Ты — шеф.

Было бы лестно, если бы это касалось не только кулинарии.

Роюсь в ящиках, нахожу подходящие сухпайки, засохшее камнеподобное масло из холодильника и пачку муки — в заводской закрытой упаковке, задвинутую в самый угол дальнего шкафчика за ненадобностью.

— Держи, — вручаю Ди масло. — Растопи его пока на сковороде.

— Есть, шеф, — корчит мне гримасу. Кажется, ее расстраивает, что приходится заниматься готовкой, да еще и в моей компании.

Ничего не говорю. Как бы мне ни нравилась Дилайла, становится скучно биться головой о стену ее придуманных предрассудков, а если мне скучно — все, пиши пропало. Рикардо часто воздевает по этому поводу глаза к потолку и сетует, что, если бы я так быстро не терял ко всему интерес, из меня бы вышел толк.

Молчание затягивается. Меня это не беспокоит, а вот Ди чувствует себя не в своей тарелке. Кажется, она ждала, что я снова буду пытаться наладить с ней контакт.

— Никогда бы не подумала, что ты можешь уметь готовить, — не выдерживает и первая нарушает молчание.

Захлопываю дверцу шкафчика и поворачиваюсь.

Прищуриваюсь.

— Почему? Потому что такие, как я, привыкли жить на всем готовом?

Уголок губ Ди дергается, будто ей хочется улыбнуться, но она остается серьезной.

— Вроде того, — отвечает коротко и отворачивается, тычет лопаткой в начинающее таять масло с таким видом, будто это самое важное и ответственное занятие в ее жизни.

— Моя приемная мать любит готовить, — говорю, хотя сомневаюсь, что Ди интересно. — Когда я был маленьким, то мы постоянно что-нибудь мастерили вместе.

Дилайла отрывает взгляд от плиты и удивленно на меня смотрит, так, будто я сказал что-то по-настоящему странное. Мысленно прокручиваю в голове свои слова. Нет, ничего такого.

— Твой отец погиб, а ты вырос с приемной матерью? — переспрашивает она. Ах вот, что ее зацепило.

— Ну да, — подтверждаю. Что в этом удивительного, мне пока непонятно. — А что?

Ди хмыкает каким-то своим мыслям. Стою и жду пояснений.

— Да ничего, — произносит, наконец, снова берясь за лопатку. — Просто мне казалось, что у "золотых мальчиков" все должно быть хорошо. А ты… сирота.

Из ее уст "сирота" звучит как калека. Никогда не думал о себе так, и это целиком и полностью заслуга Морган. На какое-то мгновение мне становится стыдно, что она сейчас не знает, куда занесло ее блудного сына, а я даже не потрудился дать о себе знать… Но только на мгновение. Миранда поймет и простит. К тому же, она прекрасно знает, что я могу за себя постоять. Да и везучий я, вон, Эд меня не убил и даже похвалил. А пока предстану пред очи Морган, плечо заживет, и она не узнает ненужные подробности моего приключения.

Приподнимаю брови.

— А с чего ты взяла, что у меня не все хорошо? У меня есть приемная мать, дядюшка, друзья и даже кот. Полный комплект для счастья.

— Кот? Серьезно? — мне снова удается ее удивить.

Похоже, все, что я считаю обыденным, она воспринимает чем-то из ряда вон выходящим. Только хотелось бы знать, что это за "ряд", в который Ди меня поставила.

Или не хотелось бы… Это явно будет не лестно.

— Кот, ага, — усмехаюсь. — Ему уже около пятнадцати лет. Можно сказать, мы выросли вместе.

Дилайла все еще смотрит на меня недоверчиво.

— Не могу представить тебя с котом, — выдает через некоторое время.

Становится смешно. Ну, правда, в ее понимании, я, что, должен отрывать мухам лапки, а кошкам усы?

— Что смешного? — тут же огрызается девушка.

— Да так, — отмахиваюсь, — представил, чтобы сделал со мной мой кот, реши я его обидеть.

Покусал бы все части тела, до которых успел бы дотянуться, это как пить дать. Хрящ у нас такой: что не так — беги за бинтами. Когда я был маленьким, то вечно ходил с руками, перевязанными до самого локтя, потому что я хотел играть с "кисой", а "киса" со мной — нет.

— Ты странный, — решает Дилайла и отворачивается.

Ну да, кот не вошел в список предпочтений, предписанный ею "золотому мальчику". Лично я не вижу связи характера с наличием домашнего животного. Например, у дяди Рика есть золотая рыбка в аквариуме, но это ни в коем случае не значит, что он золотой души человек. Морган как-то точно подметила, что Рикардо куда больше подошла бы пиранья в банке.

— А у тебя, что, никогда не было питомцев? — спрашиваю, чтобы поддержать разговор, тем временем выливая в миску жидкость, по чьему-то явному недосмотру именуемую молоком.

Ди снова не смотрит на меня, приподнимает сковороду, наклоняет из стороны в сторону, чтобы растаявшее масло покрыло все ее дно.

— А у тебя неплохо получается, — комментирую, получаю возмущенный взгляд.

— Не было у меня животных, — отвечает на ранее заданный вопрос. — У мамы была аллергия на шерсть. А рыбки и земноводные меня не привлекают.

Хмыкаю.

— Вообще-то есть не одна порода лысых кошек.

— И собак, — Ди закатывает глаза. — А еще на Новом Риме пару лет назад вывели новую породу лысых хомячков. Я слежу за новостями. Кошка должна быть пушистой — и точка.

— Мисс, да вы консервативны.

— Мне все так говорят. А я отвечаю: не нравится — не ешь.

Усмехаюсь и не развиваю тему. Ссориться с Ди с самого утра в мои планы не входит. Также не спрашиваю и о матери девушки, хотя любопытство присутствует, но не хочется портить собеседнице настроение. Меня бы точно не обрадовало, начни она интересоваться судьбой моей биологической матери. Кажется, Дилайла решила, что она умерла, как и отец. Оно и к лучшему. Хотя, может, и умерла, откуда мне знать.