Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна - Страница 80

Но шустрый малец, походя еще раз пнув верзилу увесистой кроссовкой в висок, и вновь отбросив его на землю, рыбкой нырнул в открытое окно машины…

— Нет! — Ферт от избытка эмоций только руку успел выбросить вперед, да разве дотянешься, если до машины еще метров сто.

Бардовый «Вольво» взял с места резво. Ферт даже добежать не успел, когда машина скрылась за углом, только ее и видели.

Ни ругаться, ни беситься от ярости даже сил не было. Ферт остановился и наклонился вперед, опершись руками о колени. Дышал он тяжело и с надрывом, перед глазами мелькали черные пятна. Думал он только о том, что теперь Герман точно ему голову снесет.

— Объясни, как такое вообще могло случиться? — Константин Николаевич Демидов был вне себя, он с такой силой сжимал мобильник, будто несчастный телефон был виноват в чем-то. — То есть, как это «обхитрил»? Ты профессионал или нет? Как седой профессор, который ничего не смыслит в слежке, мог тебя «обхитрить»? И что?

Едва Костик Штука приехал домой, как на него свалилось сразу несколько неприятностей. Ну, допустим, младший менеджер Конявина был не столько неприятностью, сколько подарком судьбы. Если бы ни он, за Костиком уже давно пришла бы милиция. Другой вопрос, что Конявин собирался его подставить. Конечно, посадить в тюрьму Костика этому уроду не удалось бы, но скандал вышел бы знатный, а меньше всего сейчас нужен был скандал. Во-вторых, крысой оказалась Виалетта-Людмила. Черт бы ее побрал! И ведь предполагал Костик, что этим все может закончиться, но как-то не подумал, что эта глупая баба за здорово живешь сдаст конкуренту своего любовника, у которого на шее сидит. Вот уж точно: рубит сук, на котором сидит. Да только ощущать себя суком Костик не желал.

В-третьих, пропал отец. Как сквозь землю провалился. И ведь приставил Костик к нему профессионала, телохранителя, чтобы парень седого профессора пас беспрестанно, так нет. Отколол отец номер. Умудрился сбежать и от этого. Как пацан несмышленый, честное слово!

— Да ты что? — всякий раз говорил он сыну, — ну, подумай сам. Я на старости лет буду повсюду ходить со здоровенным лбом при пистолете. Как под конвоем. Меня же студенты засмеют.

— А вот мне будет не смешно, отец, если с тобой что-нибудь случится, — не на шутку переживал Костик. — Ты же понимаешь, из всей нашей семьи остался ты, да я. Бизнес у меня большой, конкурентов много, до меня не дотянутся, значит попытаются убрать тебя. Не хочешь телохранителя? Переезжай жить ко мне, на работу будешь ездить на машине с шофером…

Но Николай Егорович всякий раз отказывался.

— Костя, не проси. Мы с твоей матерью здесь больше тридцати лет прожили, мне эта квартира дорога, как память. Здесь каждая вещь дышит воспоминаниями, понимаешь?

— Понимаю! — горячился Костик, — но я еще понимаю, что если с тобой, не дай Бог, что-нибудь случится, то я себе этого не прощу. И не бегай ты от телохранителя, пусть со стороны за тобой приглядывает. Хоть мне спокойней будет.

И вот сегодня в очередной раз сбежал. Обычно уходить удавалось недалеко. Вячеслав его всегда находил быстро, а сегодня — потерял. Вот уже больше часа ищет и найти не может. Зашел в любимый книжный магазин в подвальчике, принялся расспрашивать продавца. Да, Николай Егорович был, ушел отсюда с двумя дамами. Одна в среднем возрасте, другая совсем юная. Куда пошел? Да кто ж его знает.

И все. И концы в воду.

— Ищи, слышишь! Ищи! — тихо произнес Костик, но у самого уже сердце было не на месте. Нехорошие предчувствия давили на сердце.

Однако только он отключился, как тут же поступил новый вызов, от сына.

— Да, Миша! Что случилось? Так. Так. Молодец. — Константин Демидов старался ничему не удивляться. Он уже привык к тому, что современные детки взрослеют еще раньше, чем их деды во время Второй Мировой. — Теперь вот что: домой не звони, маме на мобильный тоже. На звонки не отвечай, еще лучше, если телефон отключишь совсем. Далее, скажи, где будешь ждать, я немедленно выезжаю… Так. Отлично.

Константин Николаевич решительно поднялся с кресла. Виктор Львович, стоявший рядом, только вопросительно воззрился на шефа.

— Мишу пытались похитить. Ушел, мало этого, угнал у них машину. Будет ждать у памятника Маяковскому. Поехали.

Если начальник службы безопасности и удивился, то виду явно не подал. Он лишь сдержанно покачал головой.

— Константин Николаевич, нет. Сидите здесь. За Мишей поеду я с Борисом. Если это ловушка, вам подставляться никак нельзя. Миша меня знает, поэтому все будет в порядке. Как только заберем, сразу вам позвоню. А на квартиру пошлю пару-тройку наших людей, пусть там все проверят. Если Веронику еще не схватили, успеем ее вывезти. А вы пока побеседуйте с Хлопковым и этими двумя ребятами. У нас на все не больше пары часов. Надо решать, что делать и какие меры принять. Готовиться надо к худшему варианту. Вероятней всего, вашего отца похитили, значит ночью, или, крайний срок — завтра, обязательно выдвинут требования. За это время нам надо весь город поставить на ноги. Разыскать мы его, возможно, не сумеем, но вот принять кое-какие меры…

— Виктор Львович, — нетерпеливо перебил его Константин, — Миша ждет.

Начальник службы безопасности сдержанно кивнул и вышел из кабинета. Костик поднялся, подошел к окну и внимательно проследил за тем, как его стального цвета «Пежо» отъезжает от дома.

Следующие пятнадцать минут стали для Костика настоящей пыткой. Какой уж тут менеджер, какие там наемники с уликами… больше всего сейчас Костик беспокоился за сына и отца… и Веронику. Он и сам не ожидал, что в его душе вдруг проснутся такие чувства. Он с этой женщиной и встречался-то всего месяца три от силы, а потом выкинул ее из головы, как выкидывал прочих своих зазноб. Но теперь… теперь память вдруг услужливо предоставила ему картинки прошлого. Их разговоры о поэзии и литературе, обсуждение романов… за последние почти пятнадцать лет многое произошло. Наверное, им есть что обсудить, кроме судьбы сына.

Сначала позвонили ребята, отправленные за Вероникой. Дома ее нет, никто ничего не видел. Старушки у подъезда сказали, мол, пошла в магазин, больше не появлялась. Куда делась — не знают. Плохо.

Еще через полчаса позвонил Виктор Львович, коротко сообщил, что все в порядке, едут домой. Костик вздохнул с облегчением, ощутив некоторую гордость за сына. Это же надо! Умудрился сбежать от двух громил, да не просто сбежать, еще и машину у них угнать!

Костик подошел к бару, открыл его, плеснул в рюмку немного коньяку и выпил, даже не почувствовав вкуса. Скорей бы, скорей бы! Хоть какая-то определенность…

Он попытался взять себя в руки. Что-то последнее время он становится чувствительным, чересчур чувствительным. Так не годится. Большой бизнес — большая ответственность. Действовать всегда надо с холодным расчетом и решительно. На данный момент одна лишь мысль об этой Людмиле-Виалетте приводила в полное бешенство. Едва приехав и узнав правду, он чуть в морду ей не дал, даже гуманитарное образование не помешало бы, хорошо, что Катерина не пустила его в комнату «болящей». Просто встала посреди коридора, растопырив руки, и объемистой грудью загородила ему дорогу. Драться с фигуристой бронебойной бабой ему совсем не хотелось. Поэтому расправу отложили на потом.

За окном послышался какой-то шум. Костик невольно подошел посмотреть. К ограде подъехал линялый, когда-то голубоватый москвичонок. Костик нахмурился, заметив, как из маишны выбралась старушка с огненно-рыжими волосами, девушка в джинсовом костюме, приземистая, полноватая женщина лет сорока и высокий худощавый парень, стриженный под ежик. Чем-то он Костику показался знаком. Вот только чем? Где-то виделись…

Им навстречу вышел один из охранников, они там что-то быстро перетерли и… охранник бегом кинулся в дом, словно за ним гналась целая банда разбойников. Через несколько секунд, протарабанив каблуками кованных башмаков по лестнице, он ворвался в кабинет без стука: