Там, где нет тебя (СИ) - Снежная Александра - Страница 91

— Мама! — в бескрайней сияющей пустоте пронзительный мальчишеский голос, разнесся звонким эхом.

Аня подняла голову и, задохнувшись от нахлынувшей на неё лавины эмоций, раскинула руки бегущему к ней сыну.

— Тема! — опустившись на колени, Аня целовала ладошки ребенка, трепетно прижимая к себе мальчика и улыбаясь сквозь слезы. — Тёмочка, сыночек, маленький мой! Как же я соскучилась!

— Мы тоже, родная, — тихий, незабываемый голос, музыкой зазвучал в тишине, теплой волной пробежал по коже и отозвался в сердце ярким фейерверком.

— Андрюша… — медленно оборачиваясь, Аня точно знала, кого сейчас увидит. — Андрюшенька… — шептала она, нежно проводя пальцами по лицу мужа. — Ты все такой же… Словно мы и не расставались.

— А ты стала еще красивее, — Андрей светло улыбнулся и, крепко прижав к своему плечу Анину голову, коснулся губами её виска. — Я люблю тебя. И всегда буду любить.

— Мои крылья теперь такие большие, — подняла на Андрея глаза Аня, стараясь рассмотреть выражение его лица. — Ты ведь хотел их увидеть…

— Хотел, — согласно кивнул мужчина. — И я так горжусь тобой, солнышко.

Кротко вздохнув, Аня спрятала лицо на груди мужа и вдруг, откуда-то издалека, ветер донес до неё тихие пронзительные слова:

… Анечка… Любимая… Не оставляй меня…

Аня вздрогнула и инстинктивно отшатнулась от Андрея.

Она помнила этот голос: мягкий, бархатно-глубокий, вызывающий у неё сладкую дрожь в спине. И она помнила того, кому он принадлежал — мужчину с глазами цвета грозового неба, бесконечно любимого и родного. Растерянно мотнув головой, Аня отступила от Андрея еще на шаг, понимая, что все вокруг кажется таким ненастоящим и неживым в сравнении с отчаянно зовущим её голосом Вольского. И среди всей этой неземной благодати ей всегда будет не хватать его улыбки, теплоты его рук, и его самого — большого, сильного и нежного будет невыносимо не хватать.

— Простите меня, — Аня прижала к дрожащим губам ладони, со слезами на глазах глядя на мужа и сына. — Но я не могу… Просто не могу…Не сейчас…

— Конечно, не можешь, котенок. Не надо так расстраиваться, — ласково улыбнулся Андрей. — Нам просто дали возможность попрощаться. А теперь тебе пора уходить. Они ждут тебя…

— Поцелуй за меня сестричку, — порывисто обняв Аню, Тема поцеловал её в щеку и благоговейно шепнул: — Передай ей, что я люблю её, и всегда буду защищать.

— Передам, — разрыдалась Аня, пытаясь удержать еще на миг, тающий в туманной мгле силуэт сына.

Бесконечно-белый стал приобретать очертания чего-то реально-земного и завершенного. Аня открыла глаза, бессмысленно рассматривая матовый плафон лампы на потолке. Плечо горело огнем, во рту — словно пустыня Сахара, и какой-то тонкий, непрекращающийся писк долбил назойливым дятлом, звеневшую чугунной пустотой голову. Нечеткие абрисы колыхались перед глазами смутными линиями и тенями, поочередно обретая форму и смысл. Откуда-то из пустоты выплыл такой родной и знакомый силуэт.

Размытый фокус внезапно стал четким, как застывший слайд, и она не узнала лица мужа. Темные густые волосы всклочены, бледный, заросший жесткой щетиной, с красными воспаленными глазами и черными кругами под ними, он не был похож на того сильного и несгибаемого мужчину, которому по плечу были любые тяжести и испытания. На нее смотрел уставший, измученный и глубоко несчастный человек.

— Привет, — одними губами прошелестела Аня.

Он понял. Его горло дернулось, сглатывая подступивший комок, и хриплый, болезненно-скрипучий, словно нож по картону, голос ответил:

— Привет.

Ладонь мужа была такой теплой и настоящей, как внезапно вернувшиеся краски этого такого непростого и непостижимого мира. Пальцев коснулись его мягкие губы и что-то влажное и горячее. Он сидел, не двигаясь, сжимая в ладонях Анину тонкую кисть, прижавшись к ней лицом. Отчего-то поза Влада казалась Ане неестественной и какой-то изломанной, словно огромный дуб срубили под корень, и он, завалившись на бок, накрыл все вокруг своими могучими ветвями.

— Что с твоим голосом? — заставив непослушные связки работать, выдавила из себя Анна.

Влад поднял лицо, и упавшая соленая капля свечным воском опалила её руку. — Пытался докричаться до небес, — прочищая горло ответил он.

— Ты плачешь?

Муж упрямо качнул головой, снова спрятав лицо в её ладони.

— Что-то в глаз попало, — тихо выдохнул он.

Аня нежно провела по напряженной колючей щеке пальцами, ощутив кожей на их кончиках теплую влагу его слез.

— Ты плачешь, — грустно констатировала она, потом вдруг вспомнив все, что с ней случилось, испуганно вздрогнула. — Что с ребенком?

— Все хорошо, родная. С ней все хорошо, — покрывая короткими поцелуями её руку, повторял Влад. — Ты вернулась, теперь все будет хорошо…

Аня облегченно вздохнула, понимая что, кажется, бог дал ей второй шанс — шанс жить, любить и быть счастливой рядом с тем единственным, для которого она была центром вселенной и смыслом жизни. Это был самый щедрый подарок, который она могла получить.

— Я их видела… Тему, Андрюшу. Там было так хорошо, так спокойно… — тихо начала Аня. — Но я не могла не вернуться.

Влад поднял на нее свои невозможно серые глаза, и Аня вдруг всем сердцем почувствовала, сколько боли скрывается в его не высказанном вопросе «Почему?».

— Там нет тебя, — прошептала она и нежно провела ладонью по темным волосам мужа.

Он вдруг порывисто прижался к ней, положив голову на живот, мягко уткнувшись в него носом, и его горячее дыхание Аня чувствовала на своей коже даже сквозь преграду укрывавшего её покрывала. Его дыхание возвращало её к жизни, словно он делился с ней воздухом, биением своего сердца, пульсацией крови по венам, отдавал ей свои силы.

— Спасибо, — улыбнулся Влад сквозь вновь накатившие слезы. — Знаешь, я бы тоже не смог жить там, где тебя нет…

ОНИ.

Выключив телефон, Влад облегченно выдохнул и, открыв дверь в фойе концертного дворца, где проходила ежегодная церемония вручения премии «Viva», вошел в заполненный прибывающими гостями зал. Срочный звонок от директора его промоутерской компании заставил, на несколько минут покинуть помещение, поскольку из-за невероятного гула и шума он ничего не мог расслышать. Макс сообщил приятную новость, что удалось договориться о дате проведения очередного титульного боя Влада и размере его гонорара. Дело оставалось за малым: рассказать об этом Анюте. Несмотря на то, что жена ни разу и словом не обмолвилась о том, как относится к его профессии, Вольский понимал, что каждый новый бой для неё — это очередная пытка и масса потраченных нервов. Еще год — и Влад собирался завязывать с рингом, полностью переключившись на бизнес и промоутерство. Слишком много сил и внимания приходилось отдавать спорту, а жертвовать временем, проведенным с семьей, мотаясь между континентами, Вольскому категорически не нравилось. Сейчас, когда Аня ждала их второго ребенка, этот вопрос вставал перед Вольским излишне остро. Именно поэтому он так хотел перенести бой, чтобы иметь возможность все время, до самых родов, быть с женой рядом.

Сегодня наконец-то удалось уговорить Анюту выбраться в свет, оставив дочку на попечение бабушек и Соньки. Кого-кого, я нянек у их маленькой принцессы было хоть отбавляй, и самое смешное, что малышке в итоге удавалось умотать их всех. Девочка была такой шустрой и шкодливой, что опасно было её оставлять без присмотра даже на минуту. Все дверки тумбочек и шкафов в их доме завязывались на веревочки, потому что маленькая проказница регулярно выволакивала из них все содержимое, устраивая в доме грандиозный бардак. Со столов, полок и любых других поверхностей, находящихся в радиусе досягаемости маленьких шаловливых ручек, приходилось убирать абсолютно все предметы, поскольку им грозила неминуемая гибель. Правда в последнее время, лишенная возможности разбрасывать по кухне кастрюли и крупы, Злата нашла себе новое любимое занятие — рвать в мелкие-мелкие клочья бумажки. В ход шло все, что попадалось ей под руки: газеты, этикетки, чеки, пакеты, обертки от конфет, а последним трофеем стали деньги, самым бессовестным образом похищенные из неосторожно брошенного на диване бабушкиного кошелька.