Отражение: Разбитое зеркало (СИ) - "Pale Fire" - Страница 45

Франсуа задергал ногой, скидывая ботинок. Тот отлетел и плюхнулся прямо на задранное рыло стеклянного дельфина.

— Да ты, я смотрю, меткий, — рассмеялся Барнс.

Он боролся с желанием побыстрее самому раздеть Франсуа, усадив его хотя бы на раковину, потому что очень хотелось досмотреть это шоу.

— Ну так! А ты держи крепче!

Второй ботинок просто плюхнулся на пушистый коврик около ванны.

— А теперь штаны! — воскликнул Франсуа.

— Штаны, да, — согласился Барнс и, закинув Франсуа на плечо ловким движением, сдернул с него штаны вместе с бельем, пока он не очухался, и усадил его обратно, словно не живого человека в руках повертел. — Носки не одежда.

При этом сам Барнс стоял возмутительно одетый.

— Будешь в рубашке купаться? — спросил Франсуа.

Уткнувшись носом в надплечье, Барнс глубоко вдохнул, сжав Франсуа, и посадил на бортик ванны.

— Снимай носки нахуй и лезь в ванну, — приказал он, стаскивая с себя одежду.

Хотелось оказаться кожа к коже, вжаться всем телом, почувствовать жар желания, которое уже полыхало, заставляя торопливо раздеваться, небрежно кидая вещи на пол.

Франсуа, хихикнув, нацепил на стоящий член носок, кинул в воду пенную бомбочку и повернулся к Баки. В ванне немедленно выросла гора голубоватой пены.

Скинув последний предмет туалета, Барнс сорвал с члена Франсуа носок, откидывая его куда-то в сторону, и толкнул Франсуа в ванну. Тот забавно плюхнулся и утонул в стремительно заполняющей все вокруг пене, и Барнс залез следом, разгреб пену, находя Франсуа, и только сейчас понял, что забыл забрать косу наверх, и она теперь будет длинной и мокрой. Но забил на это.

— Иди ко мне, — Барнс поймал Франсуа за руку и потянул на себя.

Франсуа скользнул к нему в огромной ванне и запыхтел, отфыркиваясь от пены.

— Этот номер стоило выбрать хотя бы ради ванны, — Барнс устроился, оперевшись спиной на бортик, прижал к себе Франсуа, отгребя немного от них пену, выключил воду. — Теоретически, мы можем вообще из номера не выходить всю неделю. Но у меня есть яхта, и я бы хотел на ней покататься хоть один день. А еще можно прогулятся на местную гору. Если хочешь, то по городу походить, но я в этом смысла не вижу. А чем ты хочешь заняться?

Барнс коснулся губами виска Франсуа, проведя пальцами вдоль позвоночника от шеи до самой задницы, сжав ягодицу.

— А я хочу всего… — мечтательно сказал Франсуа. — И яхту, и гору, и город… Я же в Штатах до этого вообще никогда не был, Баки.

— Давай я поменяю билеты, мы уедем на день раньше, но зато погуляем по Нью-Йорку. У меня в двух часах езды от него бункер есть, так что нам не страшен зомбиапокалипсис и третья мировая, — предложил Барнс, прикидывая, что отпуск-то можно и продлить на пару дней ради Нью-Йорка, он давно туда не приезжал. — А летом мы поедем на Северный полюс.

— С кошками? — спросил Франсуа. — Давай в Нью-Йорк, — согласился он. — Я же очень мало где в цивилизованных местах был, понимаешь?

— Думаю, можно и с кошками, — согласился Барнс. Он давно не смотрел расценки на этот двухнедельный круиз на древнем атомном ледоколе, который, как ни странно, еще был в строю. Его, конечно, десять раз уже перестроили, но фишку оставили. — А вообще ты можешь составить список интересующих тебя цивилизованных мест, в которых хочешь побывать, нецивилизованных я сам составлю.

— Ну… — задумчиво сказал Франсуа. — Я хочу в Англию, в Йоркшир. Еще хочу в Сингапур. И в Киото. Посмотреть на Марди Гра в Новом Орлеане. Я придумаю, ты не сомневайся.

— Придумывай, — мурлыкнул Барнс и лизнул Франсуа в шею, наплевав на мыльную пену. А потом вообще нырнул под воду и обхватил губами головку его члена.

Франсуа сполз в пену по самый нос и погладил Баки по голове под водой. Он уже привык к тому, что Баки умеет задерживать дыхание очень надолго. А вода как-то одновременно смягчала и обостряла ощущения.

Барнс самозабвенно сосал, то забирая член в рот до самых яиц, насаживался, пропуская в горло, позволяя головке толкнуться в стенку глотки, то выпускал почти полностью, посасывая одну головку. Поглаживал пальцами промежность, подбираясь к сжатому входу.

Иногда Барнс задумывался, если бы он обратил внимание на кого-нибудь другого, раньше выплыл из своего траура, были бы те, неслучившиеся отношения с кем-то другим такими же всепоглощающими? Но быстро выкидывал эту мысль из головы, потому что здесь и сейчас он был не один. У него был Франсуа, с которым он хотел прожить столько, сколько это было вообще возможно.

Франсуа громко, в голос стонал. Он обожал рот Баки, обожал, когда тот делал ему минет, обожал все, чем они занимались в постели. И на диване. И иногда на столе. И в ванне. И где угодно.

Хотя вода и приглушала звук, Барнс слышал эти стоны, чувствовал вибрацию, и у него мурашки пробегали по спине, заставляя даже намокшие волоски вставать дыбом. Он сжал любимую задницу, насадился до самых яиц, трахая себя в рот.

Его собственный член стоял до боли и призывал обратить на него внимание, но Барнс медлил, только иногда сжимая его, чтобы не кончить просто от стонов Франсуа.

Франсуа напрягся, толкнулся в горячий рот и кончил с долгим протяжным стоном, а потом обмяк и сполз в воду.

Облизав чувствительный член, Барнс вынырнул, широко улыбаясь, и тут же потянулся за поцелуем. Франсуа целовал его жадно и долго, поглаживая кончиками пальцев твердый напряженный член любовника.

От напряжения, от желания кончить, от нежных, ласковых прикосновений Барнс весь словно вибрировал, шумно дыша, прижимался к Франсуа, желая получить больше.

— Я не нырну, — предупредил Франсуа, — но ты можешь сесть на бортик.

Барнс оказался на бортике в мгновение ока, уселся, широко разведя ноги, с покачивающимся прижатым к животу членом. Он смотрел на Франсуа, сгорая от желания, но не касаясь себя. И не был уверен, что не кончит от одного прикосновения Франсуа.

— Ну же, малыш, — взмолился Барнс.

Франсуа прянул к нему, провел языком от яиц до головки, не касаясь Баки руками. Забрал в рот член, с усилием отогнув его от живота, и принялся неспешно сосать, лаская языком рельефные вены и поглаживая уздечку.

Барнс еле сдерживался, чтобы не начать толкаться в этот желанный рот. Сжимал руками бортик ванны, чтобы не прижать голову Франсуа к своему паху, загоняя член как можно глубже. Он позволил себе только нежно погладить по темному затылку.

— Господи, — выдохнул сквозь зубы Барнс. — Малыш, пожалуйста…

Что пожалуйста, он и сам не знал, то ли хотел быстрее кончить, взорваться оргазмом и осесть в пенную воду, то ли чтобы это не кончалось, чтобы ощущать и ощущать горячий плен рта.

Франсуа размеренно трудился над его членом, будто не замечая, как он подрагивает от нетерпения, как подергиваются от возбуждения мышцы бедер.

У Барнса подрагивали руки и поджимались пальцы на ногах от этих размеренных, для него даже слишком медленных ласк.

— Ты издеваешься, да? — простонал Барнс, пытаясь толкнуться в такой притягательный рот, но поза была не слишком удобной.

Франсуа вскинул на него взгляд, удивленно подняв брови. Пососал головку, ласково оглаживая уздечку кончиком языка. И Барнс понял, что больше не выдержит. Он жестко прижал голову Франсуа к паху и пару раз толкнулся, застонал протяжно, долго, изливаясь глубоко во рту, и съехал в воду, довольно прикрыв глаза. Это было охуенно.

Он нежно погладил Франсуа по щеке, извиняясь за грубость, и поцеловал. Франсуа довольно облизнулся и сел, привалившись к Баки.

— А ничего так ванна, — он протянул руку и похлопал по боку дельфина, оставляя на прозрачном боку клочки пены. — Многофункциональная.

— Хочешь продолжить в ней? — игриво спросил Барнс, хотя он бы предпочел опробовать местную кровать, судя по фото, она была огромной и стояла в потрясающем алькове с прозрачным потолком. И насколько Барнс сообразил, сторона там была западная.

— Есть хочу, — помотал головой Франсуа. — Попробовать чего-нибудь местного и потом дристать весь отпуск, — рассмеялся он.