Счастливчик (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 55

Выдыхаю с облегчением. Какое счастье после Изабеллы общаться с адекватным приятным человеком.

— Нина, — говорю в следующую минуту, когда мы оказываемся уже в паре сотен метров от шахты, — помоги мне. Мне нужно туда, — девушка следит за моим взглядом, видит бараки и хмурится. — Нин, вопрос жизни и смерти. Помоги, а? Мне надо туда попасть.

— Ты что? — Нина отшатывается от меня, но я продолжаю ее удерживать. Ветер завывает, ее волосы бьют меня по лицу. — Нам туда нельзя. Если Изабелла узнает, она спустит с нас шкуру и в первую очередь с меня. А она узнает.

Тут девушка права, и подставлять ее совсем не хочется. Но мне нужно попасть в этот чертов барак.

— Ладно, — вздыхаю, — поступим по-другому.

Отпускаю Нину и под ее ошарашенным взглядом сажусь прямо на серую глину, поднимаю первый попавшийся увесистый камень, беру двумя руками и с силой обрушиваю на свою лодыжку. Девушка вскрикивает, сам морщусь — больно. Но если нога не распухнет, выйдет неправдоподобно.

— Беги за помощью, — указываю на барак для рабочих. Черт, снова перестарался, больно сильнее, чем я ожидал. — Быстрей. Туда в четыре раза ближе, чем назад.

Нина ахает, но быстро понимает, что к чему, и бежит в указанную сторону. Слежу за ней, пока она приближается к бараку, стучит в дверь. Вскоре ее впускают, а дверь снова закрывается.

Очень надеюсь, что они растеряются и не догадаются вызвать помощь из главного здания.

— Ну что там у вас за неприкосновенный парень расшибся? — слышу из-за двери знакомый голос и от облегчения чуть не растекаюсь лужицей по койке, на которую меня бережно усадили.

Нина привела двоих охранников, которых мне удалось-таки убедить, что вызывать флайер из главного корпуса нет необходимости. В том, что они все равно сообщат Изабелле, даже не сомневаюсь, но пока есть шанс хотя бы выиграть время.

Барак для рабочих похож на наш, но меньше, коридоры значительно уже, свет тусклый — экономят и на лампах, и на электричестве.

Меня, скачущего на одной ноге и наотрез отказавшегося от носилок, приводят в тесную комнату, всю обстановку которой составляют койка и прикроватная тумбочка. Размер помещения — треть корабельной каюты, если даже не четверть.

Один парень остается со мной, второй уходит за медиком.

Сижу, вытянув больную ногу, второй болтаю в воздухе. С удовлетворением отмечаю, что все выглядит вполне правдоподобно — нога распухает прямо на глазах. А я и не знал, что рука у меня такая тяжелая.

Маргарет в полинялом, когда-то белом халате появляется на пороге, видит меня и чуть сама не подворачивает ногу от неожиданности. Вот оно, мое долгожданное везение, ведь здесь мог оказаться и другой врач.

— Ну, чего встали? — шикает Мэг на охранников, и те, к моему удивлению, вытягиваются по струнке. — Ждите в коридоре и дверь закройте.

Парни выходят, оставляя нас одних. Маргарет ставит чемоданчик, который принесла с собой, на койку рядом с моей ногой, а сама отступает на шаг и складывает руки на груди.

— Какого черта ты здесь делаешь? — припечатывает.

М-да, радостная встреча не удалась.

Невинно хлопаю глазами.

— Вот, ногу подвернул.

Профессионал в Мэг, как всегда, побеждает. Она склоняется над моей лодыжкой, приподнимает штанину, хмурится, а затем вскидывает на меня полные возмущения глаза.

— Ну и что это за цирк? Сам себя приложил?

— Ага, — признаюсь.

— Тайлер, какого черта?

— Мне нужно было сюда попасть, а мне запретили.

Маргарет хмыкает.

— Запретили? С чего бы? Ты же тут вроде как свой.

Старая песня. Только, в отличие от Роу, она собирается меня лечить, а не бить.

— А может, ты тут своя? — огрызаюсь. — Тебя даже охрана слушается.

— Я врач, — мрачно отвечает Мэг, все еще смотря на меня враждебно, — а охранники здесь — нормальные ребята. Один поранился, я зашила быстро, перевязала, не пришлось звать медика из главного корпуса, вот и зауважали. Тут вообще не было никого из медперсонала. Вернее, были, но все мужчины. А им хоть кто: если есть физическая сила, иди вниз, дроби камни. Приходилось ждать их с работ часами.

— Охранники — нормальные ребята, а я, значит, ненормальный? — цепляюсь.

— Они не заманивали меня и моих друзей в чертову ловушку.

— Я не заманивал… уй, — вздрагиваю, когда она касается поврежденной ноги. — Мэг, прошу тебя, поверь мне. Я не знаю эту женщину, ну, то есть знаю, но никогда в жизни не видел, кроме как на фото. Она бросила меня, когда мне и года не было. А теперь я узнаю, что она вовсе не Элизабет, а Изабелла и жила с моим отцом, потому что была шпионкой, которую приставили следить за его братом.

Маргарет поднимает голову и встречается со мной взглядом.

— Это что за мыльная опера?

— Ты правда думаешь, я мог бы такое придумать? — должно быть, сейчас я выгляжу жалко.

— Ну-у, — протягивает медик, — ты у нас талантливый мальчик.

Вот так. Мне снова никто не верит, но сейчас меня это задевает.

— Мэг, — говорю, — есть вещи запредельные. За гранью добра и зла. Я никогда бы не посмел сочинить такое про свою семью, про своего отца.

Маргарет смотрит внимательно. Не отвожу глаз, смотрю в ответ.

— Мэг, я найду способ, — обещаю, — мы сбежим отсюда, но мне нужно, чтобы вы мне поверили, иначе, когда понадобится, вы не пойдете со мной и останетесь здесь.

— И ты знаешь, как отсюда выбраться?

Да уж, слабая часть моего плана.

Качаю головой, не хочу врать.

— Пока нет. Изабелла сейчас играется со мной, как девочка с новой куклой. Надеюсь что-нибудь придумать, когда ее внимание ко мне ослабнет.

Лицо Маргарет становится задумчивым.

— Она правда тебя бросила? — спрашивает. — В годик?

А вот теперь отвожу взгляд.

— Она меня и родила-то, потому что начальство не разрешило ей сделать аборт.

Теплые руки снова касаются моей лодыжки. Нанесенная мазь холодит кожу.

— Может, я наивная дура, но я тебе верю, — произносит мой любимый медик. — Я поговорю с остальными, — вскидываю глаза. — Не благодари, — останавливает. — Ты должен понимать, как эта ситуация выглядит со стороны. Все, кроме Дилана, уверены в том, что ты работаешь вместе с матерью.

— Дилана? — удивленно моргаю.

Мэг кивает.

— Он сказал, что человек, прикрывавший его спину на Альбере, не может быть предателем.

Черт, трогательно.

— А Ди? — спрашиваю.

Маргарет вздыхает.

— Я не знаю.

— Как это ты не знаешь? — не понимаю.

— Она ни разу не высказалась на эту тему. Молчит, если речь заходит о тебе.

— Мэг, мне надо с ней поговорить.

— Она на кухне сейчас. Скоро ужин.

Дилайла? На кухне? Готовит ужин? Она же ненавидит кухню…

— Ладно, — соглашаюсь, тем более понимаю, что время на исходе, а спешить сейчас слишком опасно. — Я все равно выберусь сюда еще. Поговори с Ди, пусть она хотя бы меня выслушает.

— Я поговорю, — обещает Мэг, а в следующее мгновение дверь с грохотом распахивается, как от удара ногой, и на пороге появляется Изабелла.

— Ты в порядке? — бросается ко мне с такими глазами, будто у меня кишки на полу, а не распухшая нога.

— С ним… — начинает Маргарет.

— Отойди от него, — обрывает Изабелла. — Тоже мне, додумались, куда его нести, — теперь гнев направлен на ждущих в коридоре охранников. — Они его тут специально покалечат мне назло.

Поднимаю глаза на Мэг, мол, видела? Она чуть прикрывает веки, давая понять, что да.

— Изабелла, — подаю голос, — Маргарет — отличный врач, она никому не способна навредить. Дай ей закончить, пожалуйста. Мне все еще больно.

Изабелла несколько секунд обдумывает мои слова, затем поворачивается к Мэг.

— Доделывай, — приказывает. — Но, если с ним что-то случится, я лично продырявлю тебе голову.

Маргарет отвечает ей абсолютно флегматичным взглядом и молча возвращается к перевязке.

— Поговори с Ди, — шепчу.

Она едва заметно кивает.

Возвращаемся во флайере, на котором примчалась за мной Изабелла. До него и от него до комнаты меня несут на носилках, будто мне только что сделали полостную операцию, а не перевязали лодыжку. Трындец.