Счастливчик (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 99

— Хорошо, — соглашается. — Если бы дело шло о моей матери, я, наверное, тоже захотела бы сначала узнать сама.

— Эй, — смеюсь, — кто ты, все понимающая женщина, и куда ты дела подозрительную дамочку, живущую со мной в одной комнате?

Ди тоже смеется.

— Она уехала. В отпуск.

— Надеюсь, в бессрочный, — поворачиваюсь и целую ее в губы. — Я послушаю в ванной, ладно?

Девушка удивленно приподнимает брови: еще бы, я мог бы просто послушать запись в наушниках, никуда не уходя. Но Ди не возражает.

— Как хочешь, — пожимает плечами, отходя с дороги. — Зови, если что.

Хмыкаю.

— Если начну плакать, что ли?

Дилайла корчит смешную рожицу, закатывает глаза.

— Иди уже.

Шутливо адресую ей воинский салют, и позорно бегу в ванную. Смех смехом, но страшно мне на полном серьезе.

Включаю воду и сажусь на пол, опираясь спиной о дверь. Не знаю, зачем мне вода, может, навеяло дождем, но ее шум кажется сейчас уместным.

Синхронизирую "жучок" с коммуникатором, вывожу голографический экран над запястьем. Включаю запись, проматываю тишину пустого кабинета, записанную сразу после установления прослушки, ищу момент, когда Изабеллу посетила Дора Корденец. Не сомневаюсь, что с главой корпорации они во чтобы то ни стало обсуждали нашу сделку, не могли не обсуждать. И услышать этот разговор мне необходимо, как воздух.

Ищу, ищу…

Щелчок дверного замка, стук каблуков.

— Проходите, пожалуйста, госпожа Корденец, — раздается приторный голос Изабеллы.

Вот оно. Нашел.

Снова звук каблуков по полу, затем скрип стула и вздох старушки.

— Может, довольно уже? — устало.

Пауза. Кажется, Изабелла изумлена.

— Позвольте узнать, чего именно довольно?

— Вот этого, — голос мгновенно преображается, превращаясь из утомленного старческого в бодрый командный, — хватит уже лебезить. У меня слишком много дел, чтобы продолжать тратить свое время на твое подхалимство. Говори по существу. Без лишней "госпожи" я как-нибудь переживу.

— Как скажете, — напряженно отвечает Изабелла. Шаги (видимо, занимает второй стул). — По существу так по существу. Вы видели, как идет работа. Вас удовлетворил результат?

— Удовлетворил? — переспрашивает бабуля Дора, усмехается, вновь возвращаясь к образу милой старушки. — Результат превзошел все мои самые смелые ожидания. Мальчишка за пару недель добился большего, чем мы за годы исследований. Парень — гений.

— Спасибо.

— Не стоит, это был комплимент не тебе. Насколько я поняла, в его воспитании ты участия не принимала.

— Вы верно поняли, — недовольно. — Если бы его воспитанием занималась я, к восемнадцати годам он бы уже избавился от юношеского альтруизма.

Угу, непременно, а заодно поднаторел бы в убийствах рабов.

В запись врывается старческий каркающий смех.

— Отлично сказано, — отсмеявшись, хвалит госпожа Корденец. — Но, признаюсь, эта его готовность вкалывать ради освобождения незнакомых людей… э-э… умиляет.

— Вот именно, — соглашается Изабелла. — Мило и глупо.

Сжимаю челюсти.

— И шарахался он от меня сегодня тоже весьма забавно, — продолжает обсуждать мою персону старуха. Похоже, то, что говорить следует только по существу, относилось исключительно к Изабелле, сама "госпожа" не прочь поболтать. — Молодость, молодость…

— Я поговорю с ним, — тут же предлагает моя добрая мамочка. — Сегодня Алекс вел себя отвратительно. Переговорю с ним после ужина.

— И что сделаешь? — в голосе бабки Доры появляются стальные нотки. — Прикажешь быть со мной понежнее? Молчи и не унижай меня своими предложениями. Неужели ты думаешь, я могу получить мужчину лишь через угрозы?

— Я вовсе…

— Вот и не лезь лучше… вовсе, — а это уже интересно, значит, Изабелла ослушалась прямого приказа и продолжила давить на меня, несмотря на то, что ей велели этого не делать. — Скоро твой Александр переедет в мой сектор, там игра пойдет по моим правилам. Если не дурак, а я таки думаю, что он далеко не дурак, то приползет ко мне сам, а я, — усмешка, — так уж и быть, приму.

— Это мудро.

— Я умею ждать, — уверенно отвечает госпожа Корденец. — Не оскорбляй меня предположением, что мне может противостоять какой-то там пацан. Я всегда добиваюсь всего, чего хочу. Не делай такое лицо. Про то, что ты участвовала, я не забуду и отблагодарю. Ты же знаешь, я всегда плачу по счетам.

— Что вы, я и не думала в вас сомневаться.

— А вот Норрис в последнее время сомневается и очень много, — задумчиво. — Как ты смотришь на то, чтобы занять его место в том случае, если все пройдет по плану?

Изабелла с шумом втягивает в легкие воздух.

— Это более чем заманчивое предложение…

— Это еще не предложение, — обрывает старушка преждевременную радость Изабеллы. — Пока это лишь планы. Отработаешь как надо, поговорим.

— Отработаю, — уверяет собеседница.

— Я надеюсь. Ну, чего сидишь? Кофе мне хотя бы предложи, а то сперва рассыпаешься в любезностях, а потом сидишь и не шевелишься.

Скрип ножек стула, слишком быстро проехавшихся по полу.

— Вам с сахаром? — бросается выполнять приказ Изабелла. Видимо, должность господина Норриса предполагает большие деньги и еще большие возможности, раз та готова на все, чтобы ее заполучить.

— Да, четыре ложки.

В таком возрасте и столько сахара?

— Конечно. Минутку, — говорит Изабелла, стуча посудой, щелкает кнопка включения кофеварки.

— Значит, ты уверена в успехе? — спрашивает госпожа Корденец. — Мальчишка точно ничего не подозревает?

Вот оно. У меня даже ладони потеют.

Изабелла смеется.

— Да какой там? Верит на все сто. Уж не знаю, что там за дамочка его воспитывала, но вырастила она какого-то доверчивого ангелочка. Он оторван от реальности. Думает, если его волнуют жизни рабочих, то и нас тоже. Я, конечно, ему всячески потакаю, уверяю, что все будет так, как договорились, прошу нам верить.

Не могу сказать, что ждал другого, тем не менее, ее слова как удар под дых.

— Нелегко тебе приходится? — надо же, даже с сочувствием.

Щелчок кофеварки, звук переливаемой жидкости, затем соприкосновения донышка чашки со столешницей.

— Изображать любящую мать? — переспрашивает Изабелла. — Иногда трудно сдержаться, — признается. — Но не сомневайтесь в моей решимости довести дело до конца. Я потерплю.

— Что ж, похвально, — отзывается Корденец. — А что с ядом? Проверила? Есть у вас на складе? Хватит? Не нужно прислать еще?

Яд, значит.

Кусаю губы.

— Проверила, — уверенно отвечает Изабелла. — Хватит на всех. Держу пари, Алекс по внешнему виду не отличит его от слайтекса. Так что все по плану. Как только он закончит работу, собираем всех рабочих, поем им песню про чудесный препарат для затирки памяти, они добровольно идут на убой, а мы приканчиваем одним ходом всех зайцев…

— Хорошо.

— …Заодно и раз и навсегда избавимся от его девки.

Ладонь сама собой сжимается в кулак. Никогда никого раньше не ненавидел, честное слово.

— Девки? — мгновенно заинтересовывается старуха.

— Да, — нехотя признается Изабелла, кажется, уже вообще пожалев, что сболтнула лишнего. — Он притащил с рудников какую-то девчонку и чуть было не взбрыкнул и не отказался от всего, когда я попыталась запретить.

Чашка с грохотом соприкасается со столом.

— Только не говори, что у них там любовь. Мне не нужна история Ромео и Джульетты. Он все равно рано или поздно узнает, что мы всех убили. Не хватало еще суицида с горя или диверсии из мести.

— Нет, — уверяет Изабелла. — Тут не о чем волноваться. Я проверяла, провоцировала. Если бы эта девчонка имела для него значение, он бы уже проявил себя. Она всего лишь его любовница. К тому же, он слишком легко согласился накачать ее слайтексом и отправить подальше.

— Тебе же лучше, если ты не ошибаешься, — в голосе Корденец звучит явное предупреждение.

— Я уверена.