Между нот (ЛП) - Роут Шэрон Гасс - Страница 5

– … и Карла попросила одного из соседских мальчишек сформировать группу, чтобы помочь нам разгрузиться, так что это не займет много времени.

– Кто? – спросила я, с возрастающей тревогой.

– Карла Родригес. Наш арендодатель. Она очень милая. Твоя мама уже поговорила с ней о том, чтобы она время от времени приглядывала за Брейди и Каей. Она тебе понравится. Она…

– Нет, какой соседский мальчик?

– Хм? – он склонился над рулем, чтобы посмотреть в мое боковое зеркало. – Кажется, я только что подрезал того парня. Извини! – он махнул рукой в сторону моего окна. – Помаши ему, чтобы он не подумал, что мы придурки.

Я высовываюсь из окна и делаю то, что, как я надеюсь, называется «помахать-не-в-стиле-придурков». В боковом зеркале я вижу руку, торчащую с пассажирской стороны, машу рукой, а затем показываю средний палец.

– Я почти уверена, что он все еще думает, что мы придурки, – пробормотала я. Подняла окно и опустилась на сидение.

Машина продолжила следовать за нами до нашего нового района, остановившись перед домом Лазарски, когда мы подъехали к нашему.

– Эм… папа? Думаю, что парень, которого мы подрезали – это часть нашей группы, помогающей с переездом…, или он хочет нас убить, – сказал я. Еще сильнее сползла вниз.

– О, замечательно. Я могу лично извиниться.

Папа выскочил и направился к их машине. Вся эта неловкая сцена была видна в боковом зеркале со стороны водителя.

– Извините, парни, – сказал папа, звуча как один из тех раздражающе толковых и веселых отцов в ситкомах шестидесятых годов. – Труднее управлять этой штуковиной, чем я полагал.

Он жестом указал на грузовик, и я нырнула ниже. В тот момент я практически была на полу, так что они меня не заметили.

Они о чем-то бормотали между собой так, что я не смогла ничего разобрать, а затем скрипнула входная дверь.

– Лазо, мальчик мой! – прокричал кто-то.

– Джентльмены, – ответил голос, который, как я предположила, принадлежал Лазо. И «определенно-не-джентльмены» засмеялись.

Бормотание продолжилось. Тогда папа вернулся, открывая дверь грузовика.

– Идешь? Поздороваешься с юношами?

– Нет, – я покачала головой. – Ни за что.

– Айви, пожалуйста.

Снова помотала головой, и папа вздохнул, закрыл дверь грузовика и пошел к крыльцу. Я услышала женский голос, и дверь в дом закрылась.

Потом смех. Вопли.

– Извините, парни, – кто-то подражал моему отцу низким голосом. Еще больше смеха. Затем: «Заткнись, кретин», «Мне нужно покурить», и «Нам заплатят за то, что мы носим мебель этого придурка, или нет?»

Я натянула капюшон толстовки и прижала к ушам. Когда папа вернется в грузовик, скажу ему, чтобы он попросил их уйти. Я лучше сама отнесу каждую коробку вверх на три лестничных пролета, чем позволю кому-нибудь из них ступить хоть ногой в нашу квартиру.

Неожиданно, пассажирская дверь распахнулась, и я чуть не вывалилась.

– Черт, Эмерсон, – Ленни Лазарски поймал меня сзади за плечи и толкнул обратно. – Какого хрена ты делаешь?

Прямо за ним засмеялся парень со шрамом под губой.

– Милый лексикон, – сказал я, вскарабкавшись на сиденье.

– Да, милый лексикон, Леонард, – сказал Шрамолицый. – Разве так разговаривают с такой прекрасной частью Вестсайда, засранец?

Лазарски ухмыльнулся.

– Она больше не с Вестсайда, не так ли?

Мне хотелось прокричать, что я не принадлежу Лейксайду и никогда не буду, но я здесь. В грузовике. Жду, когда мои вещи выгрузят. Было довольно сложно утверждать, что я не одна из них. Вместо этого я потянулась к дверной ручке и захлопнула дверцу, ударив кулаком по ручному замку.

– Убирайтесь, – сказала я сквозь стекло.

Лазарски скрестил руки на груди и откинул голову назад, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

– Так ты собираешься все заносить самостоятельно?

Я сделала глубокий вдох и с силой опустила стекло на пару сантиметров, чтобы убедиться, что он меня слышит.

– Да. Мы не нуждаемся в ваших услугах, поэтому ты и твои друзья можете вернуться по домам.

На его губах появилась медленная улыбка. Он расцепил руки и сделал глубокий, преувеличенный поклон, размахивая рукой в воздухе, словно кланялся королеве Англии.

– Как пожелаете, ваше королевское высочество.

Уйдя прочь, он перекинул руку через плечо Шрамолицего и крикнул парням:

– Вы слышали это, джентльмены? В наших услугах больше не нуждаются.

Все начали разговаривать между собой.

– Отлично.

– Я встал с постели ради этого дерьма?

– Что ты ей сказал?

– Это чепуха, друг.

– Чувак, я голоден.

– Да. Давайте поедим.

– У Винни?

– Да, У Винни.

Я лежала на сиденье грузовика, обхватив руками голову, пока, наконец, не услышала, как хлопнули дверцы четырех автомобилей, и раздались звуки шин.

Спустя несколько минут передняя дверь нашего дома распахнулась. Подняла голову и увидела, что папа вышел на крыльцо, а за ним стройная, темноволосая женщина. Карла, я полагаю. Они посмотрели в сторону поднявшейся гравийной пыли, которую после себя оставили машины.

– Куда все делись? – спросил папа.

Карла сделала несколько шагов в сторону дома Лазарски.

– Леонард?

Я дотянулась до двери со стороны водителя и открыла ее, соскочив на дорогу. Лазарски нигде не было видно.

Папа повернул озадаченное лицо ко мне.

– Что случилось?

– Ничего, они… – я подняла подбородок, не желая плакать. – Нам не нужна ничья помощь. Мы можем сделать это сами.

Я неуверенно пошла к кузову грузовика и потянула за рычаг, чтобы открыть грузовые двери. Коробка с подушками опрокинулась, и все содержимое вывалилось на дорогу. Из двора Лазарски раздался смешок. Моя искренняя надежда на то, что он ушел со своими друзьями, рухнула. Медленно нагнулась собрать подушки и положить их обратно в коробку. Я не стану плакать перед этим придурком. Ни за что.

Папа присоединился ко мне у грузовика.

– Айви, – мягко сказал он, – ты…

– Давай просто сделаем это, папа. Хорошо?

Он кивнул, и мы спокойно начали заносить вещи наверх. К тому моменту, когда приехали мама и близнецы, мы уже совершили по двадцать подходов каждый. Как только бросила коробку в той комнате, которую мама обозначила синим маркером, я развернулась и спустился за следующей. Карла помогла нам втиснуть диван вверх по лестнице и приглядывала за Брейди, пока мы тащили все остальное. Через несколько часов мы сделали перерыв, съели сэндвичи, разместившись вокруг крошечного стола на нашей новой кухне, а затем вернулись к коробкам.

Я подслушала, как мама шипела на отца, когда она думала, что я не слышу:

– Мы должны были нанять кого-нибудь сами. Или попросить кого-то из ребят в магазине.

Папа удивленно посмотрел на нее. Очевидно, он хотел, чтобы его сотрудники видели наш новый район, не более чем я хотела, чтобы мои друзья его увидели.

– Слишком поздно, – сказал он, вынимая из грузовика еще одну коробку. И так скоро уже закончим.

Шесть часов спустя мы закончили.

Брейди с радостью занес рыбок в новую комнату. Аквариум стоял так близко к его кровати, что они практически спали вместе. Он был в восторге.

Я совершила последний подъем в свою комнату на чердаке, легла на матрас односпальной кровати и уставилась на коробки, заполненные остатками моей жизни. У меня даже не было сил искать наушники и вставлять их в «больше-не-телефон», чтобы послушать музыку. Когда закрыла глаза, шум в окрестностях растворился: двери автомобилей, лай собак, и басы магнитолы, проезжающего автомобиля. Я гордилась тем, что способна найти музыку практически в любом звуке. Шуршание листьев, скрипучие качели, покачивающиеся от дуновения морского бриза, хлопанье дверцами шкафчиков… смех, шаги, вздохи, даже чиханье. Иногда мне трудно найти свой собственный голос, но я всегда слышу музыку вокруг себя.

Но здесь, в Лейксайд, я не уверена, что когда-либо услышу ее снова.