Маффин (ЛП) - "Mahsa" - Страница 28

— Что случилось?

— Маффин, — после долгой паузы вздохнул он, — ничего не случилось. У нас всё хорошо.

— У нас?

Зак колебался. Наклонив голову, он почти сказал мне правду. Почти… но вдруг как сумасшедший залаял Порто. Я схватил его за бандану, которая вместо ошейника болталась на его шее и, заставляя заткнуться, дёрнул назад. Я надеялся, что Зак скажет что-то ещё. Но он не сказал.

— Наверно крысу увидел, — Зак снова улыбнулся, и весь наш серьёзный разговор пошёл коту под хвост.

Шанс добиться от него правды растворился в звонком лае собаки. Когда я отпустил Порто, тот лихо рванул вправо и наполовину исчез под тяжелым металлическим баком.

— Мне, ты можешь сказать, — пробормотал я, стараясь не выдавать того, как расстроила меня его тайна. Он ободряюще сжал моё плечо тяжелой рукой, однако веселее от этого не стало.

— Не о чем говорить, Маффин.

— Может, тебе что-нибудь нужно?

— Нет, всё хорошо.

— Ты заболел?

— Я? Заболел? Да я никогда не болею!

— Может, Анна?

— Нет, она просто пышет здоровьем.

— С клиентами напряжёнка?

— Нет, конечно.

— Ты снова набрал вес?

— Мой вес в полном порядке.

— Тебя пришельцы похитили?

— Не глупи. Тоже мне шутник нашёлся!

— Дело в деньгах, да?

— Нет, — отрезал он. Слишком быстро, чтобы это оказалось правдой. На этот раз я его разозлил. Он молча ушёл в дом, оставив меня вместе с Порто, который по-прежнему копался под баком на заднем дворе. Зак не любил, когда я так давил на него. Но и мне не понравилось, что он начал увиливать, не говоря всей правды, как делал всегда.

— Ко мне, малыш, — крикнул я, дважды щелкнув пальцами, чтобы привлечь внимание пса. Когда мы только-только познакомились, я пытался звать его разными способами: свистел, давал команды, звенел в колокольчик, предлагал угощение, но он не реагировал ни на что, кроме щелканья пальцев. И только иногда отзывался на кличку.

Я осторожно гладил его по голове, пока он тщательно обнюхивал мою ладонь. Затем я взял его за бандану на шее и вывел через ветхую калитку на улицу. Зак редко злился, но уж если это случалось, то на ближайшие двадцать четыре часа лучше было оставить его в покое. Так что, если мне не хотелось снова попасть в объятия Анны или ему под горячую руку, то нужно было просто исчезнуть на денёк-другой.

От утренней хандры не осталось и следа. “На свободе и воздух слаще” — так говорят? На самом деле я просто любил этот город, его грязные улицы, памятные местечки и запахи, что щекотали все мои пять чувств, раскрывая сверкающий красками мир. В замкнутом пространстве мне всегда казалось, что я схожу с ума, словно в клетке, и моё сердце готово было вот-вот остановиться.

Но сейчас я думал лишь о том, как помочь Заку и Анне.

Мысли о деньгах плавно потекли в определённом направлении, но последовать за ними до конца я не посмел. Алрик, Винченцо и их чокнутый босс исчезли из моей жизни. Я не собирался позволять им снова проникнуть в неё. Так что же мне делать? Я не лгал своему мучителю, заявив, что не обладаю никакими выдающимися способностями. Так и есть, я умею лишь выживать. Это искусство я постигал самостоятельно и всё ещё не достиг совершенства.

Переходя через пешеходный переход, я держал Порто за бандану и чувствовал невероятное счастье от того, что рядом со мною идёт тёплое живое существо. Я поминутно опускал руку вниз и снова и снова гладил его шерсть, словно сам себя убеждая в том, что пёс реален. Я сильно соскучился, всего одну ночь не прижимая его к себе. Судя по всему, он тоже по мне скучал.

— Хороший мальчик, — улыбнулся я про себя, пробираясь сквозь толпу и расталкивая людей локтями, чтобы Порто мог спокойно следовать за мной. Холодный ветер трепал мои волосы и шерсть пса. Снова щелкнув пальцами, я сунул озябшие руки в карманы.

Вдруг я резко остановился. Порто врезался в мою ногу и, заскулив, отошел в сторону. В кармане я нащупал прямоугольный предмет. Я медленно исследовал его кончиками пальцев, пытаясь понять, почему не заметил оттягивающую карман тяжесть раньше.

Прохожие бросали странные обеспокоенные взгляды на скулящую у моих ног собаку. Сделав глубокий вдох, я вытащил неизвестный предмет из кармана. В моей руке был зажат чёрный кожаный бумажник с тонкой красной каймой по краю. Тут же решив, что это дело рук Алрика, я щелкнул серебряной кнопкой на застёжке и заглянул внутрь.

В окошке для водительских прав обнаружилась синяя визитка, на которой чёрными буквами было чётко выведено имя Эшера Пикетта. Визитка была мне знакома — такую же я держал в руках день, два или три назад. Я провел пальцами по пустым кармашкам к отделению, где должны были бы лежать деньги. Раскрыв его, я увидел тонкую пачку налички. Всего несколько купюр, но каждая достоинством в сто долларов.

— Твою ж мать, — прошипел я, захлопнув бумажник и сунув его обратно в карман. Это была ошибка, должна была быть. А может, это взятка? Может, он снова пытается меня купить. Часть меня хотела вернуть бумажник, швырнуть ему в лицо и сказать, что мне нафиг не сдалась его подачка…. Но другая часть твердила о том, что я должен использовать деньги. Эти несколько купюр я мог отдать Заку или потратить их на Порто. Псу были нужны ошейник и поводок.

С каких это пор я начал так думать?

Нет, я не буду тратить эти деньги, особенно на себя или свои эгоистичные прихоти. Это не мои бабки, я их не заслужил и не имел на них никакого права.

Я вытащил руки из куртки, сунул в карманы джинсов и уверенно зашагал по улице. Я понятия не имел, куда направляюсь, пока впереди не выросло странное здание, сверкающее тошнотворно яркими люминесцентными огнями.

— Эй, пацан, с собакой сюда нельзя, — нахмурился охранник, покачав пальцем. — Это больница!

Комментарий к Глава 7. Кексик с отрубями.

* Железная дева (англ. Iron maiden) — орудие смертной казни или пыток, представлявшее собой сделанный из железа шкаф в виде женщины, одетой в костюм горожанки XVI века. Предполагается, что поставив туда осуждённого, шкаф закрывали, причём острые длинные гвозди, которыми была усажена внутренняя поверхность груди и рук «железной девы», вонзались в его тело; затем, после смерти жертвы, подвижное дно шкафа опускалось, тело казнённого сбрасывалось в воду и уносилось течением реки.

========== Глава 8. Кексик с изюмом. ==========

— Ты меня слышал? — сердито хрюкнул охранник.

Вот мудак.

— Чего? — завопил я, хоть он и стоял всего в паре футов от меня.

— Я сказал — в больницу с собаками вход запрещён! — повторил он.

— Это собака-поводырь. Мне без него никак, — нахмурился я и упёрся взглядом прямо в охранника. На секунду он мне даже поверил. А затем сообразил, что на собаке нет ни ошейника, ни поводка. Какой же из неё поводырь? Думаю, он вообще не особо понял, о чём речь.

— А ну-ка вали отсюда, мелкий засранец, — закричал охранник. Отгоняя меня прочь, он замахал рукой.

— Спокойно, старпёр, спокойно. Я не собираюсь брать его внутрь, — усмехнулся я. Охранник был вовсе не старым, однако находился в крайне чувствительном возрасте, начиная понимать, что за свою короткую жалкую жизнь он так толком ничего и не достиг, а эта работа вообще загнала его в тупик. Поэтому, услышав мои слова, он дико разозлился. Нет, ну серьёзно, что ему было делать? Вызвать полицию?

Я ухмыльнулся охраннику, а грязный меховой мячик послушно присел у моих ног. Мы оба пристально рассматривали больницу, наблюдая, как солнечные лучи тихо плавятся в оконных стеклах высокого здания.

— А ну, проваливай, пока я не вызвал…

— Да-да, — проворчал я, прервав его прежде, чем он опозорится ещё больше. Честно говоря, никогда не понимал ценность охранников. Они ж ничего не делают. Дали бы им оружие хотя бы для самообороны. Не то бедные олухи так и будут стоять столбом, когда вдруг что-нибудь случится на самом деле.

Погладив Порто по голове, я отошёл от главного входа госпиталя обратно на улицу. Когда я проходил мимо знака с красной надписью «Мемориальный госпиталь имени Алекса Локса» на белом фоне, меня кольнуло странное чувство вины. В голове вновь зазвучал голос Алрика, напоминая о том, что именно здесь в какой-то из палат лежит Винченцо.