Маффин (ЛП) - "Mahsa" - Страница 67

— Благодарю вас, Майкл, — ответил Эшер. Услышав знакомое имя, я хмуро зыркнул на ни в чём не повинного парня и гордой поступью направился вправо от дверей. — Не туда, — раздражённо буркнул злодей, хватая меня за капюшон на толстовке.

— Кстати, о птичках, — огрызнулся я, поворачиваясь на триста шестьдесят градусов, чтобы освободиться. — Что там с Майклом?

— Я помню. Всему своё время.

Я пристально вгляделся в его лицо, пытаясь отыскать хоть каплю искренности, но бесстрастная маска уже вернулась на место, свинцовым занавесом отсекая от меня настоящего Эшера Пикетта.

— Ах, ты… — прорычал я в ответ, но не успел закончить фразу, как мой голос затерялся в неожиданно возникшем позади нас оживлённом шуме. Там, прямо на тротуаре, прислонившись к бетонной тумбе, сидел бомж, над которым грозно нависала разгневанная пара.

— Ты это видел? Он меня трогал! — визжала женщина. — Джонатан, не стой столбом, сделай же что-нибудь! — вопила она, схватив своего спутника за рукав.

— Джесс, он такой грязный. Я не хочу ненароком подцепить какую-нибудь болячку, — прошипел он, впрочем, достаточно громко, чтобы все прохожие смогли услышать его.

— Простите, пожалуйста, — одними губами прошептал бродяга, стыдливо отдёргивая перевёрнутую кверху ладонью руку.

Бездушные высокомерные ублюдки!

Ярость разбежалась по телу и, запульсировав на кончиках пальцев, рванулась к горлу, где уже застрял жёсткий колючий комок. Никто не остановил мужчину, когда тот с размаху пнул стоявшую перед бомжом коробку. Во все стороны белыми хлопьями полетели куски дешёвого пенопласта, и на асфальт, позвякивая, высыпалось скудное нищенское подаяние. Никто не вмешался, когда женщина снова закричала на бродягу, заставив того сжаться в комок на самом краю тротуара. Всем и каждому было наплевать.

Верный своим дурным привычкам, я всегда действовал, руководствуясь мимолётной прихотью, и очень редко пытался осмыслить основанные лишь на эмоциях опрометчивые решения. Вот и сейчас, схватив женщину за плечи так, что она сверзилась со своих шикарных шпилек на руки едва успевшему подхватить её мужчине, я вовсе не представлял себя рыцарем в сверкающих доспехах.

— Ты что делаешь? — проревела она.

— Заткнись, бессердечная сука! — вскипел я. — Какого хрена ты взбеленилась? Он же всего лишь старик! Жалкий беспомощный старик!

— Что ты сказал? — брезгливо скривившись, спросила она. — Думаешь, это человек? Да это ж ходячая помойка, которая, к тому же, испачкала мои новые туфли от “Leoffler Randall”. Ты вообще понимаешь, сколько они стоят? — тыча пальцем вниз, отчеканила она.

— Вот так просто ты сравнила человеческую жизнь со своими туфлями? — выдохнул я.

— Они стоят больше, чем он, — сказала она, небрежно махнув рукой. После этих слов я увидел, что старик, видимо, пытаясь исчезнуть, ещё ближе подтянул колени к груди.

— Высокомерная шлюха, — зашёлся я сухим смехом, — ты действительно думаешь, что чем-то лучше него? Только потому, что можешь позволить себе дорогую одежду, которая на самом деле дешевле дерьма в навозной куче?

— Эй-эй, полегче, — подал голос её мягкотелый «папик». — Осторожнее, парень. Не надо оскорблять мою жену. Тебе-то какое дело? Это же просто старый алкаш, а деньги он на выпивку клянчит.

— Надменный сукин с… — задохнулся я, от ярости с трудом выдавливая слова.

Неожиданно справа от меня появился Эшер. Он спокойно прошествовал вперёд мимо уступившей ему дорогу злобной парочки и, присев, опустился перед старым бродягой на одно колено.

Даже сквозь уличный шум его голос прозвучал ясно и чётко:

— Добрый вечер. Не поужинаете ли с нами?

В груди немедленно разлилось странное тепло. Не знаю, то ли я внезапно зауважал своего злодея, то ли испытал торжество при виде пристыженных рож грубиянов из высшего общества. В этот момент оно могло быть и тем, и другим.

Старик застыл, растерянно пытаясь осмыслить свалившееся на него счастье, но Эшер с величайшим терпением ждал, пока бродяга примет решение. Он даже собрал рассыпанную по земле мелочь и вложил её в грязную мозолистую ладонь.

— Здесь недалеко, — сказал Эшер, на случай, если бомж решил, что мы собираемся расчленить его на органы, как когда-то подумал и я.

Почувствовав излучаемую Эшером надёжность, человек согласился. Кивнув, мой злодей помог ему распрямиться и встать на ноги.

— Эй, а вы не?.. — прошептала грубиянка в туфлях от “Randall” проходящему мимо Эшеру.

Блистательно проигнорировав её, тот всё своё внимание сосредоточил на бродяге. Медленно ступая рядом, он бережно поддерживал старика под правую руку. Но почти у самых дверей сведённые холодом мышцы отказали, и бомж, сбившись с шага, начал заваливаться назад. Напрочь забыв о высокомерных ублюдках, я кинулся на помощь, чтобы подхватить его с другой стороны.

Я ожидал, что на входе могут возникнуть проблемы, но Эшер коротко взглянул на швейцара, и тот почтительно открыл перед нами дверь. Одетый в элегантный смокинг метрдотель без лишних вопросов проводил нас за большой стол у панорамного окна, откуда открывался великолепный вид на искрящийся огнями город. Я отодвинул от стола тяжёлый стул, а Эшер помог старику сесть. На скатерть беззвучно легли три меню в кожаных с позолоченным тиснением переплётах. Между тем, остальные посетители украдкой бросали на нашу пёструю компанию конфузливые, но любопытные взгляды.

— Как вас зовут? — вежливо спросил Эшер.

— Уолтер, — ответил старик.

— Самсон, мы можем предложить мистеру Уолтеру что-нибудь согревающее? — спросил он, подозвав к нам официанта в повязанном на поясе белом как снег переднике. Не зная, что делать, я нерешительно сел рядом с Уолтером за стол. Через несколько минут гарсон вернулся, неся на блестящем подносе чашку с дымящейся жидкостью. Не знаю, что в ней было, но Уолтеру оно, кажется, понравилось.

Пока он с видимым удовольствием неторопливо отпивал из чашки, я решил осмотреть ресторан.

Великолепный зал впечатлял роскошью: на столах сверкали хрустальные фужеры, отражаясь в бесчисленных зеркалах, которые были развешаны так, чтобы зрительно увеличить и без того большое пространство. Нейтральный бежевый цвет стульев выгодно оттенял тёмно-бордовые полосы на ковре и стенах, а тонкая ограда, завиваясь металлическими стеблями и цветами, искусно отделяла небольшой фонтан от покрытых белоснежными скатертями столов. Огромная люстра под потолком и настенные светильники, соединяясь в ансамбле, не оставляли в тени ни единого уголка.

Зябко поёжившись, я почувствовал себя крайне неуютно в этом роскошном месте.

Должен признать, я совсем не ожидал от Эшера такого поступка. Он мог бы применить силу или — что вероятнее — остаться равнодушным. Но вместо этого он притащил бомжа в шикарный ресторан и как равного усадил рядом с собою за стол. Вот и пойми его теперь.

Уолтер выбрал из меню блюдо, название которого он даже не смог произнести, поэтому Эшер заказал за него. Сам я и не планировал ужинать, но раз уж засранец снова втянул меня в свои дела, то решил хотя бы ему подыграть. Тихо вздохнув, я опустил взгляд в такое же меню, как и то, что он держал перед собой. Первым бросилось в глаза написанное тонким извилистым шрифтом название «le ciel noir».** Слово «noir» мне было знакомо: по-французски оно означало «чёрный».

— Маффин, ты уже выбрал? — спросил Эшер, выглянув из-за своего меню.

— Я не голоден… — тихо прошептал я.

Словно почувствовав, что ещё чуть-чуть, и мы с мистером бизнесменом начнём бодаться, в наш разговор вклинился Уолтер.

— Я хотел бы выразить вам свою благодарность. Ужас как мило с вашей стороны пригласить меня на этот замечательный ужин, — улыбнувшись, хрипло сказал он, а я мысленно поблагодарил бродягу за то, что он отвел на себя внимание серых глаз.

— Пожалуйста. Наслаждайтесь, — ответил Эшер.

Тем временем вернулся официант: он налил в мой стакан воды, поставил перед Уолтером тарелку с каким-то мёртвым животным, на которое он тут же жадно накинулся, и наполнил для Эшера один из винных бокалов. Кажется, несколько человек по соседству достали свои мобильники, чтобы сфотографировать нас, пока мы сами в неловкой тишине сидели друг напротив друга.