Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна - Страница 29

— Деточка моя!

Ниночка кинулась лобызнуть свекровь и угодила прямиком в ее объятия. Женька с ужасом осознала, что сейчас пойдут титры под завывание индийской мелодии. Прислушалась. Музыки не предвиделось. На несколько мгновений в обшарпанной кухне наступила тишина, перемежаемая лишь тихим шмыганьем со стороны невестки и свекрови. Будущих.

— Так, ладно, — Анна Михайловна легонечко пристукнула по столешнице твердой, точно дерево, маленькой ладошкой. — Теперь рассказывайте по порядку, что, как, где, почему и зачем.

Ниночка оторвалась от будущей родственницы и увидела, что вопрошающие взгляды любопытной компании направлены на нее одну.

Она глупо улыбнулась — ну, это ей не привыкать стать — и…

— А можно я того… в туалет?

Женька стрельнула взглядом на хозяина дома. За его спиной, прямо на холодильнике отплясывал лезгинку довольный донельзя Кирюшка.

Допрос Ниночки проводился долго и с пристрастием. Уж что-что, а расспрашивать пленных немцев бабулька умела. Анна Михайловна, беспрерывно затягиваясь папиросой, деловито кивала и задавала все новые и новые вопросы. Стали всплывать такие подробности совместной жизни внука с невесткой, о которых Женька даже представления не имела. Поначалу опасались, что Геночкина мамаша начнет по привычке возмущаться, но она, как ни странно, вела себя паинькой.

— Так, понятно, — наконец произнесла Анна Михайловна в наступившей тишине, — будем искать.

Будем-то оно, конечно, будем, да только выяснилось вдруг, что никто, собственно, даже представления не имеет, где работал Генка. Было лишь известно, что это довольно крупная компания, занимавшаяся торговлей недвижимости, а вот где она находилась, этого-то как раз не знал никто.

Ниночка уж было закручинилась, когда Анна Михайловна быстро нашла решение:

— Сейчас, — она сходила в коридор, достала из дамской сумки вполне приличный мобильник — вот тебе и бабушка! — и быстро набрала какой-то номер.

Вся компания прислушивалась к ее разговору, адрес выяснили на раз, проблема возникла сразу же после этого: все желали ехать. И каждый выдвигал свою причину.

— Вам может понадобиться мужская сила, — настаивал Дмитрий.

— Я его мать! Имею право! — аргументировала свою кандидатуру Генина мама.

— А я, между прочим, мать его детей… — пискнула Ниночка, но поймав недоуменные взгляды на своей скромной персоне, тут же стушевалась: — …в будущем…

— А мне сегодня все равно делать нечего, — вставила неизвестно зачем Женька, и тут же узрела Кирюшку, который из-за спины Димы показывал ей задорно вздернутый большой палец: типа, так держать, подруга!

— Ну ладно, решим так: со мной поедет только Женя и Дима. Вы обе, кумушки, останетесь дома, будете ждать нашего звонка. Как только найдем, отрапортуем.

— Но я… — начала было Зинаида Викторовна.

— У тебя нервы ни к черту, — сообщила ей Анна Михайловна, и страшным голосом добавила дочери: — И сердце слабое!

Возразить было нечего. Зинаида Викторовна и сама частенько козыряла своими болячками, по большей части мнимыми.

— Да к тому же, надо за Ниночкой присмотреть, — Анна Михайловна безошибочно нашла аргумент, против которого не попрешь. — Она как-никак ребенка ждет, твоего внука, — с нажимом произнесла она. — Если я ее с собой потащу, мало ли что в дороге приключиться может, растрясет…

Больше уговаривать не пришлось. При одной мысли, что беременная может растрясти ребенка…

— Ладно! Ладно! — хором закричали обе кумушки с завидным единодушием.

Сборы были произведены в быстром темпе, за пять минут. Женька с Анной Михайловной едва успели спуститься вниз и открыть машину, как Дмитрий их догнал. Он просто надел джинсовый костюм с черной рубашкой, да удобные кроссовки. Он сразу же сел на переднее сидение.

Женька привычно полезла на заднее. В машине братца она всегда там только и сидела. Во-первых, Марина никогда бы не позволила ей сидеть рядом с водительским креслом (эту привилегию с первого дня покупки машины она присвоила себе: кому как не ей отдавать распоряжения и командовать — куда ехать и как?). И, во-вторых, Женька где-то и когда-то слышала, что на заднем сидении безопасней. Случись непредвиденное столкновение, (а по тому, как лихачила старушка, не вызывало ни малейших сомнений, что такое может стрястись рано или поздно) пассажир на заднем сидении имел некоторые шансы остаться в живых. Тьфу, тьфу, тьфу — конечно!

— Ну что, поехали? — поинтересовалась бабуля, когда дверца за Женькой захлопнулась. — Ремни пристегнуть, будет трясти.

Обещание Анна Михайловна сдержала, потому как с места в карьер рванула задним ходом, в буквальном смысле сдернув передние колеса с тротуара. Они лихо вырулили из двора на проезжую часть, едва не свернув угол квадратной клумбы, и напоследок с чувством гуднув собаке, перебегавшей дорогу перед самыми колесами. Вот это и называется: лиха беда — начало!

— Так, заедем кое-куда, — деловито сообщила бабуля, — затариться надо. Мало ли сколько времени займет разведка.

— Точно, — согласился Дмитрий. — А мне минералки.

Некоторое время ехали молча.

— Ты когда работу-то сдашь? — наконец спросила Анна Михайловна, ни к кому не обращаясь. Однако ее вопрос заставил Диму неуютно заелозить на переднем сидении.

— Да не знаю даже…

— Что, работа не клеится?

— Не клеится, — с горечью признался парень.

— Обещал еще два месяца назад, — напомнила старушка.

— Обещал, — совсем уж вымученно согласился несчастный. Женьке сразу стало его жаль. Ну, надо же: сидит, мучается, а чего мучается-то? Объяснил бы кто. Хм… кажется, старушенция что-то говорила про несчастного труженика отечественной литературы? Литературовед, что ли? Или писатель? Ух ты…

— Так, наверное, уже и сроки прошли?

— А то!

— А контракт?

— Да я и не подписывал пока, — голос Димы становился все более унылым. Ему явно не хотелось беседовать на неприятную для него тему.

Женька с заднего сидения внимательно прислушивалась, разве только вот еще уши не растопырила в виде локаторов, впрочем, не забывая крепко держаться за ручку двери. Машину швыряло и подбрасывало изрядно.

— Ну, а чего тянешь-то? — с некоторым возмущением поинтересовалась боевая старушенция.

— А смысл? Подпишу, а потом буду работу гнать к сроку? Я так не могу.

— Нет, ты посмотри на него, работу он в срок сдать не может. В наши времена за такое расстреливали. Хороший стимул, правда?

— Ну, так это в ваши времена, — вяло отбрыкивался Дмитрий, теперь он походил на снулую рыбку, которой шевелиться лень. — Мне последнее время что-то совсем не работается. Ни сил, ни идей, ни одной умной мысли.

— Вот и приехали! — и Анна Михайловна ловко вывернула на стоянку перед большим супермаркетом. Машин здесь оказалось не так уж и много, но место, куда приткнуться, нашли не сразу. — Все вместе не пойдем! — командовала бывшая разведчица. — Ты, — она указательным пальцем пришпилила Женьку к месту, — будешь сидеть здесь и машину охранять. Задача понятна?

— Понятна, — в ответ на командный тон Женьке захотелось отсалютовать старушке по полной форме, вытянувшись во фрунт, помешала крыша машины.

Парочка ушла в направлении магазина. Женька проводила их взглядом…

Чья-то крепкая рука легла ей на колено. Женька взвизгнула и обернулась. Глаза ее полезли на лоб. Рядом с ней сидел незнакомец. В белом. В смысле, здоровенный парень — писаный красавец, был почему-то завернут в простыню по самую шею. И больше вроде как ничего на нем не было. С картинно-мужественной физиономии на Женьку с томным интересом взирали глаза темно-синего цвета, обрамленные густыми длинными ресницами, да еще волосы кудрявые и светлые, как у куклы Барби — ну прямо хоть сейчас рекламируй Мейбилин! А рука… рука, мощная, толщиной в ствол крепкого дерева, высовываясь из-под простыни, лежала на Женькином колене. По-хозяйски.